К девушкам в армии особое отношение: рассказ курсантки о военной службе. Пилотесса Мария Уваровская — о работе в мужском коллективе и буднях пилота

Давнее поверье о том, что женщина на флоте — явление аномальное, в наши дни воспринимается как некоторый пережиток.

И хотя к дамам в бушлатах некоторые мужчины все еще относятся скептически, прекрасный пол давно отвоевал себе место под солнцем во флотских экипажах многих стран. В Норвегии под натиском морских амазонок не устояли даже святая святых ВМС — субмарины.

В России заповедь Петра I о том, что «женщинам во флоте не бывать», впервые нарушила гречанка Ласкарина Бубулина — единственная в истории женщина — адмирал Российского флота. В США первой морячкой стала Грейс Хоппер — контр-адмирал американского ВМФ.

Есть своя женщина-легенда и в Украине. Человек удивительной судьбы и с уникальной в истории военно-морского флота биографией. Гвардии полковник морской пехоты Евдокия Завалий — единственная представительница слабого пола, которая в годы Второй мировой войны возглавляла действующий на передовой линии фронта взвод морских пехотинцев.

Я тщетно пытаюсь отыскать в облике невысокой худенькой женщины черты избранности, позволявшие ей, семнадцатилетней, командовать полусотней крепких мужиков, наводя ужас на гитлеровцев дерзкими вылазками, за которые она получила от них прозвище «фрау черный комиссар» или «фрау черная смерть». Буквально с порога Евдокия Николаевна командует мне: «Идем к столу! Флотская уха стынет!» Звучит как приказ, и я понимаю, что возражения бессмысленны — комвзвода в своей стихии.

Фатальная память

— Евдокия Николаевна, откройте секрет: как удавалось руководить взводом десантников, может, слово какое заговорное знали?

— Слова самые обычные: «Взвод! Слушай мою команду!» Голос-то у меня громкий всегда был, с детства песни пела под свой аккордеон. Поначалу, конечно, бывало, хмыкали хлопцы в мою сторону, но я внимания не обращала. Ничего-ничего, думаю, я вам еще покажу кузькину мать! Волю в кулак, очи озверелые и — вперед! Хотелось нос мужикам утереть, показать, что могу воевать не хуже, если не лучше их. И они привыкли ко мне, зауважали. Если бы не приняли как командира, сто раз была бы убита. Ведь немцы охотились за мной, после того как узнали, что «черными комиссарами» командует женщина, но ребята мои каждый раз выручали.

Поднимаю их в атаку: «За мной!» Догоняют и обходят меня, прикрывая, бесстрашные, отчаянные — Жора Дорофеев, Петро Мороз, Саша Кожевников, три Димы — Ваклерский, Собинов и Седых... Каждый из пятидесяти пяти моих автоматчиков до сих пор стоит перед глазами, хотя никого из них уже нет в живых. Димка Седых бросился под танк с последней гранатой, Миша Паникахо заживо сгорел, облитый горючей смесью, но успел вскочить на вражеский танк и поджечь его, Ваня Посевных... Когда появился во взводе, смерил презрительным взглядом: «Бабе подчиняться неохота!» А в боях за Будапешт он прикрыл меня от снайперского выстрела, подставив свою грудь... До Победы дошли только шестнадцать моих ребят, сегодня из нашего спецвзвода 83-й бригады морской пехоты осталась я одна.

Евдокия Николаевна замолкает, пытаясь унять слезы, ручьями текущие по щекам, а я, не зная, как утешить, перевожу разговор в другое русло — туда, где не должно болеть.

— Вы, наверное, пацанкой росли — во дворе верховодили, заводилой были?

Она как будто не слышит вопроса — рвущая сердце фатальная память 65-летней выдержки не отпускает ее.

— Так и не привыкла терять. На фронте слезы прятала под плащ-палаткой, чтобы, не дай Боже, не увидел кто и не заподозрил в слабости. Понимаешь, я просто не имела права быть слабой, бояться. Но все равно боялась... крыс. Ничего с собой поделать не могла, крысы для меня страшнее немцев были — голодные, по ночам в лицо бросались, за пятки грызли. Брр! Лучше не вспоминать...

Я ведь совсем девчонкой на войну попала, еще шестнадцати не стукнуло. Три раза бегала к военкому, а он мне все: «Молоко сначала подотри!» — «Какое молоко?» «Материно, не обсохло еще!» Но фронт приближался, и вскоре война сама пришла за мной. Как сейчас помню этот день, 25 июля. Выжженную солнцем степь в родной Николаевской области, колхозное поле, где мы с подругами торопились убрать урожай, зарабатывая трудодни. Вдруг видим — на белом небе над нашим селом появились черные пятна.

Бригадир аж присвистнул: «Парашютный десант!» Послышался нарастающий гул, и вражеские самолеты начали бомбежку. Мы бросились по домам. Вбежав во двор, я услышала чей-то стон и, глянув под старую антоновку, обомлела: молодой пограничник (у нас в селе находился штаб погранзаставы) лежит в луже крови. Не помню, как вбежала в хату, разорвала на бинты простыню, как могла перебинтовала его, смотрю — еще одного ранило, потом еще...

Когда последняя воинская часть покидала Новый Буг, ведя кровопролитные бои, я уговорила командира взять меня с собой. Хотела забежать домой за кофточкой, но возле дома столкнулась с бабушкой. Увидев меня, баба заголосила: «Ой, шо ж ти робиш? Вернися, золота моя!»

А потом вдруг крепко обняла, зашептала что-то и посмотрела в глаза:

— Онучечка! Четыре раза будешь кровью стекать! Но тебя принесут белые гуси... И перекрестила. Бабушка моя людей лечила травами и судьбу предсказывала. Прожила на свете 114 лет.

Дуськин взвод

— Сбылось бабушкино предсказание?

— Как сказала, так и случилось. Четыре ранения и две контузии — с такими трофеями я вернулась с войны. Впервые ранило на Хортице, когда во время отступления наш 96-й кавалерийский полк, где я служила санитаркой, принял тяжелый бой. Днепр нам пришлось форсировать вплавь, на хлипких плотах из подручного материала. Там и настиг вражеский снаряд. После проникающего ранения в живот попала в госпиталь под Краснодаром. Главврач осмотрел меня: «Ну все, девчоночка, отвоевалась. Получишь литер и дуй домой». Ответила, как отрезала: «Некуда мне ехать! Отправляйте на фронт!»

Направили меня после ранения в запасной полк. А туда как раз «покупатели» из командования приехали набирать ребят на передовую. Один из них, моряк, подзывает меня: «Гвардии старший сержант, покажите ваши документы!» Раскрывает мой литер и читает: «Старший сержант Завалий Евдок.» Это в госпитале имя мое так сократили. «Завалий Евдоким?» А я ему, и глазом не моргнув: «Так точно, товарищ командир! Завалий Евдоким Николаевич!» — «Даю пятнадцать минут на сборы!» — «Есть!»

