Уже более 40 лет на территории Костромской и Ярославской областей существует Костромское море или точнее водохранилище. Заполнили чашу искусственного водоема в 1956 году. А до этого на этой огромной территории было более 20 населенных пунктов.
Общая характеристика
Это водоем озерного типа и находится в нижнем течении речки Кострома, мелководный. Имеет сложную береговую линию с интересными гидрологическими и географическими особенностями.
В ширину Костромское море примерно 15 километров, в длину - около 25. По поводу площади слишком много мнений и все они противоречивы. По одним данным, составляет около 176 квадратных километров, по другим - 260. Самая большая глубина - 8 метров, средняя - 3-4. Проточность искусственного водоема невысокая, дно илистое и торфяное.
Костромское водохранилище соединено с Горьковским (Волга) через промоину Саметскую и реку Сезема.
В море впадает несколько рек, самыми крупными является Воньга, Кострома, Соть, Касть и другие. В акватории насчитывается несколько островов разных размеров. Самый большой называется Моховой и тот, который находится в месте соединения Костромского и Горьковского водохранилища.
Береговая линия практически вся заболочена, поэтому населенные пункты у самой воды есть только в районе южного расширения и на юге у центрального расширения.
На северо-западе находится зоологический заказник, именуемый «Ярославский».
История создания и грандиозные планы
В проект Костромское море были вложены огромные средства. Тысячи людей работали на объекте. Переселено более 20 населенных пунктов и вырублены гектары леса. Некоторые села были достаточно крупными - более 400 дворов.
Предполагалось, что отшнурованная дамбой часть восполнит затопленные водой пахотные земли. Но по факту земли пустуют, зарастая кустами и деревьями.
Нельзя сказать, что искусственный водоем дает много рыбы, около 60 тонн в год, и то львиная доля улова приходится на браконьеров. Благодаря водохранилищу вырабатывается небольшое количество электроэнергии. Из этого моря производится забор воды для нужд города Костромы, о качестве которой лучше умолчать. То есть нельзя сказать, что планы оправдались.
Жизнь до затопления
До появления Костромского моря в этой местности был уникальный ландшафт. Низина занимала площадь 40 Х 20 километров. Здесь протекало несколько рек, были озера, разных размеров, но во всех водоемах рыбы было огромное количество. А между ними были заливные луга, сенокосные угодья и рощи с ивами, где росли кусты смородины и ежевики.
По весне на реке происходил разлив. Говорят что это уникальное зрелище, когда деревья погружались под водную толщу и лишь в некоторых местах оставались островки суши. На некоторых островках оставались лоси и зайцы, но только самые отважные животные отправлялись вплавь на берега реки.
Действительно, такое природное явление приносило множество хлопот местному населению. Но все люди заблаговременно готовились. Хозяйственные постройки, жилье еще зимой загружали тяжелыми предметами, а бани обязательно возводили на столбах. Весной пожарные машины всегда дежурили в селах, а для спасения скота пригоняли баржи, куда животных и помещали. А в город Кострому можно было попасть только на лодке. Но, несмотря на все трудности, нельзя сказать, что жители этих сел стремились отсюда уехать. Ведь после ухода воды поля практически сразу покрывались разнотравьем и начинались пахотные работы.
Перед затоплением многие деревянные строения перенесли, теперь они находятся в Костромском музее деревянного зодчества. Тяжелая участь постигла Спасо-Преображенскую церковь из дерева, которая была построена еще в 1628 году и вывезена из села Вежи. В 2002 году она сгорела.
«Костромская Атлантида»
При формировании Костромского моря затопили уникальное селище Вежи. Находится оно на возвышенности реки Идоломка. Считается что это один из самых неизученных источников информации о том, как северные славяне заселяли эти территории еще в XII-XIII веках.
В 2015 году на острове проводились археологические раскопки студентами Костромского, Московского и Нижегородского университетов. Курировали молодых студентов специалисты в области археологии и преподаватели учебных заведений. На эти цели был выделен грант географическим обществом России, в сумме 1,8 миллионов рублей.
