ПЕРСОНАЖИ ИСТОРИИ

СЕРГЕЙ ИГОРЕВИЧ ГРИГОРЬЕВ

кандидат исторических наук (Санкт-Петербург),

Санкт-Петербургский институт истории Российской академии наук В.Б. Фредерикс: политический портрет последнего министра двора

Личность последнего министра двора В.Б. Фредерикса долгое время не вызывала особого интереса ни у специалистов, ни у любителей отечественной истории. Мнение о его «реакционных» взглядах и крайне незначительной роли в политических событиях эпохи стало своего рода «общим местом» в исторической литературе, посвященной последнему царствованию. Это мнение традиционно основывается на невысокой оценке способностей В.Б. Фредерикса, но главное - на непреложном убеждении в его физической и, как следствие, политической недееспособности. Это убеждение, давно ставшее аксиомой, берет свое начало в общем мнении современников. Авторы многочисленных мемуаров и воспоминаний на редкость единодушны в отказе В.Б. Фредериксу в какой-либо значимой роли в событиях того времени. Отношение к последнему министру двора разнится разве что от презрительного до снисходительного - в зависимости от политических убеждений автора. Однако справедлива ли эта оценка? Непредвзятое изучение документов того времени позволяет совершенно по-новому взглянуть на личность В.Б. Фредерикса и его политические взгляды и выявить его реальную роль в принятии ряда важнейших политических решений эпохи. Попыткой представить истинное «политическое лицо» престарелого министра двора и является эта статья.

Барон Владимир Борисович Фредерикс (1838- 1927)1 начал свою карьеру с поступления в 1856 г. на службу в лейб-гвардии Конный полк унтер-офицером на правах вольноопределяющегося (т.е. в тот же год, в тот же дивизион полка и в том же звании, что и предыдущий министр двора И.И. Воронцов-Дашков). В 1858 г. они оба были произведены в корнеты, но затем их пути разошлись: И.И. Воронцов-Дашков отправился в действующую армию на Кавказ, а В.Б. Фредерикс остался служить в полку. В 1871 г. он был пожалован во флигель-адъютанты к его императорскому величеству, а в 1875 г., в чине полковника, назначен командующим лейб-гвардии Конным полком. В 1884-1885 гг. состоял членом Главного военного суда, затем выполнял различные поручения по инспекциям кавалерийских войск. В 1888 г. В.Б. Фредерикс впервые был представлен будущему императору Николаю II: он состоял при наследнике цесаревиче при погребении германского императора Вильгельма I в Берлине. В марте 1891 г. в жизни В.Б. Фредерикса произошла важнейшая перемена - он оставил действительную военную службу. По протекции И.И. Воронцова-Дашкова барон перешел на

гражданскую службу в Министерство императорского двора (МИДв) и возглавил Придворную конюшенную часть.

Вопрос дальнейшего возвышения В.Б. Фредерикса имеет свою историю. В конце 1893 г., с постепенным отходом И.И. Воронцова-Дашкова от практического управления министерством и увольнением в отставку главного контролера МИДв Н.С. Петрова возник вопрос, кто будет замещать министра - для начала во время его отсутствия. Казалось бы, этот вопрос решался сам собой: министра должно замещать лицо, следующее за

министром согласно ведомственной иерархии. Таким человеком являлся на тот момент управляющий Кабинетом генерал-лейтенант П.К. Гудим-Левкович. Однако, как отмечал в мемуарах тогдашний заведующий Канцелярией министра двора В. С. Кривенко, этот вопрос отнюдь не решался автоматически: «То, что так легко предоставлено было Петрову, человеку, совершенно чуждому двору и придворному миру, то вдруг оказалось не подходящим для генерала»2. Было решено учредить новый пост -помощника министра двора, на правах товарища министра. От великокняжеской партии на новое место был выдвинут генерал Г.А. Скалон, управляющий двором великого князя Владимира Александровича3, но победил кандидат, выдвинутый самим министром двора, - В. Б. Фредерикс (декабрь 1893 г.).

Великий князь Николай Михайлович указывал на решающую роль в этом назначении императрицы Марии Федоровны, которая всегда весьма благоволила И.И. Воронцову-Дашкову (это обстоятельство отмечал и С.Ю. Витте4): «Благодаря императрице выбор на должность министра двора остановился на лице, о котором покойный император Александр III говорил графу Воронцову: "Я охотно соглашаюсь назначить его вашим помощником, но при одном условии, чтобы он управлял только императорскими конюшнями и чтобы он не имел претензии быть вашим преемником". О ком шел вопрос? Не более как о бароне Фредериксе (позднее графе), человеке порядочном, но ограниченном и представляющем абсолютное ничтожество»5. Столь злая и явно необъективная характеристика становится понятной, если учесть, что в то время, когда великий князь писал свои «Записки», неоспоримая близость В.Б. Фредерикса к императору Николаю II, отдалившемуся от всех своих родственников, вызывала у них большое раздражение.

Так или иначе, после состоявшейся 6 мая 1897 г. отставки И.И. Воронцова-Дашкова В.Б. Фредерикс был назначен управляющим МИДв, а 5 апреля 1898 г. - и министром двора6. С этого времени и до февраля 1917 г. он практически неразлучно сопровождал Николая II во всех его поездках, став одним из самых близких людей последнего императора.