Он и не подозревал, что перед ним — девушка. А я ничем не выделялась среди парней: те же гимнастерка и галифе, на голове после госпиталя — «ежик» с чубчиком — косу пришлось сбрить, чтобы вши не донимали. Выдали мне боеприпасы, обмундирование, а потом отправили... в баню.

— Вот тут-то и раскрылся обман? Разоблачили «Евдокима»...

— Да ты что! Если бы тогда узнали, не сносить бы мне головы. Расстрельная статья, с командованием шутки плохи! Стою ни жива ни мертва со своим тазиком, а мимо ребята в чем мать родила мыться бегут. Посмотрела на палатку медсанбата и смекнула расковырять себе лицо в кровь, чтобы не до бани было. В медсанбате мне обработали раны, а через два с половиной часа у станицы Горячий Ключ старший сержант Евдоким Завалий принимал бой в составе шестой десантной бригады.

— Вы хотите сказать, что вам удалось незаметно влиться в мужское общество и оставаться там нерассекреченной еще какое-то время? Простите, но это кажется невероятным...

— Тем не менее мне удалось продержаться около года. Никто ни о чем не догадался. Меня сразу же признали «своим парнем», а после того как под Маздоком я взяла в плен немецкого офицера, направили в отделение разведки, и вскоре я стала его командиром. Очень тяжелые бои шли на Кубани, в районе станицы Крымская. Там наша рота попала в окружение. В разгар схватки погиб командир, и, заметив растерянность бойцов, я — старшина роты — поднялась во весь свой «гигантский» рост и крикнула: «Рота! Слушай меня! Вперед, за мной!» Бойцы поднялись в атаку, и нам удалось сломить сопротивление противника, выйти из окружения. В этом бою я получила второе тяжелое ранение. Вот тогда-то и разоблачили «Евдокима».

— И какими были последствия? Перепало на орехи от командования?

— Никто даже не пикнул. Наверное, учли боевые заслуги и дали направление на шестимесячные курсы младших лейтенантов. После них в октябре 443-го направили в 83-ю бригаду морской пехоты Краснознаменной Дунайской флотилии и доверили взвод. Так я из «товарища Евдокима» превратилась в «лейтенанта Дусю». Матросы мне попались как на подбор — рослые, крепкие, отчаянные хлопцы. Ребята из соседних взводов вначале смеялись над нами: «Дуськин взвод!» Но прошло время, и стали называть уважительно: «Дусины гвардейцы». А мои автоматчики называли меня по-мужски — командиром, а иногда ласково Евдокимушкой...

Трем смертям не бывать

— То есть бойцы стали воспринимать вас не только как командира, но и как женщину. Скажите честно, сердце ни разу не екнуло? Влюбленные взгляды ловили на себе?

— О чем ты говоришь! Если бы хоть какие-то мысли возникли на этот счет, все — нет взвода и нет командира. Я была для них мужиком, да и некогда было нам, морским пехотинцам, любовь крутить. Про это ты в других родах войск расспроси, может, чего и расскажут. А мне нечего рассказать, кроме того, что вернулась я домой после войны чистая, как небо и звезды...

Мой бестактный вопрос разволновал Евдокию Николаевну, и в ее голосе вновь появились командные нотки: «Возьми вон ту газету!» Я протягиваю ей потрепанный газетный листок из разложенного на столе солидного домашнего архива. Она возвращает его мне: «Читай!»

— «Бойцов во главе с женщиной-офицером высадили в тыл врага десантные катера. Была поставлена задача перекрыть дорогу, по которой отступали на Вену разбитые под Будапештом фашистские части. 6 суток отбивали ребята яростные атаки врага. А потом с воздуха на них посыпались бомбы. Со стороны Будапешта на моряков двинулись «тигры». Казалось, что все кончено. Не выдержит горстка морских пехотинцев, не устоит. Но пока подоспела помощь, семь фашистских танков горело перед траншеями смельчаков. «Тигров» подожгли моряки из взвода лейтенанта Завалий...»

Евдокия Николаевна прерывает меня:

— Вот такая «любовь» у нас была, деточка. А ты говоришь, взгляды...

Севастополь, Сапун-гора, Балаклава, Новороссийск, Керченские катакомбы. По 8—9 атак за одни сутки. Я потом после войны еще долго по ночам «ходила в атаку». Кричала так, что соседи пугались. А бабушка молилась и говорила маме: «Это нечистый дух из нее выходит, доня!» Наверное, благодаря этим ее молитвам и заговорам живу до сих пор, хотя трижды была похоронена...

Я слушаю ее рассказ и думаю: наверное, когда человек при жизни становится легендой, мистику и мифологию воспринимает как объективную реальность. Забывая, где правда, где вымысел. Но на всякий случай уточняю:

— Сколько раз?

Она не реагирует на глупый вопрос и продолжает, глядя сквозь меня в свое прошлое:

— Еще в самом начале войны кто-то из односельчан сказал бабушке, что видел, как меня хоронили. Но она не поверила и все по церквям ходила, свечи ставила. Потом под Белгород-Днестровским, когда ночью форсировали лиман, чтобы, преодолев минное поле, захватить плацдарм и удержать его до прихода главных сил. Едва достигли середины лимана, как с противоположного берега ударили вражеские орудия и пулеметы. Несколько мотоботов пошли ко дну, остальные достигли берега и захватили его. Когда немцы стали отступать, мой взвод преследовал их. Я не заметила, как оторвалась от своих десантников, рядом разорвался снаряд, и меня отбросило взрывной волной. Очнулась, когда стемнело, и услышала немецкую речь. Немцы ходили по полю боя и добивали наших раненых.

Почувствовала, что приближаются ко мне, затаила дыхание, и вдруг огнем полоснула боль в ноге. Один из фашистов пронзил ее штыком, чтобы проверить, мертва ли «русиш фрау». Чудом не выдала себя, а на рассвете, когда наши батальоны очистили от гитлеровцев западный берег Днестровского лимана, меня, истекавшую кровью, нашли местные жители. В штабе бригады решили, что я погибла, и на братской могиле в Белгород-Днестровском среди других имен появилось мое.

Ну а в третий раз меня похоронили в Болгарии, высекли фамилию на памятнике, и когда спустя 25 лет я приехала в Бургас как почетный гражданин города, одна из женщин во время встречи с горожанами узнала меня и бросилась ко мне со слезами: «Доченька! Ты живая!»

Привидения в черных бушлатах

— Фашисты называли вас «фрау черная смерть». Значит, признавали вашу силу и свою обреченность, то есть уважали?

— Черные бушлаты всегда наводили на них смертельный ужас. Внезапностью, дерзостью и бесстрашием. Головы у моих ребят отчаянные были. Но когда фрицы узнали, что среди них — женщина, сначала поверить не могли, а потом стали охотиться за мной. Что касается уважения, не знаю, но расскажу еще один случай. Это была самая дерзкая и самая трудная операция, которую поручили моему спецвзводу.