Студенты нашли множество артефактов, узнали много нового и интересного о Костромском крае. Удалось установить, что по уровню жизни селище Вежи больше походило на город.
Есть версия, что именно здесь проживал дед Мазай, описанный Некрасовым, и в память о нем студенты установили символический знак.
Отдых
Костромское море славится не только раскопками, но и возможностью великолепно провести свое свободное время. Есть здесь рыболовная и охотничья база под названием «Белкина Грива».
На островах и в окрестностях можно поохотиться на пернатых, лосей и кабанов. А рыбаки могут вернуться с отличным уловом судака, леща, щуки и линя.
На базе можно поселиться в комфортабельных номерах со всеми удобствами и 3-разовым питанием.
Острова на продажу
Большинство отдыхающих привозят с Костромского моря фото островов, ведь их насчитывается более 20.
Не так давно появилась информация, что выставлены на продажу полуостров и остров в районе поселков Рыбное и Козелено, а это практически черта города. Кусочек суши в море стоит 5 миллионов рублей, но это целых 85 гектаров нетронутой растительности. По целевому назначению земли много вопросов, нынешние собственники судились долгое время с предыдущими владельцами. Что будет дальше и появится ли новый хозяин - скоро увидим.
В 2010 году была подобная история, когда на продажу выставили остров Хмельники за 40 миллионов рублей.
Где находится Костромское море?
Добраться до описываемого места несложно. Если ехать из города Костромы, то следует двигаться на северо-запад примерно 20 километров.
По данным ученых, заболеванию подвержены лещ, плотва, тарань, красноперка, карась, густера, уклея, елец, пескарь, храмуля, усач, белый амур, толстолобики, маринка, верховка и некоторые другие. В Костромском водохранилище, лещи гибнут массами - у отмелей, пристаней, причалов. Стоячая, малопроточная вода лишь способствует этому заболеванию. Пораженная рыба скапливается на мелководье, в прибрежной зоне, где ей легче добывать пищу. Держится в поверхностном слое воды. Плавает на боку или брюшком кверху. Некоторые рыбы, такие, как сиг, пелядь, судак, невосприимчивы к данной болезни. Зарыбление ими естественных водоемов снижает зараженность рыб лигулезом.
Правда говорить об экологической катастрофе не стоит, говорят местные рыбаки. Если рыбу тщательно отварить, пожарить или просолить, она будет безопасной. Главное в борьбе с солитером — термообработка. А вот водоем избавить от него практически невозможно. Он передается от рыбы к рыбе.
Да и сам процесс необратимым пока называть рано. По сведениям тех же рыбаков, вполне здоровая рыба водится у берегов уцелевшей деревни Спас.
Жители Спаса, как и затопленных неподалеку деревень Ведерки и Жарки, издавна слыли знатными рыбаками. Может поэтому здесь природа и не желает «хворать»? Особенно шустры и резвы в этих местах подлещики, за которыми приезжают даже москвичи.
В один из летних отпусков посчастливилось мне в составе приятной компании провести две недели на одном из многочисленных островов Костромского водохранилища. Нас было трое: двоюродный брат Коля, коллега по работе Борис и я. Здесь мы не только сполна отвели свою рыбацкую душу, но и пережили немало разных приключений. Сполна испытали свирепый, необузданный нрав этого огромного водоема во время шторма. А главное – чуть не утонули... Но обо всем – по порядку.
ИДЕЮ ПОДАЛ ГОСТЬ
Все началось с того, что ко мне в гости приехал из Костромы мой бывший однокурсник по Рязанскому высшему воздушно-десантному училищу Борис Чудинов. Как и положено, отметили встречу, вспомнили курсантские годы. Борис к тому времени служил в Костромском парашютно-десантном полку, а я – в редакции газеты Московского военного округа «Красный воин».