Заведующий Административным отделом Кабинета е.и.в. А.В. Половцов так образно описывал в дневнике внешность В.Б. Фредерикса (лето 1894 г.): «Во время разговора... я любовался бароном. Он удивительно красив до настоящего времени. Это в полном смысле слова belle homme. В его

благородном профиле, нежном цвете кожи, очевидно необыкновенно холеной, виртуозно причесанных остатках волос есть что-то женственное, но длиннейшие и характернейшие усы не оставляют сомнения в его поле. Он на своем веку победил, вероятно, сотни сердец. Его манера говорить -обаятельна. Манера вообще держать себя джентльменская до последней степени. Он всегда спокоен, ровен, но не сух, напротив, ему точно будто бы доставляет особенное удовольствие говорить именно с вами»7. Подобный вид В.Б. Фредерикс сохранил и много лет спустя. Генерал Ю.Н. Данилов, общавшийся с ним уже во время мировой войны, характеризовал его как «по наружному виду чопорного и накрахмаленного... в действительности же очень доброго и приветливого старика»8.

Мемуаристы высоко оценивали человеческие качества нового министра двора. Так, его ближайший сотрудник, начальник Канцелярии МИДв А.А. Мосолов отмечал: «Любим был граф Фредерикс как своими подчиненными, так и всеми придворными и военными кругами за

доброжелательность и обворожительную любезность»9. Генерал Н.А. Епанчин писал о В.Б. Фредериксе, что он «человек глубоко благородный, рыцарь; он никого не боялся и всегда говорил правду, безразлично, нравилось ли это или нет»10. Товарищ министра внутренних дел В.Ф. Джунковский полагал, что он «человек на редкость благородный, преданный Государю но, к сожалению, подпадавший под чужое влияние, и не всегда хорошее»11. Военный министр А.Ф. Редигер вспоминал, что при назначении его на пост (июнь 1905 г.) А.Н.Куропаткин, предыдущий военный министр, напутствовал его словами: «Держитесь ближе, находите опору в министре двора Фредериксе. Это твердый и вполне благородный человек. Он верный слуга государя и все меры принимает для охраны его от родственников»12. К последнему министру двора относились с большим уважением и многие политические деятели Государственной думы, чьи политические убеждения были далеки от воззрений В.Б. Фредерикса. Так, его весьма «ценил»13 председатель IV Государственной думы М.В. Родзянко. Впрочем, возможно, на это повлияло то обстоятельство, что когда-то он служил под началом барона все в том же лейб-гвардии Конном полку.

Отношение С.Ю. Витте к новому министру двора было неоднозначным. Он считал, что барон «весьма почтенный человек»14, более того, даже «прекраснейший, благороднейший и честнейший человек, - но и только. Впрочем, этого вообще, а в особенности по нынешним временам, очень много. Можно сказать, что барон Фредерикс по нынешним временам по своей честности и благородству - рыцарь»15. В то же время С.Ю.Витте очень невысоко оценивал умственные и деловые способности нового министра двора: «Фредерикс по части понимания дел был совсем плох, ему трудно было усвоить не только рассуждения, но и самые простые факты. Его сотрудники его подучивали, как школьника, перед всяким всеподданейшим докладом. Он, конечно, сам по себе не мог разобраться в том, правильны или

неправильны те или другие действия и предположения»!6. В другом случае он даже сообщил, что барон вообще «лишен способности понимать что-либо мышлением»!7. Тем не менее они оставались в хороших отношениях. Характерно, что В.Б. Фредерикс был единственным лицом из придворной среды, пришедшим навестить С.Ю. Витте после покушения на него зимой 1907 г.18 Двойственным было мнение о министре двора и генерала В.И. Гурко: «Барон Фредерикс, как известно, отличался ограниченными умственными способностями, но одновременно и безукоризненной честностью и рыцарскими свойствами»19.

Однако именно в этой ограниченности В.Б. Фредерикса, а точнее, в том исключительно удачном совпадении психологических особенностей личностей императора и его министра двора, С. Ю. Витте видел причину их многолетней близости: «Конечно, ни по своим знаниям, ни по своим способностям, ни по своему уму он не может иметь решительно никакого влияния на государя императора и не может служить ему ни в какой степени советчиком по государственным делам и даже по непосредственному управлению министерством двора. По характеру государя императора такой министр двора представляет собою тип человека наиболее для императора

подходящего»20. А. А. Мосолов отмечал другие основания близости барона и императорской четы: «Граф Фредерикс равно был любим государем и государыней. Оба ценили в нем врожденный такт, спокойствие и здравый смысл, исключительную правдивость и кристальную честность»21.

Свои политические взгляды В.Б. Фредерикс никогда не высказывал - ни публично, ни письменно, - и потому их выяснение представляется очень важным. Директор одного из департаментов Министерства иностранных дел В.Б. Лопухин

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст . Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут . Стоимость одной статьи — 150 рублей .

Пoхожие научные работыпо теме «История. Исторические науки»

• МИНИСТР ИМПЕРАТОРСКОГО ДВОРА - ГРАФ ВЛАДИМИР ФЕДОРОВИЧ АДЛЕРБЕРГ (1792-1884)

  НИКОЛАЕВ ДМИТРИЙ АНДРЕЕВИЧ, ПОТАПИНА МАРИЯ ВЯЧЕСЛАВОВНА - 2010 г.