В феврале 45-го шли жестокие бои за Будапешт. Четыре дня морские пехотинцы пробивались к крепости, где размещалось гитлеровское гнездо — штаб-квартира фашистского палача Хорти. Все подходы к замку были заминированы, оборудовано множество огневых точек. Командование 83-й бригады поставило задачу: во что бы то ни стало проникнуть внутрь крепости. Обследуя все закоулки, моряки обратили внимание на канализационный люк, спустились в него и обнаружили подземный ход. Разведчики доложили, что пройти подземельем можно, но дышать там трудно — стоит тяжелый смрад, от которого кружится голова. Командир роты Кузьмичев вспомнил, что среди захваченных нами трофеев есть подушки с кислородом. Просчитали, что идти надо до четвертого колодца, и решили рискнуть. Мой взвод шел впереди роты — одна подушка на двоих, делаешь спасительный вдох и отдаешь соседу. Коллектор оказался уже, чем предполагали, шли согнувшись, ноги увязали в зловонной жиже. У второго колодца услышали грохот и лязг. Осторожно отодвинули крышку и сразу закрыли — наверху вся улица запружена танками и бронемашинами. Господи, подумалось, а что же ожидает нас у четвертого колодца? Ведь это вонючее подземелье может стать нашей братской могилой, достаточно бросить пару гранат! У четвертого колодца остановила взвод. Сердце бешено колотится, но там, наверху, было тихо. Значит, правильно рассчитали.

Покинув колодец, бойцы редкой цепочкой рассыпались вдоль серой стены замка, очередью уложили часового. Внезапное появление «черных комиссаров» повергло противника в замешательство, нам хватило этих секунд, чтобы ворваться в здание, пока застрочил пулемет. Подоспела рота и другие подразделения — брали этаж за этажом и вскоре полностью очистили от гитлеровцев замок и прилегающие кварталы. В числе пленных оказался немецкий генерал. Он смотрел на нас, как на призраков, не в силах понять, каким чудом мы оказались в тылу его войск.

Когда ему сказали, что прошли под землей, не поверил, пока не увидел разведчиков, не успевших отмыться от грязи и нечистот. Когда услышал, что комвзвода была девушка, опять не поверил и оскорбился: «Худшего издевательства вы не могли придумать?!»

Вызвали меня. Пришла в штаб грязная, как черт, разит от меня за километр. Майор Круглов, зажимая нос платком, обращается ко мне: «Доложите, как пленили немецкого генерала!» И вдруг немец протягивает мне пистолет системы «Вальтер» — плохо, видать, обыскали его ребята. «Фрау русиш черный комиссар! Гут! Гут!» Я глаза вытаращила на политотдел, те кивают — бери. Потом ребята именную надпись мне на этом пистолете сделали...

— Евдокия Николаевна, а после войны вам не хотелось продолжить военную карьеру на флоте? Глядишь, и до контр-адмирала дослужились бы, как Грейс Хоппер.

— Мне давали направление в военное училище, но сказались ранения, и пришлось оставить службу. Но я не жалею, потому что встретила свою любовь, вырастила сына и дочь. Растут мои внуки и правнуки, хотя мне предсказывали, что ни мужа, ни детей не будет. Когда гитлеровцы готовились к контрудару по нашим войскам в районе озера Балатон, мой взвод остановился в помещичьем доме. Хозяйка, которая немного говорила по-русски, увидев меня, отшатнулась: «О Господи, женщина!» А потом стала убеждать, что оружие — это большой грех и что небо накажет меня, не дав продолжения моему роду, а земля разверзнется подо мной... Как видите, старая помещица ошиблась, живу. Одна за всех моих ребят...

После войны объездила множество городов, воинских частей, кораблей и подводных лодок — везде рассказывала о моем десантном взводе. Выступала в школах, чтобы дети знали правду, а не росли Иванами, не помнящими родства. И сейчас иду, если зовут и не подводят силы. В августе прошлого года привезла из Севастополя тридцать комплектов тельняшек и бушлатов для ребят из 104-й школы в Пуще-Водице, куда с радостью ходила каждый год 9 Мая. А 1 сентября 2007 года этой школе торжественно присвоили имя фашистского головореза Романа Шухевича. Нужна ли теперь там моя правда?..

За последние два с половиной месяца она похоронила сразу четырех близких людей — трех сестер и племянника. «К человеческим потерям привыкнуть нельзя, — говорит Евдокия Николаевна, — но выжить все-таки можно. Главное — не утратить память и не предать ее. На ней ведь держится мир, но как объяснить это людям?»

Коллектив еженедельника «2000» от всей души поздравляет гвардии полковника морской пехоты Евдокию Завалий,

и в ее лице всех наших дорогих фронтовиков, с самым главным праздником — Днем Победы. Пусть вас радуют друзья

и близкие и не подводит здоровье! Вечная память тем, кого нет рядом с нами...

На ЧФ Марией Егоровой снят фильм "Евдоким и Евдокия"

"Телецентр Черноморского флота России победил в одной из номинаций IV международного кинофестиваля экранных искусств "Кинотур - 2007"

Журналисты телевизионного центра Черноморского флота России победили в одной из номинаций на IV международном кинофестивале экранных искусств "Кинотур - 2007", который проходил в Житомире.

Специальный диплом оргкомитета кинофестиваля "За поэтичный реализм в раскрытии на экране темы "Женщина на войне" получила документально-публицистическая картина "Евдоким и Евдокия" автора Марии Егоровой. Картина посвящена Евдокии Николаевне Завалий - единственной женщине во Второй мировой войне, которая командовала взводом морской пехоты на передовой линии фронта. Это уже вторая награда фильма. Свою первую награду картина получила в номинации "У войны не женское лицо" на кинофестивале "Победили вместе" проходившего 9 мая в Ялте...."

Достаточно трудно выделить самых великих. Любая женщина, оказавшая в боевых условиях и при этом четко выполняющая свои обязанности, достойна быть названа великой. Женская природа, по сути своей, войне противопоставлена, женщина создана для того, чтобы дарить жизнь, а не забирать её. Действительно, нужны особые, очень серьезные обстоятельства, чтобы женщина оказалась на войне. Но когда она превосходит мужчин в мужестве, когда сила её духа потрясает, когда она совершает что-то практически невыполнимое – это настоящее величие! Вот яркие примеры подобных женщин в годы войны:

✰ ✰ ✰

В мировой истории больше нет ни одной женщины, которая командовала бы взводом морской пехоты. Да ещё как командовала! «Фрау Черная Смерть» — так называли её солдаты противника. Во время боевых действий Евдокия четырежды была ранена и два раза контужена. К началу войны ей не было и шестнадцати, она уговорила командира Красной Армии взять её с собой, когда немецкие самолеты уже бомбили её родное село. Прибавив себе три года, она стала санинструктором, а когда по ошибке, приняв её за солдата, предложили отправиться на передовую, она не стала никого переубеждать.

