Руперт Шелдрейк (Rupert Sheldrake) - британский биохимик и физиолог растений, который в настоящее время занимается исследованиями и пишет о парапсихологии и других спорных вопросах. Его книги и работы связаны с теорией морфического резонанса и касаются таких тем, как развитие и поведение животных и растений, память, телепатия и восприятие.
Идеи Шелдрейка часто натыкались на враждебное мнение ученых, в том числе обвинения в участии в псевдонауке.
Руперт родился 28 июня 1942 года в городе Ньюарк-он-Трент. Он получил образование в Колледже Ворксоп, а затем изучал биохимию в Колледже Клер, в Кембридже, философию и историю в Гарвардском Университете.
В Кеймбридже он получил степень доктора наук в области биохимии.
Руперт Шелдрейк был научным сотрудником Королевского общества, а затем отправился в Индию, где занял должность основного физиолога растений в Международном научно-исследовательском институте сельскохозяйственных культур в полузасушливой тропической зоне.
В настоящее время Руперт Шелдрейк является руководителем проекта «The Perrot-Warrick».
Книги (3)
Физика ангелов
Ангелы... Кто они? И как в эпоху сверхразвитых технологий они могут помочь нам решать индивидуальные и глобальные проблемы мироздания?
Книга построена в форме диалога между известным английским биологом Рупертом Шелдрейком, автором революционной теории морфогенных полей, и богословом-визионером Мэтью Фоксом.
Масштаб их бесед поистине космический: от атомных частиц до супергалактик, от Библии до теории относительности, от шаманизма до квантовой физики.
Новая наука о жизни
Книга Р.Шелдрейка по праву считается на Западе сенсационной. Переведенная на многие языки мира, работа Шелдрейка содержит принципиально новое объяснение феномена жизни, основывающееся не на редукционистско-механическом подходе к объяснению явлений бытия, а на признании существования в природе духовного, трансцендентального жизненного начала.
Морфическое п оле социальных систем
Руперт Шелдрейк
Мне представилась редкая возможность оказаться среди стольких людей, тесно связанных с идеями полей и памяти. В работе методом семейной расстановки, которую я наблюдал, есть четыре аспекта, особенно заинтересовавших меня в связи с идеей полей.
Четыре аспекта семейных полей
Во-первых, семейная расстановка – это что-то вроде карты или модели семейного поля. Она показывает пространственный порядок и модель отношений. Здесь, как и в любом поле, изменение одной части влияет на все остальные. Таким образом, как и другие поля, семейные поля имеют свою пространственную модель, свой пространственный порядок.
Во-вторых, семейные поля обладают памятью. Произошедшее в прошлом оказывает на поле влияние, даже если люди в нем этой памяти не сознают. Следовательно, поля имеют пространственный и временной аспекты.
В-третьих, благодаря семейным полям возможно исцеление, восстановление целостности и порядка.
И, в-четвертых, семейные поля обладают способностью к гибридизации. Каждая свадьба – это объединение двух семейных полей и возникновение нового поля.
В этих аспектах семейные поля очень похожи на поля морфические.
Четыре аспекта морфических полей
В разработанной мною концепции морфических полей есть все эти четыре аспекта, и теперь я расскажу о них.
Если мы хотим разобраться в сходствах, то сначала нужно понять базовую концепцию. Некоторым из вас уже знакомы эти идеи, но я все же еще раз коротко сформулирую четыре центральных аспекта, чтобы мы вспомнили, в чем заключается сходство. А потом можно будет посмотреть, в чем состоят различия.
Во-первых, морфические поля являются частью вышестоящей, целостной модели природы. Морфические поля располагаются по принципу гнездовых иерархий. Так организована вся природа. Самым маленьким кругом здесь может быть субатомарная частица атома, молекулы или кристалла или клетка ткани, органа или организма. Или это может быть индивидуум, отдельный человек в поле семьи, поле рода или в поле содружества наций. Где бы мы ни вглядывались в природу, мы везде обнаружим организацию в виде многочисленных соподчиненных уровней. Такая модель организации и эти идеи являются квинтэссенцией холистического взгляда на природу.