Свозил я своего гостя на рыбалку в Шатуру, где ему очень понравилось. И хотя он явно не рыбак, но все-таки поймал с лодки несколько подлещиков. Вот тогда-то он и сказал:
– Тут, конечно, хорошо, но у нас в Костроме – лучше. И на Волге можно порыбачить, и на Костромском море.
Под «морем» он имел в виде Костромское водохранилище. Борис говорил, что костромичи почтительно называют этот водоем не иначе как морем. Сначала я не придал значения его словам. А он между тем продолжал:
– Приезжай, порыбачишь от души, не пожалеешь. Я тебя и моторной лодкой обеспечу.
И чем больше он говорил о прелестях рыбалки на Костромском море, тем сильнее увлекался я этим неожиданным предложением. А дома, провожая своего гостя, я твердо пообещал ему, что в ближайший отпуск обязательно приеду в Кострому. Одному ехать не хотелось, и я начал искать компаньонов.
И тут вдруг позвонил мне двоюродный брат Николай из Ленинграда (так тогда еще называлась наша северная столица). Из разговора с ним выяснилось, что у него тоже предстоит отпуск и он пока не решил, куда поехать. Я красочно нарисовал ему перспективу отдыха на природе, о предстоящей рыбалке на Костромском водохранилище. Особенно увлекла его возможность покататься на моторной лодке. Короче говоря, я уговорил Колю и он согласился.
Третьего попутчика удалось найти, к моей радости, у себя же в редакции. Сотрудник секретариата Борис Киселев тоже уходил в отпуск. На мое предложение поехать в Кострому сразу согласился.
ПО ЛУННОЙ ДОРОЖКЕ
После некоторых согласований и уточнений по времени мы втроем наконец выехали в Кострому. С рюкзаками, с палаткой, с удочками. Взял я с собой и ружье. Зачем? Охотиться, конечно, не собирался, был не сезон. Хотя состоял в обществе военных охотников. Три пачки патронов с дробью тоже были с собой. Взял ружье просто так, на всякий случай.
Сели в поезд поздно вечером, а утром были в Костроме.
И первым делом – к Борису Чудинову. Ведь он обещал нам моторную лодку. Но тут нас ждало первое разочарование. Когда я напомнил Борису об обещанной им «моторке», он вздохнул и каким-то виноватым тоном начал объяснять, что моторной лодки, к сожалению, не будет. Из его слов следовало, что подвели его знакомые, которые обещали лодку.
Больше всего расстроился Коля. Он был самый молодой в нашей компании и так мечтал покататься на «моторке»! А теперь остается довольствоваться обычной весельной лодкой.
После обеда Борис отвез нас на «газике» к водоему. Перед нами открылась чарующая красота. Справа – девственный лес, вплотную подступающий к морю. Слева и впереди, насколько мог охватить глаз – необъятная водная гладь, на которой кое-где виднелись темные полосы островов, окаймленных зеленью растительности. Противоположного берега не видно. И впрямь – море.
Нашли местную рыболовную базу, там я выписал лодку. Уже начало темнеть, когда мы наконец полностью снарядили лодку, сложили в нее свои рюкзаки, палатку, удочки. Стал вопрос: плыть на ночь глядя или переночевать на берегу, чтобы не искушать судьбу и начать путешествовать с рассветом? Решили на терять времени и плыть сейчас же, тем более что стояла тихая, безветренная погода. И мы поплыли. Куда? Этого мы сами точно не знали. Просто решили уплыть подальше к северной части «моря», где впадают в него реки Кострома и Меза. Именно там, как нам сказали на рыболовной базе, рыбалка более удачная. Плыли, придерживаясь справа лесного берега. Между тем быстро темнело. Взошла луна, еще более украсившая ночной водный пейзаж. Луна отражалась на воде сплошной серебристой, мерцающей дорожкой. Наша явно перегруженная лодка медленно продвигалась вдоль этой лунной «дорожки».
Эта ночная красота, тишь и безлюдье словно обворожили нас. Изредка на нашем пути начинала медленно вырастать какая-то тень. Постепенно она приобрела свои очертания, и мы проплывали мимо острова, обросшего прибрежным камышом. В ночной тишине отчетливо слышались какие-то всплески: то ли рыба гуляла у камышей, то ли охотилась ондатра. Спать никому не хотелось.