Евдокия была назначена командиром разведки, и ко времени, когда её «разоблачили» уже совершила несколько героических поступков. В октябре 1943 была назначена командиром взвода автоматчиков в составе морской пехоты. Солдаты подчинялись и уважали её, взвод посылали на самые трудные участки. Её имя наводило ужас на противника. Евдокия Завалий почетный гражданин восьми городов. У неё пять боевых орденов и множество различных медалей.

✰ ✰ ✰

Около двухсот врагов убила эта женщина, филиппинская партизанка, которая боролась против японцев на острове Лейте, во время Второй мировой. Школьная учительница, стала лидером партизанского движения, после вторжения японцев. Вместе с мужчинами, которые участвовали в партизанском движении она убивала захватчиков тонкими ножами.

На Филиппинах очень развита культура холодного оружия, так как страна часто оказывалась под гнетом, также в ход шли сельскохозяйственные ножи. 10000 песо было предложено противником за её голову. В бою Ньевес была ранена, но осталась жива и в памяти всех филиппинцев она навсегда останется героем.

✰ ✰ ✰

С 14 лет Лидия, как и многие советские подростки, занималась в аэроклубе. Во время войны, в 1942 была зачислена в женский авиаполк. Сбивала немецкие бомбардировщики и истребители, а ей был всего 21 год!

Она попросила нарисовать на капоте самолета белую лилию, её позывным была «Лилия», и также, её называли «Белая лилия Сталинграда». Была переведена в истребительный авиационный полк, где были собраны лучшие летчики. Почти два десятка сбитых самолетов (лично и в группе). 1 августа 1943 года Белая Лилия сделала четыре боевых вылета, сбила два самолета и с последнего вылета не вернулась. Четыре ордена, звезда Героя Советского Союза, занесена в Книгу рекордов Гиннесса – женщина летчик с наибольшим количеством побед в боях.

✰ ✰ ✰

Героиня первой мировой войны. Среди женщин-военнослужащих Сербии у неё больше всего наград, она была ранена не менее девяти раз, а французы называли её Сербской Жанной д’Арк.

В 1912 году Милунка выдала себя за мужчину, правда открылась только через год – при ранении. Милунке разрешили продолжить службу на передовой, так как она сражалась, не уступая мужчинам. В 1914, во время Первой мировой, она записалась добровольцем. Девушка храбро сражалась во время Колубарской битвы и была награждена орденом. В 1915 получила тяжелейшее ранение в голову, но после нескольких месяцев вновь возвратилась на фронт. Во время битвы при Каймакчалане Милунка взяла сразу 23 болгарских солдата в плен. Известны девять значимых наград Милунки. На её родине, во многих городах в честь неё названы улицы.

✰ ✰ ✰

Америка 1776 год, Форд Вашингтон в Нью-Йорке. Идет война за независимость. Маргарет следовала за своим мужем, как и некоторые другие женщины на войне, для того, чтобы готовить им и стирать. Её муж Джон, во время одной из атак, сменяет убитого командира у пушки. В бою погибает и Джон. Тогда на его место встает Маргарет. Причем ей приходилось самой и заряжать пушку, и стрелять. Её серьезно ранили картечью, но она продолжала стрелять. Тот бой выиграли англичане, взяли героическую женщину в плен, но после освободили. Она была удостоена солдатской пенсии за храбрость.

✰ ✰ ✰

При оккупации британскими войсками Буэнос Айреса в 1806 году Мануэла яростно сражалась на улицах города. Женщины боролись за свободу своей родины так же яростно, как и мужчины. Бой достиг своей кульминации на площади, в это время был убит муж Мануэлы. Тогда она взяла штык и убила англичанина, который стрелял в него. В бою она была очень храброй.

Сейчас в Буэнос-Айресе есть улица и школа, которые носят имя Мануэлы Педраса. А в Тукумане, где она родилась, есть сельская община с её именем. Также существует ежегодная премия Мануэлы Педрасы, подчеркивающая роль женщин в социальной борьбе. Она напоминает о защите национальных интересов, за которые многие аргентинцы отдали жизнь.

✰ ✰ ✰

Всемирно известная Орлеанская дева. В самый разгар Столетней войны эта семнадцатилетняя девушка заявила дофину Карлу, что Господь послал её спасти Францию. Она получила специальное разрешение для ношения мужской одежды, для неё был найден меч, который принадлежал Карлу Великому (так гласила легенда). Огромный подъем в войске вызвало то, что им теперь будет управлять посланница Бога.

Её первая победа – взятие Орлеана, то, чего долгое время не могли сделать именитые военачальники, Жанна сделала за четыре дня. Множество важных побед одержала необыкновенная девушка, но в результате предательства она была передана англичанам и сожжена на костре. При этом, многие присутствующие плакали от жалости, а Жанна крикнула епископу, что вызывает его на Божий суд. Казнь девушки не помогла англичанам, после побед, коронации Кала, объединении с Бургундией Столетняя война закончилась. Был объявлен вердикт, доброе имя девушки восстановлена. А позже она была канонизирована.

✰ ✰ ✰

Персонаж мифический, историками не подтверждено её существование, но если из поколения в поколение передается легенда об этой женщине-воительнице, согласитесь, на пустом месте такое не происходит. Согласно исследованиям Гвендолен была третьей правительницей Британии, её отец – легендарный воин Корин. После его смерти муж Гвендолен провозгласил королевой другую девушку, которую тайно любил.

Разъяренная королева набирает армию и в сражении у реки Стур король Лорин был убит. Также она приказала бросить в реку возлюбленную короля и её дочь. Гвендолен правила Британией пятнадцать лет и оставила трон своему сыну. Вот так великие женщины мстят за несправедливость и измену.

✰ ✰ ✰

Матильда, графиня Тосканская

Не многие средневековые женщины участвовали в военных действиях, а Матильда не только принимала в них участие, но и сама вела вперед свои полки. Браки её семьи, которые укрепляли владение Тосканой, не устраивали императора Священной Римской Империи, они нарушали определенный баланс сил. А ещё Матильда безоговорочно принимает сторону пап, противников императора.

Императору Генриху не раз пришлось перенести унижение от проигранных сражений и ему пришлось уйти из Северной Италии. Матильду её современники называли «Великой графиней»

✰ ✰ ✰

Констанция Маркевич

Стала одной из первых женщин, которые заняли посты в правительстве. Констанция была Министром труда в Ирландии. Также была Членом Британского парламента и Членом парламента Ирландской республики. Констанция вышла замуж за художника из польской семьи, очень богатой, стала графиней Маркевич. Общалась со многими будущими политическими деятелями, читала революционные журналы, где шла речь об освобождении Ирландии из-под гнета Великобритании.

Впервые Констанция попала в тюрьму после демонстрации в 1911 году. Она закидывает камнями портреты королевской семьи, сжигает британский флаг, снабжает оружием ирландских добровольцев, принимает участие в знаменитом Пасхальном восстании. Эта героическая женщина участвует во время Гражданской войны в битве за Дублин. Её сердце было облачено мужеством как броней.