В противоположность этому редукционистский взгляд на природу сводит все к некоему фундаментальному уровню: все живое – к молекулам, молекулы – к атомам, а атомы – к субатомарным частицам. Досадно только, что потом выясняется, что некоторые субатомарные частицы состоят из еще более мелких субатомарных частиц. Между тем существуют сотни субатомарных частиц, и никто не знает, какая из них самая основополагающая. Так что редукционистский взгляд не слишком-то обнадеживает. Во всяком случае, размышлять о системах мы должны на их собственном уровне. Однако к любому уровню относится то, что целое больше, чем сумма его частей. Идея морфических полей связана с этой целостностью, и я исхожу из предположения о том, что целостность на одном уровне зависит от поля системы. Следовательно, уровень организации семьи включает морфическое поле семьи. А это поле существует в одном из больших морфических полей и одной из более широких моделей организации. Значит, понять отдельную личность в семейном поле можно только по отношению к этому большему целому. Но для того чтобы понять смысл происходящих в семье событий, семья сама требует большего целого. Семьи не существуют в изоляции.
Социальные поля семейных групп не уникальны в природе. Мы являемся социальными животными, и то же самое относится к тысячам других видов животных. Координировано поведение птиц в стаях, точно так же обстоит дело в косяках рыб, в стаях волков и у социальных насекомых. Существует множество разных видов социальных групп животных, и я уверен, что все они имеют групповые поля и в этих полях память. Позже я вернусь к этим группам животных, поскольку на их примере можно многое узнать о человеческих социальных системах. Конечно, мы не узнаем там ничего о специфически человеческих аспектах социальных групп, но об основных свойствах социальных полей мы кое-что узнать можем.
Память морфических полей
Традиционные физические поля, такие как поле гравитации, электромагнитное поле, поля квантовой материи, рассматриваются физиками так, будто они подчинены вечным закономерностям. Физика по-прежнему во многом следует привычному платоновскому мышлению, как будто материя подчинена вечным математическим уравнениям. Но мы живем в радикально эволюционном универсуме. Это новое понимание, возникшее только в шестидесятые годы. Теория большого взрыва говорит о том, что Вселенная возникла 15 миллиардов лет назад. Она начиналась с очень малого – с образования размером не больше булавочной головки и с тех пор постоянно расширялась и охлаждалась. Все во Вселенной развивалось эволюционно. Когда-то не было ни атомов, ни молекул, ни кристаллов. Между тем даже физика и химия являются эволюционными науками. Старое мировоззрение, согласно которому природа подчиняется вечным законам, существовавшим, словно некий наполеоновский космический кодекс, уже на момент большого взрыва, еще существует, но, на мой взгляд, более осмысленным является представление о том, что вся природа, включая так называемые законы природы, развивается эволюционно. Я исхожу из того, что природа определяется не законами, а привычками (habits ) и подчиняется она не вечным принципам, а развивающимся.
Итак, я думаю, что вся природа несет в себе память, и выражается эта память через морфические поля. Каждый род вещей обладает памятью в своем морфическом поле. Это коллективная память всех аналогичных вещей, существовавших ранее. Способ, которым она передается, мы называем морфическим резонансом. Речь идет о влиянии событий на происходящие позже аналогичные события. Точнее, речь о влиянии аналогичных моделей действий на последующие аналогичные модели действий.
Этот вид памяти проявляется на всех уровнях природы, даже в кристаллах. Если создать некую новую химическую субстанцию и дать ей кристаллизоваться, то морфического поля этого кристалла существовать еще не будет. Если это новый кристалл, то он должен вообще возникнуть впервые. Чем чаще будут изготовляться такие кристаллы, тем легче будет их изготовлять. И химикам это хорошо известно: со временем новые субстанции становится легче изготовлять во всем мире.