Берег справа стал резко уходить от нас, уступая место морю. Стало ясно, что мы проплывали мимо большого, широкого залива. Лишь к рассвету мы причалили к одному из островов. Он привлек нас тем, что довольно высоко выступал над водой, и один из его берегов не был заросшим камышом, был чистый и доступный. Решили остановиться здесь хотя бы временно, попробовать порыбачить.
ДОБРОВОЛЬНЫЕ РОБИНЗОНЫ
Натянули палатку, стали обживать свой остров. Он нам понравился. Длиной он был около 200 метров, шириной – примерно 50 метров. Место оказалось довольно удачным. С одной стороны берег зарос камышом, за которым глубина была небольшая, около двух метров. Даже с берега за этой камышовой стенкой неплохо клевали плотва, окунь. Попадался и подлещик. А с другой стороны берега пролегало затопленное русло реки Костромы, и глубина здесь достигала до шести метров.
Рыбачили как с берега острова, так и с лодки. Ловились в основном плотва, подлещик, окунь. Иногда я довольно успешно ловил зимней удочкой с борта лодки над затопленным руслом реки Костромы. На крупную мормышку насаживал червя и опускал на дно. А затем начинал плавно поднимать, поигрывая кивком. Тут и следовала поклевка. Попадались судачки по 400-600 граммов, окуни, берши.
Место нам понравилось, а поэтому отказались от планов плыть дальше, к впадению реки Мезы. Тем более, что плыть пришлось бы слишком далеко.
Питались в основном рыбой и ухой. На первых порах это было очень аппетитно, ели с охотой. Но постепенно рыба настолько осточертела, что и смотреть на нее не хотелось. Еще раз убедился, что в питании все должно быть в меру. А тут еще хлеб кончился, пришлось вечером поужинать без хлеба. Поэтому утром следующего дня мои попутчики пожелали поразмяться – поплыть на лодке к ближайшему поселку в магазин за хлебом, крупой, солью. До поселка – около шести километров по воде. На этот рейс ушло почти полдня.
Пробовали готовить рыбу впрок в вяленом виде. Особенно хотел привезти домой вяленой рыбки Борис. Пойманных подлещиков и крупных плотвиц потрошили, натирали и обсыпали солью. Затем клали в полиэтиленовые мешки, чтобы рыба лучше пропиталась солью. Развешивали подсоленную рыбу на шнуре, натянутом между деревьями. Однако эта затея не удалась. То ли рыба недостаточно просаливалась, то ли местным мухам соль нипочем, но уже через несколько часов мы замечали на рыбинах белые кучки яичек. А еще через некоторое время яички превращались в личинок, которые быстро расползались по всей тушке. Рыбу пришлось выбросить и вялить больше не пытались.
Считаю, что причина этой неудачи в том, что рыба не просаливалась. Ведь в домашних условиях я солю рыбу в эмалированной кастрюле, укладывая ее ровными рядами и подсаливая каждый раз. Потом обязательно ставлю сверху гнет с грузом. Заправленная таким образом рыба вскоре испускает рассол, в котором она находится еще два-три дня (в зависимости от размера рыбы). Только после этого рыбу промываю в холодной воде от рассола и подвешиваю обычно на балконе на натянутых толстых капроновых нитках.
А там, на острове, кастрюль у нас не было.
ЕДИНОБОРСТВО СО ЩУКОЙ
Здесь, на Костромском море, я поймал на спиннинг самую большую пока щуку за всю свою рыбацкую практику. А дело было так. Однажды вечером сидели мы у костра, над которым висел котелок с рыбой. Варилась уха. Вдруг раздался гул моторной лодки, а еще через некоторое время мы увидели, что к нашему острову приближается «моторка». Сначала подумали, что это рыбнадзор. Приготовились к встрече, хотя ничего браконьерского у нас не было.