✰ ✰ ✰

Заключение

Это была статья про самых известных женщин-воительниц в мире. Хотя военные подвиги многих других женщин сейчас забываются, это не значит, что их роль в нашей жизни незначительна. Спасибо за внимание.

Женщина, в годы Великой Отечественной войны командовавшая взводом морской пехоты. В годы войны «Дуськин взвод» наводил ужас на солдат противника, которые прозвали командира морпехов «Фрау Черная Смерть». Евдокия ушла на фронт в очень юном возрасте, начинала войну санитаркой. Активно участвовала в боевых действиях, четыре раза была ранена и два раза контужена. Была награждена четырьмя боевыми орденами и почти 40 медалями.

По другим данным, Евдокия родилась в 1926 году в селе Новый Буг Новобугского района Николаевской области. Разночтения в датах рождения возникли из-за того, что в некоторых энциклопедиях указан 1924 год, в то время как ряд публикаций ссылаются на слова самой Завалий из ее интервью, в которых она неоднократно говорила о том, что на момент начала войны ей еще не исполнилось 16 лет. Именно по этой причине девушку не брали в армию, хотя она и изъявляла такое желание и несколько раз ходила в военкомат.

Свой боевой путь отважная девушка с Николаевщины начала в конце июля 1941 года с добровольной помощи раненым бойцам и командирам Красной Армии. 25 июля 1941 года немецкие самолеты бомбили ее родное село Новый Буг. Уже потом, когда последняя советская часть покидала этот рубеж обороны 13 августа, она уговорила командира взять ее с собой. На войну ее проводила родная бабка, которая была известна тем, что лечила людей травами и предсказывала судьбу. Бабушка обняла внучку и предсказала ей четыре ранения и возвращение домой: «Онучечка! Четыре раза будешь кровью стекать! Но тебя принесут белые гуси…» «Бабушка моя прожила на свете 114 лет», - вспоминала позднее ветеран войны.

Часть, с которой девушка отправилась на войну, была 96-м кавалерийским полком 5-й кавалерийской дивизии 2-го кавалерийского корпуса. При этом ей пришлось прибавить себе сразу 3 года, чтобы ее взяли с собой. Командиру полка она сказала, что ей скоро исполняется 18 лет. В полку она быстро стала санинструктором. «Я научилась вводить раненым бойцам противостолбнячную сыворотку и делать многие другие медицинские операции, которые поручались только опытным медсестрам», - вспоминала после войны Евдокия Завалий.

Первый раз Евдокия была ранена во время переправы через Днепр у острова Хортица. Ранение было серьезным - осколок снаряда угодил девушке в живот. Евдокия попала в госпиталь, расположенный в станице Курганская под Краснодаром. Врачи собирались ее комиссовать, но девушка настояла на том, чтобы ее оставили в Красной Армии. После завершения лечения в госпитале ее направили в запасной полк, в котором она совершила первый свой героический поступок на войне. Во время немецкой бомбежки она вытащила в безопасное место раненого офицера, перевязала его и привела в чувство. За этот свой поступок она была представлена к ордену Красной Звезды.

Тогда же на 8 месяцев своей жизни ей пришлось стать «мужчиной». Как рассказывала Евдокия Завалий после войны, в запасной полк, куда ее направили после госпиталя, прибыли «покупатели» из различных воинских частей, чтобы набрать пополнение на передовую. Один из них подозвал девушку и предложил гвардии старшему сержанту показать документы. Прочитав запись: «Старший сержант Завалий Евдок.» (так ее инициалы сократили в госпитале), он подумал, что речь идет о Евдокиме Завалий, а девушка не стала его переубеждать. В тот момент она ничем особым не выделялась от парней, с косой она давно рассталась, а после госпиталя все были пострижены одинаково, на всех были стандартная гимнастерка и галифе.

Вот так Евдокия оказалась в составе 6-й десантной бригады, которая воевала на Северном Кавказе. После того как под Моздоком Евдокии Николаевне удалось взять в плен немецкого офицера, она была назначена командиром отделения разведки. В составе новой части девушка воевала героически. Осенью 1942 года она отличилась у населенного пункта Горячий Ключ, доставив отрезанному подразделению десантников боеприпасы и продукты питания, которые переправила через реку. Евдокия Завалий провоевала «неразоблаченной» 8 месяцев, став в части «своим парнем». Все открылось после очередного тяжелого ранения. Во время тяжелых боев на Кубани в районе станции Крымская рота, в которой служила Евдокия Завалий, была окружена. В разгар боя погиб командир соединения. Заметив, что бойцы несколько растерялись, Евдокия Николаевна (тогда уже старшина) поднялась во весь свой «гигантский» рост и с криком: «Рота! Слушай меня! Вперед, за мной!» пошла в атаку. Бойцы последовали вслед за ней и, сломив сопротивление немцев, вышли из окружения. В этом бою отважная девушка была тяжело ранена. Лишь тогда «Евдоким» был разоблачен.

Девушка боялась, что после разоблачения ее снова могут отправить в санитарки. Однако разоблачение никак не сказалось на ее дальнейшей армейской судьбе. Как вспоминала Евдокия Завалий: «Никто даже не пикнул». Скорее всего, сказались все накопленные на тот момент боевые заслуги. После завершения лечения девушку в феврале 1943 года направили в город Фрунзе (теперь Бишкек) на шестимесячные курсы младших лейтенантов. После окончания данных курсов в октябре 1943 года Евдокия Завалий была назначена командиром взвода отдельной роты автоматчиков в составе 83-й бригады морской пехоты. Сразу после ее назначения многие офицеры и солдаты в части относились к ней с иронией, называя ее подразделение «Дуськин взвод». Однако очень быстро отношение к ней изменилось и взвод получил другое прозвище «Дуськины гвардейцы». При этом ее автоматчики называли ее по-мужски командиром или ласково Евдокимушкой.

Удивительно, как хрупкой девушке удалось не просто расположить к себе солдат, но и добиться их подчинения и уважения. У девушки, которая после войны вспоминала о том, что на фронте боялась крыс больше фашистов, находилось в подчинении несколько десятков рослых мужиков, которые беспрекословно выполняли ее команды. Конечно, не все было гладко. К примеру, пришедший к ней во взвод Ваня Посевных сразу сказал, что бабе подчиняться не будет. Однако в боях за Будапешт именно он прикрыл Евдокию от немецкой пули, которая поразила его в грудь. Память обо всех бойцах, прошедших через ее взвод, и не вернувшихся с войны, Евдокия пронесла с собой через всю свою жизнь.

Командуя взводом автоматчиков, отважная девушка приняла участие в крупнейшей десантной операции периода Великой Отечественной войны - Керчинско-Эльтингенской. Под ураганным огнем противника ее морские пехотинцы смогли закрепиться на плацдарме и обеспечить высадку основных сил десанта. За эту операцию была представлена к ордену Отечественной войны I степени. Принимала участие в освобождении Севастополя, штурме Сапун-горы (за этот бой была награждена орденом Отечественной войны II степени). В боях за Балаклаву, Сахарную Головку и Керчь. Участвовала в переправе через Днестровский лиман.