• УПОМИНАНИЯ ВЫСОЧАЙШИХ ОСОБ КАК ТОВАР. ПО МАТЕРИАЛАМ ПРИДВОРНОЙ ЦЕНЗУРЫ

  ГРИГОРЬЕВ СЕРГЕЙ ИГОРЕВИЧ - 2006 г.

• ПРИДВОРНАЯ ЦЕНЗУРА ИСТОРИЧЕСКИХ СОЧИНЕНИЙ: ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ ДОЗВОЛЕННОГО

  ГРИГОРЬЕВ СЕРГЕЙ ИГОРЕВИЧ - 2008 г.

• НОВЫЕ ФОРМЫ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИ ПРИ ИМПЕРАТОРЕ НИКОЛАЕ II

  ГРИГОРЬЕВ СЕРГЕЙ ИГОРЕВИЧ - 2009 г.

Граф Владимiръ Фредериксъ - первый почётный житель Ново-Николаевска

2008 год для Новосибирска особенный: исполнилось 100 лет с тех пор, как он стал полноправным городом. 11 декабря 1908 г. томский губернатор прислал сюда телеграмму следующего содержания: "Государь Император высочайше соизволил согласиться на применение к Ново-Николаевску городского положения в полном объёме. Рад об этом сообщить, уверенный, что городское общественное управление, пользуясь предоставленными ему правами, поведёт город к дальнейшему процветанию".

Но, наряду с предоставлением посёлку прав города, для Ново-Николаевска всегда был особенно болезненным вопрос землепользования. Земля в Сибири принадлежала, в основном, государству и царской семье. Царскими землями управлял Кабинет Его Императорского Величества. Ново-Николаевск возник на землях, принадлежавших царю, и население платило за неё высокую арендную плату. Предприниматели, кроме того, оплачивали право торговли или владения промышленными объектами, но чувствовали себя неуютно, зная, что их могут в любое время заставить очистить от посторонних построек арендованные земли. Кабинетское землевладение сдерживало развитие посёлка. В 1901 г., например, из-за тежёлых арендных условий не смог поставить в посёлке свою фабрику известный коммерсант Савва Морозов. Одна из центральных улиц города называлась Кабинетская, ныне Советская. А в Чулымском районе Новосибирской области есть посёлок и станция Кабинетное.

Впервые с просьбой о продаже земли сибиряки обратились к властям в 1901 г., когда жители посёлка попросили томского губернатора продать им 10 тысяч десятин земли за 350 тысяч рублей. В декабре 1903 г. Николай II преобразовал Ново-Николаевский посёлок в безъуездный город Томской губернии и утвердил принципы наделения его жителей землёй. 4881 десятина земли общего пользования (выгоны для скота, улицы, площади) передавались безвозмездно, а 582 десятины усадебной земли надо было выкупить. Но решение этой очень важной для горожан части царского указа приостановилось. Лишь в 1907 г. администрация Кабинета согласилась продать землю городу на новых условиях: безвозмездная площадь земли, передаваемая городу, составляла 171 десятину, а площадь земли, подлежащей выкупу - 3184 десятины. Наиболее выгодные участки Кабинет оставил за собой. Выкупная сумма равнялась 600 тысячам рублей, которые горожане обязаны были выплатить в течение 20 лет с уплатой 4% годовых, т.е. в целом это должно было составить 1 миллион рублей. К 1917 г. была выплачена половина этой суммы, а революция и вовсе "избавила" жителей от уплаты долга.

До сих пор сохранилось двух-этажное кирпичное здание по улице Обской, д. 4; вблизи от устья речки Каменки и бывшей пристани Октябрьской, где располагалась администрация Кабинета Его Величества. В здании потом находился суд Октябрьского района Новосибирска, а теперь находится филиал Российской Академии Предпринимательства. Именно здесь советник Иван Ульрих и исполняющий обязанности Ново-Николаевского городского старосты купец Григорий Кузнецов подписали в 1907 г. "Акт о передаче городу Ново-Николаевску на выкуп земли Алтайского округа ведомства Кабинета Его Величества. "Ново-Николаевск, бывший в начале прошлого века пристанищем авантюристов, стал расти, как на дрожжах, и в считанные годы превратился в крупнейший город восточной части России.

Успеху сделки во многом поспособствовал генерал-адъютант барон Владимiръ Борисовичъ Фредериксъ, министр Императорского двора. Долгие годы он занимал при Николае II пост, приблизительно соответствующий сегодняшнему руководителю администрации президента. Он был одним из тех немногих людей в государстве, кто имел свободный доступ к Государю и отвечал, в частности, за график высочайших аудиенций. Без его поддержки Ново-Николаевск никогда не стал бы столицей современной Сибири.

Помогал сибирякам Владимiръ Борисовичъ и в последующем. Благодарное купечество, окрылённое открывшимися перед ним перспективами, инициировало избрание высокого чиновника первым почётным жителем нашего города. Это произошло в 1908 году. А через несколько месяцев Царь подписал указ о присвоении Ново-Николаевску полновесного городского статуса.