А «моторка» тем временем сбавила ход и с выключенным двигателем по инерции коснулась берега. Из нее вышел человек в резиновых сапогах, подтянул нос лодки выше на берег. Затем вытащил из лодки корзину с каким-то содержимым, опустил ее зачем-то в воду. После этого поднялся на остров, направился в нашу сторону. Мы поняли, что это никакой не инспектор рыбнадзора, а просто рыбак.
– Ребята, можно к вам на огонек? – обратился он к нам. Одному скучно.
– Конечно, пожалуйте, – обрадовались мы неожиданному гостю.
Он подошел к нам, расположился у костра. Познакомились, разговорились. Оказалось, наш новый знакомый – костромич, на пенсии, но дома сидеть ему не хочется. Он заядлый рыболов, выезжает на своей моторке сразу на несколько дней, пока не наловит полную корзину рыбы. Отвезет ее домой, а там, по его словам, «баба на рынке продаст». Так и промышляет рыбкой, сочетая полезное с приятным. Вот и сейчас в его корзине были солидные щуки, судаки. И ловит он только на спиннинг.
Мне хотелось узнать, на какие блесны он ловит. Сказал ему, что тоже пробовал ловить на спиннинг, но безрезультатно.
– Покажи свои блесны, – тут же заинтересовался костромич.
Я сбегал в палатку, принес коробку с блеснами. Тут были и вращающиеся, и колеблющиеся блесны, никелированные и матовые.
– Можешь выбросить эти игрушки, тут на них ничего не поймаешь, – сказал наш знакомый тоном, не терпящим возражений.
– Как это выбросить? На что же ловить? – спрашиваю его.
Он достал из своих запасников огромную блесну, оснащенную таким же огромным тройником. Блесна была колеблющаяся, бронзового цвета, толстая, тяжелая. Протянул мне:
– Возьми, дарю.
В обмен я предложил выбрать любую из своих блесен: но костромич отказался. Честно говоря, у меня тогда закралось сомнение, что на такую грубую приманку позарится какая-то рыба. Но виду не подал, поблагодарил за подарок.
Утром, как обычно, я поднялся около четырех часов. Борис и Коля еще спали. Сел в лодку и уплыл рыбачить. Не терпелось испытать на деле блесну, подаренную костромичом. Привязал ее к леске спиннинга и начал облавливать участок вдоль камышовой полосы. Именно здесь, как я заметил, то и дело образовывались большие круги волн – хищник охотился за мальком. Сделал несколько забросов – безрезультатно.
В одном месте недалеко от лодки вновь раздался всплеск, на воде образовались круги. За эти круги и забросил блесну, начал энергично подматывать леску, одновременно подергивая кончиком удилища, чтобы блесна лучше «играла», привлекая хищника.
«Зацепилась за что-то», – в сердцах разочарованно подумал я, когда плавное движение блесны вдруг застопорилось. Но неожиданно это «что-то» ожило, я почувствовал мощные рывки, а затем потяжку. Почти затаив дыхание, начал вращать катушку, подтягивая добычу к себе. До сих пор не могу забыть те волнующие мгновения единоборства с зубастой хищницей. Чем ближе подводил щуку к лодке, тем яростнее она сопротивлялась, металась из стороны в сторону. Лишь с третьей попытки удалось ее подсачить.
Не могу утверждать точно, сколько весила та щука. Одно могу сказать без всякой натяжки: в пятилитровый котелок разрезанные куски рыбы еле поместились. Голову даже пришлось выбросить. Выходит, весила она не менее четырех килограммов.
На ту грубую блесну – подарок костромича – я поймал потом еще двух щук, поменьше размером. А затем она зацепилась за какую-то корягу и вытащить ее я никак не смог. Оборвалась. Очень жалел об этом. И никак не мог понять, почему местные щуки предпочитали такую грубую желтую приманку, напрочь игнорируя изящные, красивые серебристые блесны, которыми я тогда запасся. Попробуй угадай, что по вкусу местной рыбе.