Командир роты автоматчиков из состава 83-й бригады морской пехоты Александр Александрович Кузьмичев в своих послевоенных мемуарах рассказывал: «Взвод, которым командовала гвардии лейтенант Евдокия Завалий, постоянно находился на острие боевых действий бригады, служил тараном при наступлении морских пехотинцев. Их посылали в те районы, где было особенно трудно». Своими активными действиями и дерзкими вылазками Евдокия и ее взвод наводили на солдат противника настоящий ужас, за что немцы дали девушке прозвище «Фрау Черная смерть», а самих десантников они называли «черными комиссарами».

Особо отличиться взводу под командованием Завалий удалось во время проведения Будапештской наступательной операции. Ее взводу было поручено захватить штаб немецкого командования. Подобраться к нему по улицам было просто нереально. Но морские пехотинцы нашли выход. Они решили воспользоваться канализационным каналом, который частично был заполнен нечистотами. Так как дышать в коллекторе было очень сложно, штурмовой группе выдали 18 захваченных кислородных подушек, которыми бойцам приходилось пользоваться по очереди. При этом двое морских пехотинцев задохнулись и навсегда остались в будапештских подземельях.

Однако основная их часть смогла проникнуть по коллектору в немецкий тыл. Выбравшись из люка, бойцы ликвидировали один немецкий пулеметный расчет и ворвались в укрепленный бункер. Не ожидавшие нападения немцы не оказывали сопротивления. Самым ценным захваченным трофеем стали вражеские оперативные карты. «Освоив» бункер, морские пехотинцы начали с тыла обстреливать гитлеровцев, которые были дезорганизованы этой стрельбой, в их рядах началась паника. Вскоре на помощь группе Евдокии пришла рота морских пехотинцев и другие подразделения советских войск. Вместе они захватили замок, в котором находился немецкий штаб, и освободили близлежащие городские кварталы.

Также им удалось взять в плен немецкого генерала, который отказывался верить, что разведчики проникли в расположение немцев под землей. Он не верил, пока сам не увидел бойцов, которые еще не успели отмыться от грязи и нечистот канализации. Во второй раз он не поверил, когда узнал, что командовала группой девушка. Генерал даже оскорбился, подумав, что над ним просто издеваются. Тогда в штаб вызвали лейтенанта Евдокию Завалий, увидев которую, генерал произнес «Фрау русиш черный комиссар! Гут! Гут!» и передал ей свой «Вальтер». Позднее солдаты из ее взвода сделали на этом пистолете именную надпись. За эту успешно проведенную операцию при штурме Будапешта Евдокия была представлена к ордену Красного Знамени.

За годы войны девушка четырежды была ранена и дважды контужена. Но предсказание ее бабки в итоге сбылось, она вернулась домой. При этом в годы войны «хоронили» девушку дважды. Первый раз это произошло во время форсирования Днестровского лимана. Евдокия всю жизнь помнила, как два немецких солдата шли по местности, где лежали тела морских пехотинцев. Один из них штыком протыкал тело, и если раненый боец подавал признаки жизни, второй немец добивал его выстрелом в голову. Наблюдая за этой страшной картиной, Евдокия вынуждена была ждать своей участи. Во время атаки после переправы ее очень сильно контузило разорвавшимся недалеко снарядом, из-за этого она не могла даже пошевелиться, не то что взять в руки .

Почувствовав, что немцы подошли к ней вплотную, она постаралась затаить дыхание и вдруг почувствовала боль в ноге. Один из немцев пронзил ее штыком, проверяя, жива ли еще «русиш фрау», Евдокии Завалий чудом удалось не выдать себя в этот момент. Уже на рассвете, когда ее батальону удалось зачистить от немцев западный берег Днестровского лимана, ее, истекающую кровью, обнаружили местные жители. В это время в штабе 83-й бригады уже успели посчитать девушку погибшей. На братской могиле в Белгород-Днестровском среди прочих имен появилось и ее имя. Во второй раз эту удивительную девушку «хоронили» уже в Болгарии, ее фамилию снова высекли на памятнике, но ей успешно удавалось обманывать смерть.

Гвардии лейтенант Евдокия Завалий сумела пройти славный боевой путь. Она принимала непосредственное участие в обороне Кавказа, боях по освобождению Крыма, Бессарабии, в боях на Дунае, освобождала от фашистов Югославию, Румынию, Болгарию, Венгрию, Австрию и Чехословакию, иногда за сутки она со своим взводом ходила в атаку по 8-9 раз. После завершения войны отважную девушку хотели отправить на учебу в военное училище, но полученные в боях ранения дали о себе знать и в 1947 году она была демобилизована из вооруженных сил и перебралась жить в Киев. Воспоминания о военном прошлом не покидали девушку долгие годы, после войны во сне она еще долго ходила в атаки, при этом кричала так, что пугались даже соседи. Но со временем это прошло, а вот своих однополчан, особенно тех, которые не вернулись с той страшной войны, она помнила всю свою жизнь.

В столице Украины девушка нашла свою любовь, вышла замуж. У нее родилось двое детей, появилось четверо внуков и столько же правнуков. После войны она работала директором гастронома и активно участвовала в общественной деятельности. Посещала с визитами большое количество городов, воинских частей и подразделений, кораблей и даже подводных лодок, встречалась с подрастающим поколением, посещала школы. Евдокия Завалий прожила долгую жизнь, она скончалась 5 мая 2010 года, не дожив до 65-летия Победы считанные дни. Еще при жизни Евдокия Николаевна Завалий стала почетным гражданином 8 городов, среди которых были Бургас, Варна, Белгород-Днестровский и Новый Буг.

По материалам открытых источников.

Она стала единственной женщиной – командиром взвода морской пехоты в годы Великой Отечественной войны, когда ей не было еще и 17 лет. Войну она начала «товарищем Евдокимом», а окончила лейтенантом Дусей. Фашисты дали ей страшное прозвище фрау «Черная смерть», а однополчане считали ее «своим парнем». Эта хрупкая девчушка бесстрашно поднималась на встречу пулям и вела в атаку бывалых бойцов, но больше всего она боялась, что кто-то из ее подопечных заметит, что она…боится. Ее имя дважды (или трижды) появлялось на надгробиях братских могил, а она снова возвращалась в строй, к своим «черным бушлатам».
…Полковник морской пехоты Евдокия Николаевна Завалий так и не смогла «привыкнуть» терять боевых друзей. До конца войны из ее ребят дожили только 16 человек. В конце концов, из спецвзвода 83-й бригады морской пехоты она осталась одна. Лейтенант Дуся не дожила до 65-й годовщины Победы всего 4 дня…
На войну Дуся попала совсем девчонкой. Ей едва исполнилось 15. Ребенок еще. Но своими просьбами отправить ее на фронт она буквально изводила военкома.
- О, защитник Родины! – уже как знакомую встречал военком Дусю, - и сколько лет этому защитнику?
– Семнадцать!
– А вчера было пятнадцать!Если так и дальше дело пойдет, так через пару дней Вы достигнете призывного возраста, – улыбаясь, говорил ей военный, – и придется положительно решить Ваш вопрос.
Так и случилось. Когда последняя воинская часть покидала Новый Буг с кровопролитными боями, девушка упросила командира, чтобы ее взяли с собой.