Через 9 лет, спустя 4 дня после отречения Николая II, 6 марта 1917 г., чрезвычайное заседание Городской Думы вынесло постановление: "Первого Почётного жителя города Ново-Николаевска, министра Двора графа Фредерикса лишить этого почётного звания". Уж очень были возмущены монархически настроенные Ново-Николаевские депутаты тем, что Фредерикс, в соответствии с основными функциями его должностного положения, скрепил подпись Николая II об отречении от Престола.

11 декабря 2008 г. Новосибирск в статусе полноправного города отметил столетие. А ещё через 5 дней исполнилось 180 лет со дня рождения Владимiра Фредерикса, навсегда связанного с историей Новосибирска. Многие историки и журналисты полагают, что это прекрасный повод для отмены явно несуразного постановления Городской Думы 1917 г. Уж в чём, а в антимонархическом поступке, из-за которого местные депутаты обиделись на своего первого почётного жителя, славного графа обвинять просто глупо.

Монархисты-Имперцы Ново-Николаевска предлагают восстановить справедливость и вернуть почётное звание тому, кто помог периферийному посёлку в кратчайшие сроки стать третьим городом России. Мы обращаемся с просьбой к мэрии Новосибирска и депутатам Совета Депутатов города рассмотреть этот вопрос. Ведь как ни крути, а граф Фредериксъ - это наш человек в истории. Первой этот вопрос подняла газета "Николаевский проспект".

Владимiръ Борисовичъ Фредериксъ

Владимiръ Борисовичъ Фредериксъ (16/28 ноября 1838 г. - 5 июля 1927 г.) - потомок шведского офицера, взятого в плен войсками Петра I. В баронское достоинство семью ввела Екатерина II. С 1871 г. - флигель-адъютант при Императоре Александре II. В 1875-1888 годах - командир лейб-гвардии конного полка, затем первой бригады первой гвардейской кавалерийской дивизии. В 1891-1893 гг. - управляющий придворной конюшенной частью. В 1893-1897 гг. - помощник министра Императорского двора и уделов на правах товарища министра. Одновременно являлся канцлером Российских Императорских и Царских орденов. С 1896 г. - генерал-адъютант, с 14 июля 1897-го - министр Императорского двора (министерство управляло дворцами и земельными владениями Династии Романовых). В 1900 г. произведён в генералы от кавалерии. С 1905 года - член Государственного Совета и командующий Императорской главной квартирой. В день 300-летия Дома Романовых 21 февраля 1913 г. возведён в графское достоинство.

Второго марта 1917 г. в Пскове своей подписью скрепил Манифест об отречении Николая II от Престола. Пятого марта по требованию Временного правительства удалён из местопребывания Императора, 9 марта в Гомеле арестован железнодорожными "рабочими" и доставлен в Петроград. Допрашивался чрезвычайной следственной комиссией. Через некоторое время был переведён в больницу, а потом освобождён по причине преклонного возраста. После большевицкой революции обратился к советскому правительству с просьбой о выезде за границу. Получив разрешение, в 1924 г. с дочерью выехал в Финляндию, где скончался в 1927 году.

Алексей Бондаренко, Старший Соратник РИС-О
г. Ново-Николаевск. Ноябрь 2008 г.

под хруст французской булки
несколько параллелей, аллюзий и ассоциаций для будущего неограниченного монарха Вовы Пэ.

Вот, знакомься, Вова!

Фредери́кс Владимир Борисович

(1838—1927) ,

граф (1913) генерал от кавалерии (1900). С 1897 российский министр императорского двора,
один из ближайших сановников императора Николая II.
После 1917 в эмиграции.

Основателем рода "русских" Фредериксов официально считается некий голландский мигрант Фридрихс,
хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх
Род баронов Фредерикс происходит из Голландии и восходит к XVIII столетию.
Именным Высочайшим указом, от 5 августа 1773 года, придворный банкир Иван Юрьевич Фридерикс возведен, с нисходящим его потомством, в баронское Российской империи достоинство.
Определениями Правительствующего Сената, от 17 января 1817, 8 мая 1856, 26 ноября 1857, 8 декабря 1859, 31 мая 1860, 30 января и 21 мая 1884 и 1 мая 1889 г.г., утверждены в баронском достоинсве, со внесением в V часть Родословной Книги, бароны Фредерикс: 1) коллежский асессор Павел Иванович и сын его Михаил; 2)Александр Иванович, дети его: Модест, генерал-адъютант Платон, Александр, Эрмиона и Анна, внук ротмистра Владимир Платонович (с женой Зоей Степановной, рожд. Сафоновой) и правнуки: Владимир, Григорий, Варвара и Зоя Владимировы; 3) генерал-майор Борис Андреевич, жена его Эмма Адольфовна (рожд. фон-Вульф), дети их: свиты Его Величества генерал-майор Адольф-Антон-Владимир и Адольф-Андрей-Александр, и внучки Евгения-Валентина-Жозефина и Эмма-
София Владимировы; 4) шталмейстер Высочайшего Двора Владимир
Александрович и дети его Владимир, Александр и Дарья.
***
Из лиц, находившихся на государственной службе в начале 20 века известен:
1. Барон Владимир Борисович Фредерикс, генерал-адъютант, генерал кавалерии, в 1910 году министр двора, член Гос. Совета.
Род внесен в I том Всеобщего Гербовника дворянских родов Всероссийской империи число родов баронских под № 35.
хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх хххххххххххххххххххх
торговавший в конце 17 века через Архангельск русским лесом с Европой.