НА ВОЛОСКЕ ОТ СМЕРТИ
Между тем время нашего «робинзонства» заканчивалось. Настал день, когда мы свернули палатку, уложили в лодку свои рюкзаки, снасти. И кто бы мог подумать, что именно в этот последний, прощальный день такое, казалось бы, доброе и приветливое «море» проявит свой крутой нрав, устроит нам ужасное испытание.
Мы уже готовы были отчаливать, когда небо с подветренной стороны начало темнеть, усилился ветер, стал накрапывать дождь.
– Может, переждем? – как-то неуверенно предложил Коля.
– Что тут ждать, – возразил я. – Главное – успеть преодолеть большой залив, а там поплывем вдоль берега, не страшно.
Большой залив – это километра три открытого водного пространства. Кто плавал на больших водоемах, тот знает: даже при среднем ветре на них образуются огромные волны, и плавание на них в такую погоду не всегда безопасно. Тем более на перегруженной лодке. Я еще раз придирчиво посмотрел на воду. По ней уже гуляли волны, но они показались не настолько большими, чтобы спасовать перед ними.
– Не будем терять напрасно время, – подытожил я. – К обеду может быть и хуже.
И мы поплыли. Против ветра и волн, к окутанному далекой туманной дымкой лесному берегу. Чем дальше отплывали от своего острова, тем больше крепчал ветер, более жуткими становились волны. Казалось, сама природа была в этот день против нас. Уже не просто волны, а огромные водяные валы с белым гребнем неслись навстречу нашей лодке, которая еле рассекала их своим носом. Я изо всех сил налегал на весла, стараясь ни в коем случае не допустить, чтобы лодку развернуло ветром, чтобы не подставить борт под волну. Иначе...
В душе я уже ругал себя за такую опрометчивость и беспечность. Продолжал изо всех сил налегать на весла, руки гудели и ныли от напряжения. Но и в мыслях не мог допустить, чтобы кто-то сменил меня, доверить кому-либо весла. Себя успокаивал: ну, если даже перевернется лодка, не утонем же. Пусть останемся без шмоток, без снастей, но будем в воде держаться за лодку, она ведь деревянная, не утонет же. Продержимся. Но другой голос подсказывал: долго на такой волне не продержишься. А тут еще вспомнились слова костромича, который говорил в тот вечер у костра, что в этом водоеме каждое лето тонет более двадцати человек. И рыбаков в том числе.
Стиснув зубы, продолжал грести. Оглянусь назад – до берега еще далеко. А лодка, кажется, стоит на месте, хотя я упираюсь из последних сил. Но нет, все-таки продвигаемся, все явственнее и отчетливее вырисовываются очертания желанного берега.
Так продолжалось более часа, в течение которого в каждую секунду нас могло накрыть очередным водяным валом. И когда наконец-то лодка уткнулась в песчаную береговую отмель, наше внутреннее состояние передать было просто невозможно. Вышли из лодки, затащили ее повыше на берег. И только теперь я почувствовал, как смертельно устал. Руки просто невозможно было поднять.
Глядя на меня, Борис тоже это понял. Он молча расстегнул свой рюкзак, достал припасенную бутылку водки, налил почти полный стакан и так же молча протянул мне. Впервые в жизни я выпил стакан водки залпом, не почувствовав ее крепости.
Я вытащил из рюкзака офицерскую плащ-накидку, и мы втроем укрылись ею от дождя. Так и стояли, прижавшись друг к другу, не произнося ни слова. И радовались, что под нами такая твердая, надежная земля.
Примерно через час дождь прекратился, тучи рассеялись, выглянуло солнце. Прекратился и бешеный ветер, море успокоилось. Оно словно приглашало, звало нас снова к себе, не хотело отпускать нас. И как бы говорило нам с упреком: «Вот я вас проучило за вашу безалаберность, за ваше легкомыслие и беспечность. Впредь будете знать, как шутить со мной.»
Действительно, впредь будем знать. Мы попрощались с морем по-доброму, несмотря на его суровый прощальный каприз. И обещали когда-нибудь еще вернуться. Это обещание я пока не сдержал. Но впереди еще есть время.