В кавалерийском полку Евдокия служила санитаркой. Была ранена осколком в живот.
- Главврач осмотрел меня: «Ну все, девчоночка, отвоевалась. Получишь литер и дуй домой». «Некуда мне ехать! Отправляйте на фронт!», - ответила тогда Завалий.
Евдокия Завалий попала в запасной полк. Здесь она получила свою первую награду – Орден Красной Звезды: вытащила из-под бомбежки тяжело раненого офицера. Здесь боец Дуся совершенно случайно перевоплотился в бойца Евдокима: после госпиталя девушка мало, чем отличалась от остальных: те же гимнастерка и галифе, на голове - «ежик» с чубчиком - чтобы вши не донимали.А тут приехали отбирать бойцов на передовую.
- Один моряк раскрывает мой литер и читает: «Старший сержант ЗавалийЕвдок.» Это в госпитале имя мое так сократили. «Завалий Евдоким?» А я ему, и глазом не моргнув: «Так точно, товарищ командир! Завалий Евдоким Николаевич!» - «Даю пятнадцать минут на сборы!»
Новоявленному бойцу выдали обмундирование, боеприпасы и отправили… в баню. Вот-вот обман раскроется. А с советским командованием шутки плохи – расстрельная статья!
- Стою ни жива ни мертва со своим тазиком, а мимо ребята в чем мать родила мыться бегут, - вспоминает Завалий. - Посмотрела на палатку медсанбата и смекнула расковырять себе лицо в кровь, чтобы не до бани было. В медсанбате мне обработали раны, а через два с половиной часа у станицы Горячий Ключ старший сержант Евдоким Завалий принимал бой в составе шестой десантной бригады…
Свою тайну Завалий удалось сохранять почти целый год. До следующего ранения. Но к тому времени она уже стала «своим парнем», отчаянным бойцом и опытным командиром отделения разведки. 17-летний старшина роты Завалий получил ранение, когда вместо погибшего командира выводил свою роту из окружения. В госпитале и произошло разоблачение.

Осенью 43-голейтенанту Дусе доверили командовать взводом 83-й бригады морской пехоты Краснознаменной Дунайской флотилии.
- Матросы мне попались как на подбор: рослые, крепкие, отчаянные хлопцы. Ребята из соседних взводов вначале смеялись над нами: «Дуськин взвод!» Но прошло время, и стали называть уважительно: «Дусины гвардейцы». А мои автоматчики называли меня по-мужски - командиром, а иногда ласково Евдокимушкой, - вспоминала Завалий.
Когда немцы узнали, что командир «черных бушлатов» в тельняшках - женщина - объявили на нее настоящую охоту. Завалий потом сама признавалась: если бы не ее ребятушки – сто раз была бы убита.
- Поднимаю их в атаку: «За мной!». И они все поднимаются за мной, догоняют и обходят меня, прикрывая от пуль, бесстрашные, отчаянные... Каждый из пятидесяти пяти моих автоматчиков до сих пор стоит перед глазами, хотя никого из них уже нет в живых. Вот Ваня Посевных... Когда появился во взводе, смерил презрительным взглядом: «Бабе подчиняться неохота!» А в боях за Будапешт он прикрыл меня от снайперского выстрела, подставив свою грудь...

Взвод гвардии лейтенанта Евдокии Завалий всегда находился на острие боевых действий, служил тараном при наступлении бригады морской пехоты. Их посылали туда, где было особенно трудно. Керченско – Эльтигенская десантная операция – одна из крупнейших за годы ВОВ, штурм Сапун-Горы во время освобождения Севастополя, захват штаба немецкого командования во время Будапештской наступательной операции – одной из самых кровопролитных...
Она, лейтенант Дуся никогда не отставала от своих отчаянных бойцов, но все же боялась. Правда, в этом она призналась уже спустя несколько десятков лет. В том, как прятала слезы под плащ-палаткой, чтобы, не дай Боже, не увидел кто и не заподозрил в слабости.
- Я просто не имела права быть слабой, бояться. Но все равно боялась... Больше всего - крыс. Ничего с собой поделать не могла, крысы для меня страшнее немцев были - голодные, по ночам в лицо бросались, за пятки грызли. Брр! Лучше не вспоминать...
Военное прошлое ещё долго не покидало Евдокию Завалий: она много лет еще по ночам ходила в атаку. Пока не познакомилась с будущим мужем. 2 детей, 4 внука и 4 правнука – вот богатство лейтенанта Дуси, за которое она снова и снова поднимала свой взвод в атаку…

В годы Великой Отечественной войны было много героинь, но женщина-героиня- командир морской пехоты всего лишь одна. Евдокия Завалий начала войну простой санитаркой, а закончила полковником гвардии с целой россыпью орденов и медалей.

"Враги сожгли родную хату…"

Война обрушилась на родное село совсем юной Евдокии как снег на голову. 15-летняя девушка работала в поле, заготавливала сено и вдруг, как позже вспоминала она, "на белом небе над нами появились черные пятна … бомбардировщики". Вокруг стали рваться снаряды, а прямо около ее дома лежал в луже крови молодой пограничник из соседнего штаба. Как перевязала его и втащила в дом, помнила смутно, но движения были четкие, будто бы всю жизнь до этого тренировалась. Вот тут-то она и решила во что бы ни стало попасть на фронт. Упросив отступающего командира 2-го кавалерийского корпуса взять ее с собой, она запрыгнула в последний автомобиль с ранеными.

Первый орден

Месяц Евдокия служила санитаркой, за этот срок успела закалить душу и тело. Раненых бойцов на себе перетаскала не один десяток, но не переставала проситься на передовую с автоматом в руках. Солдаты научили ее обращаться с оружием, а ездить верхом она сама умела лучше многих - в родном селе часто объезжала лошадей.

Первое свое ранение она получила недалеко от острова Хортица, когда волочила за собой очередного раненого. Проникающее ранение в живот, недели в госпитале и опять на передовую. Буквально на следующий день Завалий, рискуя жизнью, вытащила из-под бомбежки офицера. Позже писала:

"Через несколько дней отряд морской пехоты, в котором сражалась и я, посетили представители командования. Слышу - вызывают Евдокию Завалий. Все у меня в голове помутилось: "Что, - думаю, - такое? Неправильно перевязку сделала? Но от того, что услышала, голова еще больше кругом пошла. "За спасение командира... наградить орденом Красной Звезды".