Его прямой потомок "Иван" Ганс Фридрикс, "являясь при Всероссийском императорском дворе банкиром, за прилагаемые старания к улучшению распространения коммерции и многие оказанные им заслуги в августе 1773 года пожалован с потомками рождёнными и впредь рождаемыми в достоинство и честь баронов Всероссийской империи" .

Этаким чудесным образом при весёлой императрице Екатерине Второй барыги мутного происхождения Фридрихсы под хруст французской булки становятся аристократами - баронами Фридериксами .

Этот классический жыдо-банкирский маневр не оставляет никаких сомнений в этническом происхождении поциента.

Конешно, вовсе не каждый из родословного древа Фредериксов отличался этой фамильной удачливостью.

Например, двоюродный брат министра императорского двора, нижегородский губернатор К.П. Фредерикс,
в 1906 даже был уволен с госслужбы с позором - за коррупцию и … пособничество революционэрам...

К началу ХХ века в руках министра императорского двора Владимира Борисовича Фредерикса были сконцентрированы несметные финансовые ресурсы, принадлежавшие семье Николая Романова.

Среди активов семьи императора видное место занимали уральские, алтайские и сибирские золотые прииски.

Так, семья Николая Второго была (на паях с Ротшильдами) совладельцем знаменитых Ленских золотых приисков.

И акции общества «Лензолото» вдруг стали объектом бешеных спекуляций на Парижской бирже.
Всё просто.
Ротшильдовские агенты спровоцировали бес-порядки на приисках - т.н. «ленский расстрел рабочих» в 1912 году.
Жыдо-банкиры через игру на понижение акций АО «Лензолото» лихо сыграли против наивных "партнёров"
- ЗАО "Империя Романовых".

Вот вам и ответ на все вопросы, связанные с «ленскими зверствами»,
о которых тогда с праведной слезой в уголке глаза пейсал марксистский литератор Владимир Ульянов,
взявший себе «в память о ленских расстрелах» псевдоним " Н. Ленин ".

Драгоценные металлы были и остаются коньком семьи Ротшильдов на протяжении всей истории этой жыдо-банкирской династии.
Где золото - там Ротшильды.

К тому времени другой мутного происхождения "русский аристократ" - министр финансов Витте проводит денежную реформу 1897 года, в результате которой мировой рынок золота стремительно пошёл вверх, а рынок серебра упал.

Выиграли Ротшильды. И вложили инвестиции в Россию

Только Ротшильды и Романовы точно знали, перейдет ли российский рубль на унитарное золотое обеспечение, будет обеспечиваться и золотом, и серебром, или останется вовсе бумагой - не обеспеченной драгметаллам валютой, а государственными финансовыми обязательствами, каковым он и был до реформы Витте.

Именно после реформ Витте золотодобыча, в которую под контролем Фредерикса финансово и административным ресурсом вложились Романовы, стала сверхприбыльным, глобально-стратегическим бизнесом.
Эпоха нефти и газа ещё не наступила.

К началу ХХ века "царизм" стараниями "аристократов" был уже по уши увязан в жыдовских гешефт-схемах, коррупции и откатах.
На правах младшего партнёра.
Кредиты медленно но верно затягивали петлю.
Пришлось "царизму" вступать в тогдашнее НАТО - в Антанту. Вступать в мировую бойню на стороне "демократий"
И вырос вдруг на волне праведного народного недоумения происходящим Ленин из малоизвестного литератора Ульянова.

Закончилось золотое партнёрство Романовых с Ротшильдами, как известно, екатеринбургским подвалом.
И активы Романовых в жыдовских банках как-то потерялись.

Удивительно, но финасовый гений и одиозный царский министр двора барон Фридерикс пережил две геволюции, и Красный Террор, и Гражданскую войну, успешно скрываясь прямо под носом ЧК в Петрограде - Ленинграде! ;)))

В 1924 году выехал в Финляндию, где в 1927 году мирно почил в кругу семьи. В присутствии врача и нотариуса.

Ротшильды своих фридериксов не сдают!

хххххххххххххххххххххххххххххх

Дворцовые интриги и политические авантюры. Записки Марии Клейнмихель Осин Владимир М.