Как и у ярославцев, а конечно я имею ввиду всю нашу область, у костромичей тоже есть своё море. Костромское водоханилище или разлив (залив) Горьковского водохранилища. Костромичи его морем зовут. Водоем озерного типа с сложной формой берега м ножеством остроов. Кому интересно посмотреть карту - жмите сюда .
Несмотря на то, что водем это соседский, но берег то наш! Поэтому включаю эти места в череду небольших обзоров некрасовских мест. Кстати, dobriy_vasya
, ты как то просил народ в одном из своих постов показать местные водоемы:) Вот держи начало.
2.
История возникновения разливов так же не однозначна, как и рыбинское. Ну, может быть не на столько масштабно, но все же была затоплена обширная низина богатая озерами и реками. Было переселено более 20 сельских населенных пунктов. Некоторые из них насчитывали от 250 до 500 дворов! Площадь разливов получилась по разнцм данным от 176 до 260 км2.
3.
Возможно из-за населенности и обилия озер и рек не остались без названий и острова водохранилища. Почитайте и послушайте как поют названия островов, рек, бывших деревень и озер: Касть, Соть, Вопша, Идоломка и Идоломское, Прость, Воньга, Глушица, Меза, Жарки, Ведёрки, Вёжи, Шода, Барань, Белкина Грива, Заячий:) Финно-угры постарались на славу в наших краях, оставив такое вот наследие.
На северо-западных берегах (на наших ярославских) водохранилища раскинулся федеральный зоологический заказник "Ярославский", который теперь относится к нацпарку "Плещеево озеро".
4.
Но вернемся теперь к фотографиям. Бабье лето прошлой осенью удалось на славу и в свободное время я старался почаще бывать на некрасовских озерах с целью их фотографирования и поска мест для фотоохоты различного типа на последующие сезоны. И вот в один из теплых сентябрьских вечерков пологий берег подпустил прямо к воде. И пока шел вечерний уже довольно низкий свет нужно было успеть полетать.
5.
6.
У самого горизонта собственно течет Волга, а я находился на берегу небольшого залива.
7.
На этих воздушных фотографиях всего лишь крохотная часть разливов. Слева у горизонта видно озеро Согожское, до которого по прямой от места съемки порядка 5 км.
8.
Высадив у Вовы аккумулятор, я прошелся по берегу.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
Примятость травы по кромкам островов интересная. Почему так произошло? Шторм или прилив? На фотографиях с воздуха это выглядит особенно необычно.
16.
Церковка в одном из Костромских сёл.
17.
18.
19.
20.
Солнце зашло с одной стороны, а с другой на небосвод влезла луна.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
29.
30.
31.
32.
Вспыхнула вечерняя заря на мгновение и стало совсем уж сумеречно. Нужно было собираться в обратный путь.
33.
Лагерь рыбаков тихо ждал своих хозяев.
34.
Ну а мы сюда еще вернемся, не сомневаюсь.
- 25.09.2015.
Костромское водохранилище, которое местное население из уважения именует «морем», возникло в 1955-56 годах, Кострома была перекрыта плотиной у Куниково, образовав Костромское водохранилище. Площадь нового водоема составила 175 квадратных километров, длина более 25 км, ширина около 15. Большая часть водоема достаточно мелководна, средние глубины от 4 до 6 метров. С севера в водохранилище впадает несколько рек - Касть, Соть, Кострома, Меза, Прость, подпитывающих своими водами пресноводное «море». На просторах водохранилища встречается большое количество больших и маленьких островов. Река судоходна от устья до г. Буй.
Устье рек Касть и Вопша, представляют собой мелководный залив Костромского водохранилища с преобладающими глубинами до трех метров. Ярко выраженное русло отсутствует, но присутствуют бугры и ямы. Много крупного окуня и щуки до полутора килограммов. Проезд личным транспортом до деревни Бухалово. Далее - на гребных лодках по реке Касть.