Старший сержант Завалий Евдок

Ее "перевоплощение" в красноармейца произошло случайно. В запасной полк, к которому была приписана санитарка Завалий, прибыли офицеры из морской пехоты - набирали новых солдат. Один из таких бравых и бывалых вояк увидел в толпе юношу, совсем еще мальчика, со светлым лицом и смелыми глазами. Как это было, вспоминала в мемуарах Завалий:

"Подозвал к себе: "Гвардии старший сержант, покажите ваши документы!"

Раскрывает мой литер и читает: "Старший сержант Завалий Евдок." Это в госпитале имя мое так сократили. "Завалий Евдоким?"

Так точно, товарищ командир! Завалий Евдоким Николаевич!"

- "Даю пятнадцать минут на сборы!" - ответил он мне."

Этот эпизод спустя годы женщина рассказывала с улыбкой. Но как командиру было разглядеть в ней девушку? Гимнастерка, солдатская выправка, да волосы подстрижены под 3 миллиметра - защита от вшей. Евдокия выглядела как молодой солдат.

"Хрупкие" женские плечи

За подвиг, который далеко не всем опытным воякам под силу, ее назначили командиром отделением разведки. А ведь поначалу ситуация была просто ужасна. Недалеко от Моздока осенью 1942 года Евдокия и ее боевые товарищи получили приказ удерживать стратегически важную высоту. Ситуация осложнялась полным окружением бойцов, а провизии и боеприпасов после нескольких дней ожесточенных боев уже не было.

Тут смекалку проявила наш "мастер перевоплощений" Завалий. Ранним утром, переправившись на другой берег, который был занят фашистами, она - миниатюрная и ловкая - насобирала среди убитых врагов несколько десятков гранат и патронных лент. Сгибаясь под их грузом, она вернулась к друзьям-десантникам, но только для того, чтобы плыть на вражеский берег снова, теперь уже за провизией. Приблизилась к дороге, накинула на себя немецкий дорожный плащ, каску и вот перед нами уставший часовой "вермахта". Мимо проезжали колонны техники, но все не те - то пополнение солдат, то самоходки и танки. И вот после долгого ожидания Евдокия увидела на дороге грузовик с провизией. Очередь из автомата в лобовое стекло и два немца погибли на месте. В грузовике оказалась тушенка и хлеб - "манна небесная" для изголодавшихся друзей на том берегу. Быстро наполнила плащ-палатку ценным грузом и поплыла домой, к своим, а спохватившийся противник еще долго и безуспешно палил по водной глади.

"В атаку!"

Целых восемь месяцев скрывала свою самую большую тайну командир Дуня Завалий. Но всему приходит конец. Весной 1943 года шли ожесточенные бои на Кубани, станица Крымская была вся в огне - никто не хотел отступать. Ротный командир - косая сажень в плечах - напутствовал бойцов перед боем. Среди солдат была и наша героиня. Зычный крик ротного "В атаку!" прервался на полуслове - мужчину сразила вражеская пуля. Тогда, чувствуя, что еще немного и дрогнут боевые товарищи, Евдокия встала во весь рост из окопа и звонко отправила роту в атаку! Правда, и сама она в этом бою получила ранение, второе из четырех. Хирурги госпиталя были немало удивлены, когда выяснилось, что командир взвода, бравый солдат Евдоким Завалий совсем не Евдоким…

Признание командира

После ранения и нескольких газетных статей про Евдокию узнала вся армия. Никакого наказания от командования не последовало. Где это видано, наказывать отважных и смекалистых бойцов, пускай и женщин?

После учебы на офицерских курсах она была назначена командиром взвода отдельной роты автоматчиков 83-й бригады морской пехоты. Не все бойцы были готовы принять командование от женщины, были и бунтари. Завалий вспоминала: "Был такой Ваня Посевных, когда появился во взводе, посмотрел на меня презрительно и сказал, что не станет подчиняться бабе". Но спустя некоторое время все признали талант нового командира, ведь "Дунькин взвод" был всегда в числе лучших, а его бойцы получали награды за наградой.

"Я понимала свою обязанность как командира взвода вести ребят в атаку,- поднимаюсь и кричу: "За Родину! За Сталина! В атаку! Вперед!" И они все поднимаются за мной, догоняют и обгоняют меня, чтобы прикрыть от пуль. Кстати, в боях за Будапешт Ваня Посевных закрыл меня грудью от снайперского выстрела".

Ее военные подвиги не остались без внимания и немецких солдат и офицеров: "Фрау "Черная смерть" - именно так они прозвали Дуню и ее образцовый взвод.

Трудности - не помеха

Весной 1945 года шли упорные городские бои в венгерском Будапеште. Морская пехота во главе с Евдокией глубоко вклинились в немецкие позиции, но впереди их бункер, пушки и танки - так сходу не прорваться. Тут в очередной раз русская смекалка взяла верх над немецкой прагматичностью. Ведь если все речные и наземные подступы охраняли как Рейхстаг, то канализационные каналы оставались пусты. Врагу и в голову не могло прийти, что кто-то вздумает ползти по этим зловонным коридорам. Но морпехам не привыкать к трудностям, открыли один из люков, осмотрелись, и командир Завалий дала добро. Тут им пригодились трофейные кислородные подушки, 15 штук на 30 человек - вдох и передай другому.

Несколько сотен метров канализации и вот он люк, с обратной его стороны самый тыл вражеских войск. По команде выскочили и бесшумно "успокоили" часовых. Дальше почти без сопротивления, тихо и строем ворвались в бункер. Несколько автоматных очередей морпехов и все немцы, кроме генерала лежат на полу. Тут же схватили противотанковые орудия и уже из бункера стали наводить панику среди ничего не понимающих фашистов. Трофеем стали карты расположения войск. А особенно приятной была реакция генерала, который все никак не мог поверить, что его взяла в плен женщина.

Всего же за свою долгую службу Евдокия Завалий стала кавалером пяти боевых орденов и более десятка различных медалей.

После окончания войны её хотели направить на учёбу в военное училище, но сказались 4 ранения и 2 контузии, полученные ею во время войны. В 1947 году она демобилизовалась и уехала в Киев.

Я после войны ещё долго по ночам ходила в атаку. Кричала так, что соседи пугались. А бабушка молилась и говорила маме: «Это нечистый дух из неё выходит!» Наверное, благодаря этим её молитвам живу до сих пор, хотя трижды была похоронена…
- вспоминала полковник в отставке.

В Киеве она познакомилась со своим будущим мужем. У неё было 2 детей, 4 внуков и 4 правнука. Работала директором гастронома.

Вела активную работу среди молодёжи. Объездила множество городов, воинских частей, кораблей и подводных лодок с рассказами о своём взводе морской пехоты. В мае 2009 года участвовала в торжествах по случаю Дня Победы и 65-летия освобождения Севастополя, а осенью с делегацией украинских ветеранов посетила Азербайджан. Всего в 2009 году она провела более 130 встреч с разными аудиториями на Украине, в России, Азербайджане и Молдавии
Скончалась 5 мая 2010 года в Киеве.