Беседы с графом Фредериксом

Беседы с графом Фредериксом

Когда я читала захватывающие описания Пьера Жильяра, много грустных воспоминаний проснулось во мне. Я вспомнила длинные осенние вечера 1918 года, которые провела у графа Фредерикса. Он страдал бессонницей и охотно рассказывал обо всех событиях своей тернистой жизни. Граф Фредерикс, этот рыцарь без страха и упрека, был одним из самых честных и преданных слуг Николая II; почему-то многие считали его недалеким человеком. Но чуткость его была настолько велика, что он сердцем своим воспринимал то, что другие с трудом схватывали разумом. Вспоминается мне один мало известный случай. Как-то в 1904 году я пошла в гости к Фредериксу, чтобы пообедать с ним в кругу его семьи. «Как я счастлив, - сказал мне граф, - что живу в своем собственном доме, а не на казенной квартире, ибо сегодня все равно я должен был бы покинуть ее, так как с завтрашнего дня я не буду больше министром Двора». После этого он рассказал мне, как Государь по просьбе одного из членов императорской фамилии согласился своими личными средствами принять участие в предприятии какого-то общества, которое должно было получить большие концессии в Японии на Ялу. Фредерикс сказал Государю: «Я узнал, что дипломатические сношения между Россией и Японией весьма натянуты. Вероятно, будет война. Нужно избежать того, чтобы кто-нибудь посмел сказать, что Ваше величество лично заинтересованы финансовыми вопросами в Японии, и потому я позволяю себе умолять Вас отказаться от данного мне приказания». Государь смущенно ответил ему: «Я не могу изменить своему слову». На это Фредерикс сказал: «А я, Ваше величество, министр Вашего двора и Ваш верный слуга, не подпишу документа, которым смогут воспользоваться Ваши недруги, и потому я прошу Ваше величество избавить меня от моих обязанностей».

Государь опустил голову и ничего не ответил. Через два дня после этого я опять пришла к Фредериксам. Графа не было дома, но графиня рассказала мне, что муж ее остается на своем посту, так как Государь уступил. Но волнение это так подействовало на старика, что он взял месячный отпуск и уехал в свое имение Сиверское. Министерством во время его отсутствия управлял его помощник генерал Максимович. По возвращении своем граф узнал, что трудности все были устранены. Кабинет официально не вступал акционером в общество эксплуатирования концессий на Ялу, однако у Государя удалось добиться того, что он обещанную сумму потребовал для своих личных расходов, и деньги эти передал адмиралу Абаза и Безобразову, стоявшим во главе этого предприятия. Случай этот впоследствии приобрел известность, японская пресса и другие иностранные газеты часто намекали на то, что одной из причин войны было желание окружающих Государя разбогатеть и что сам Государь отчасти посвящен был в это дело. Вспоминаю я также конец одного разговора между графом Фредериксом и генералом Татищевым (трагическая гибель которого также описана Жильяром). Разговор этот я слышала во время своего короткого пребывания у Фредериксов в их прекрасном, теперь разрушенном имении - Сиверском. Татищев приехал из Берлина, где он состоял при особе императора Вильгельма. Этот пост, бывший как бы последним следом Священного союза, начавшегося в 1813 году с целью теснее объединить династии Романовых, Гогенцоллернов и Габсбургов, казался аномалией в исторический момент, полного изменения политического и умственного облика Европы. Осыпанный милостями императора Вильгельма, избалованный двором и городом Берлином Татищев лично не мог жаловаться ни на что, но все немецкое надоело ему, и потому он говорил о германском императоре, его жене и всех лицах, с которыми ему пришлось соприкасаться, враждебным тоном и не старался скрывать этого. Мы были за столом, когда Фредерикс, прослушав несколько его злостных анекдотов, сказал ему:

Знаете, Татищев, то, что Вы сейчас делаете, неблагородно. Ваш пост имел своей целью сохранение добрых отношений между обоими монархами. Прежде всего это был пост посреднический. Теперь же Вы делаете все, чтобы вооружить нашего Государя против его кузена, и создаете у Государя и у Государыни враждебное отношение, которое, наоборот, Вам бы следовало умерить.

Что делать, Ваше сиятельство, я всегда не любил немцев.

В таком случае, - сказал Фредерикс, - природная порядочность должна была бы Вас заставить оставить столь мало вашим симпатиям соответствующий пост!

Татищев закусил губу, но, как я убедилась впоследствии, этот разговор его ни в чем не убедил. В начале революции бедная 82-летняя графиня Фредерикс была больна воспалением легких. Банды солдат - кавалергардов того полка, которым командовал Фредерикс и для которого он каждое лето устраивал в своем замке на Сиверской вечер, на котором как офицеры, так и солдаты были так хорошо приняты, а солдаты даже получали подарки, - банды этих солдат ворвались в его дом с тем, чтобы, как они говорили, поджечь жилище этого немца-предателя, этого шпиона, продавшего Россию. Несчастную графиню, закутав наскоро в два одеяла, верный слуга перенес в квартиру госпожи фон Гартман, урожденной княжны Белосельской, подруги ее дочерей. Но госпожа Гартман, терроризированная солдатами и своей прислугой, не могла ее принять: она лежала парализованной в постели.

Бедная Эмма Фредерикс, сопровождавшая пешком свою мать, решилась, будучи сама слабой и больной, сопровождать и далее, в английский госпиталь свою несомую на руках лакеем больную мать. Когда они туда прибыли, главный врач велел положить больную на постель в приемной, а сам по телефону снесся со своим послом. Сэр Джордж Бьюкенен сказал ему: «Ни в коем случае не принимайте ни графиню Фредерикс, ни кого-либо из членов ее семьи. Я не хочу иметь дело ни с кем, принадлежащим к старому режиму». Но врач, высоко порядочный человек, настаивал на приеме, говоря, что графиня находится в таком тяжелом состоянии, что отказ в приеме ее и отправка обратно в 20-градусный мороз были бы равносильны убийству. Посол ответил: «Никаких объяснений, я знаю, что говорю». И с этими словами прервал разговор.

И бедная Эмма решилась перенести свою дрожащую от холода мать к своему учителю музыки итальянцу Капри, принявшему их с большим радушием. Оставив мать у него, Эмма тщетно искала какую-нибудь комнату для матери, но никто не хотел их принимать. Каждый их избегал, каждый делал вид, что он их не знает. Драгоценности графини находились в сейфе у нее дома. Этот сейф был доставлен в Государственную Думу, вскрыт там, освидетельствован, но никогда не возвращен его владетельнице. Кто знает, какую политическую партию обогатили эти бриллианты и жемчуга графини Фредерикс.

Когда Государь по совету Государыни решил в 1915 году взять на себя командование армией, Фредерикс имел смелость ему сказать:

Умоляю, Ваше величество, этого не делать. Лавры, которых Вы доискиваетесь, обратятся вскоре в шипы.

Вы считаете меня, следовательно, неспособным? - спросил Государь обиженным тоном школьника, которому сказали, что он еще не настолько вырос, чтобы понимать то или другое.

Скажу Вам откровенно, Ваше величество, военное искусство надо долго изучать. Вы же командовали всего одним эскадроном гвардейских гусар. Вы должны были взять на себя это командование при вступлении на престол, но этого недостаточно для того, чтобы командовать армиями, особенно в военное время.

Вы забываете, - возразил Государь, - что я постоянно присутствовал на маневрах, и между прочим, при мне будет постоянно находиться генерал Рузский, авторитет и военные познания которого вне всяких сомнений.

Разрешите мне как старому слуге Вашему, - сказал Фредерикс, - снова Вас умолять: не принимайте этот ответственный пост, назначьте на него этого самого генерала Рузского или генерала Алексеева, или кого хотите. Не покидайте Петербурга, Вашей столицы. Не лишайте себя возможности критиковать других и не ставьте себя в положение критикуемого. Как главнокомандующий Вы будете ответственны за все Ваши поражения, а Бог ведает, что нас ожидает.

Меня любят народ и армия, - сказал Государь, - и я чувствую, что среди армии я буду в полной безопасности. Впрочем, мое решение непоколебимо.

Два часа спустя, - рассказывал мне Фредерикс, - я был призван к Государыне. Она сказала мне недовольным тоном:

Государь сообщил мне свой разговор с Вами. К чему было его волновать именно в то время, когда он должен был собрать всю свою энергию, все свои силы?

Я сказал ему то, что моя преданность и моя совесть заставили меня сказать. Я считаю его решение быть командующим войсками унижающим его царское достоинство, его неприкосновенность.

Вы, может быть, предпочли бы, - продолжала императрица, - чтобы Николай Николаевич и далее по частям забирал у него власть под тем предлогом, что это требование главной квартиры, которым все должно быть подчинено. Великий князь требует, чтобы министры поехали в Барановичи для совместной с ним работы. Он постепенно устраняет императора от какой бы то ни было власти, и министры, прекрасно это видя, часто отвечают Государю на его приказы, что они предварительно должны посоветоваться с великим князем Николаем Николаевичем. Такое положение нестерпимо. Государь в действительности устранен от дел, и я вижу приближение того дня, когда Николай Николаевич займет его место.

Но ведь я никогда не отсоветовал Государю удалить Николая Николаевича и назначить на его место кого-либо другого, например: Алексеева, Рузского, Брусилова.

Вы ведь знаете, - возразила императрица, - что при его характере это неисполнимо. Он, к несчастью, боится своего дяди и не был бы в силах бороться с ним. Единственным исходом для него является взять на себя главное командование. Верьте мне, я все это хорошо обдумала и провела не одну бессонную ночь. Кроме того, разлука с Государем для меня нелегка. Если к нам отнесутся несочувственно в обществе и в среде высшего командования, т. е. среди креатур великого князя, то я положительно знаю, что солдаты и народ будут на нашей стороне. Некоторое время спустя граф Фредерикс узнал, что Николай Николаевич и начальник его штаба генерал Янушкевич вне себя от решения Государя составили следующий план: французский военный агент маркиз де Ла Гиш, очень преданный великому князю, убедил своих бельгийских и английских коллег отправиться к Сазонову и через него передать протест от имени союзников по поводу отозвания Николая Николаевича, выдающегося военачальника, к которому Франция, Англия, Бельгия и Италия преисполнены доверия. Маркиз де Ла Гиш предусмотрительно запасся на этот случай письмом маршала Жоффра.

Граф Фредерикс поручил генералу графу Ностицу доложить об этом бельгийскому послу графу де Бюссере, которому ничего по этому поводу не было известно. Видно, французский и английский послы не ставили его ни во что и не передали ему о происшедшем. Оскорбленный этим небрежным отношением к нему, он тем не менее обещал графу Ностицу свое содействие. Он объяснил бельгийскому генералу Рикелю, что совершенно невозможно препятствовать монарху в его желании командовать армией, что нельзя обращаться с русским царем, как с вассалом, и что он в случае, если великий князь не откажется от своего плана, вынужден будет телеграфировать королю Альберту о немедленном отозвании им генерала Рикеля. Генерал, будучи на стороне Николая Николаевича, проявил некоторое колебание, и граф Бюссере отправился к Палеологу, после чего Рикель должен был беспрекословно исполнить желание де Бюссере. Что касается английского генерала, то говорят, что он с трудом присоединился к этому делу. Государь не простил этого поступка маркизу де Ла Гишу. Под тем предлогом, что этот штаб-офицер заслуживает повышения, Государь устроил так, что три месяца спустя маркиз де Ла Гиш был отозван во Францию, где получил пост бригадного командира. Его заместителем был сыгравший впоследствии большую роль в гибели адмирала Колчака генерал Жанен.

Когда бедному Фредериксу после его мытарств по лазаретам, не в качестве больного, а в качестве государственного преступника, было, наконец, разрешено вернуться к своей семье, он нам рассказал несколько подробностей отречения Николая II от престола. Он рассказывал, что Государь колебался и противился и что подпись под отречением была у него вырвана насильно грубым обращением с ним генерала Рузского, схватившего его за руку и, держа свою руку на манифесте об отречении, грубо ему повторявшего: «Подпишите, подпишите же. Разве Вы не видите, что Вам ничего другого не остается делать. Если Вы не подпишите - я не отвечаю за Вашу жизнь».

Я попробовал вмешаться, - рассказывал Фредерикс, - но Рузский мне нагло заметил: «Я не с Вами разговариваю. Вам больше нет здесь места. Царь должен был бы давно окружить себя русскими людьми, а не остзейскими баронами». Государь был подавлен и смущенно смотрел вокруг… Затем Гучков и Шульгин пожелали остаться с царем наедине. Государь сделал мне знак удалиться. Когда, спустя час, меня позвали, Государь сказал мне нерешительным тоном и как всегда потупив глаза: «Эти господа требуют, чтобы мы с Вами были разлучены. Они утверждают, что нам опасно быть вместе».

«Опасно? Но для кого, Ваше величество? Если это опасно для Вас, то я готов немедленно Вас покинуть, если же для меня, то умоляю Вас разрешить мне остаться с Вами», - и, объятый непосредственным, глубоким сочувствием, я схватил и поцеловал его руку. «Опасность угрожает мне», - тихо промолвил император. «Да хранит Бог Ваше величество», - сказал я, низко кланяясь.

«Давно была пора расстаться!», - воскликнул Рузский.

«Мне более никогда не разрешили увидать Государя», - прибавил Фредерикс.

Во время одной из продолжительных бесед, которую я вела с Фредериксом вместе с впоследствии застреленным Безаком, бывшим постоянным посетителем несчастной семьи Фредерикса, о войне и той роли, которую сыграли в ней Te и другие, он нам рассказывал, что Николай II был сначала очень миролюбиво настроен, но постепенно стал поддаваться убеждениям Сухомлинова и Янушкевича в грядущей блестящей славе и победе. Николай Николаевич тоже в этом смысле склонял его к войне. Сазонов же дал решительный толчок, убедив его, что война с Германией является единственным средством спасти свою жизнь и сохранить наследнику трон.

«Когда граф Пурталес пришел ко мне и со слезами на глазах умолял меня еще раз попытаться убедить Государя отменить приказ о мобилизации, я направился к императрице и объяснил ей всю серьезность этого непоправимого шага. «Вы правы, - сказала она, - надо во что бы то ни стало предотвратить это страшное несчастье. Впрочем, здесь вкралось некоторое недоразумение - мобилизация объявлена не против Германии, а против Австрии. Государь говорил мне об этом несколько раз, и Вильгельм либо плохо осведомлен, либо прикидывается таковым». Мы пошли вместе к Государю, у него уже находился Сазонов. Я говорил с полным убеждением, искренно и сердечно, как мне диктовала моя глубокая симпатия к царю. Я умолял его не брать на себя эту огромную ответственность перед историей и пред всем человечеством. Государыня меня поддерживала, говорила сначала по-французски, затем по-английски. Она думала, что я не понимаю этого языка, но я хорошо понял следующую ее фразу: «Ники, ты называешь его часто помешанным стариком, но он вовсе не помешанный, он предан тебе более других. Дай приказ о демобилизации, сделай это!» Государь задумался. Сазонов, повернувшись в мою сторону, сказал: «А я имею храбрость взять на себя ответственность за эту войну. Война эта неизбежна. Она сделает Россию еще сильнее и могущественнее. И Вы, министр двора, которому подобает соблюдать интересы Государя, Вы хотите, чтобы он подписал свой смертный приговор, оттого что Россия никогда не простит ему тех унижений, которые Вы ему навязываете!» Государь, до этой минуты колебавшийся, казалось, сразу предпринял какое-то решение и приказал, прекратив разговор с Сазоновым и мной, призвать к нему немедленно Сухомлинова и великого князя Николая Николаевича.

На следующий день была объявлена война!..

Приложение 1 Избранные главы из сочинения ИСКУССТВО ПУКА, или РУКОВОДСТВО ДЛЯ АРТИЛЛЕРИСТА ИСПОДТИШКА, написано графом Трубачевским, доктором Бронзового Коня, рекомендуется лицам, страдающим запорами ВВЕДЕНИЕ Стыдно, стыдно вам, Читатель, пукать с давних пор, так и не