Подобная модель памяти относится к эволюции биологических форм. В книге «Память природы» я привожу в пример некоторые эксперименты с пестрокрылками. Если в какой-то местности животные осваивают некий новый прием, то в другом месте научиться ему животным намного легче. Точно так же когда люди осваивают что-то новое, другие люди в любом другом месте осваивают это с большей легкостью. Все эти теории исследовались в биологии, биохимии и химии. Ряд тестов, направленных на изучение этого, существует и в сфере психологии человека. Если тестировалось большое количество людей, то достигались положительные результаты. Исследования с участием от ста до двухсот человек в лабораторных условиях давали иногда положительные, а иногда не слишком знаменательные результаты. Но между тем существуют данные, подтверждающие очевидность этих принципов памяти, например, результаты тестов на интеллект.
Несколько лет назад мне стало ясно, что если существует морфический резонанс, то результаты тестов на интеллект со временем тоже должны улучшаться. Не потому, что люди становятся все умнее, а потому, что им легче справляться с тестами, если до них эти тесты уже прошло множество людей. Я попытался достать эти данные, но доступа к ним не получил. Поэтому мне было очень интересно узнать через несколько лет из публикации, что результаты тестов на интеллект со временем действительно постоянно улучшаются. Сначала это обнаружили в Японии, и когда эти результаты были опубликованы в США, многие были сильно обеспокоены. В «New York Times» появился такой заголовок: «Японцы опережают население США по интеллекту». Затем Джеймс Флинн, американский ученый, рассмотрел американские результаты тестов и обнаружил аналогичное улучшение в Америке. Тем временем выяснилось, что то же самое происходит в Германии, Англии, Голландии и еще в двадцати странах. В Америке наблюдается заметное улучшение результатов теста IQ за период с 1918 по 1990 гг.
По имени открывателя этот феномен назвали эффектом Флинна, а среди специалистов по психологии это вызвало интенсивные дебаты. Все сходятся в том, что действительного роста интеллекта нет, но никто из экспертов не может назвать ни одной убедительной причины такого заметного улучшения результатов тестирования. На эту тему было разработано и затем снова отвергнуто множество теорий. Когда данный феномен был обнаружен еще только у японцев, велись рассуждения о том, не связано ли это со значительным потреблением японцами яичного белка и большей урбанизацией. Потом размышляли, не может ли речь идти о влиянии телевидения, способствующем развитию интеллекта. Выдвигались контраргументы, свидетельствующие о скорее обратном его влиянии. Но оказалось, что феномен существовал еще до того, как телевидение получило столь широкое распространение. Затем предположили, что дети могли приобретать все больший опыт прохождения тестов. Но в некоторых странах дети в последние годы тестировались намного меньше, чем раньше. Ни одна из теорий не смогла дать убедительное объяснение этому феномену.
Однако очень хорошим объяснением здесь могла бы стать идея морфического резонанса. А причина, по которой так важен именно такой вид данных, заключается в том, что это одна из немногих областей, в которых собраны точные количественные показатели. Есть множество областей человеческой деятельности, где результаты тоже со временем улучшаются: это новые виды спорта, например, сноуборд, компьютерное программирование и многие другие. Но в этих случаях сложнее отделить эффект морфических полей от эффекта, достигнутого, к примеру, благодаря улучшению оборудования или методов тренировки.
Мысль о том, что морфические поля обладают памятью, является, естественно, самой спорной частью этой гипотезы, поскольку она ведет к идее, что закономерности в природе связаны скорее с привычками. Что идет вразрез со многими укоренившимися привычками мышления в науке.
Существует множество интересных импликаций этой точки зрения. Одна из них относится к природе нашей памяти. Все мы черпаем из коллективной памяти, что похоже на идею К.Г. Юнга о коллективном бессознательном. И находится эта коллективная память не в нашем мозге, а скорее мы существуем внутри коллективной памяти. Но я предложу вам нечто еще более шокирующее, а именно постулат о том, что и наша собственная память находится не в нашем мозге. В коллективные памяти мы попадаем через резонанс с похожими людьми в прошлом. Я думаю, что через резонанс с аналогичными моделями собственных действий в прошлом мы попадаем и в нашу собственную память. Индивидуальная память и коллективная память – это не разные виды памяти, они различаются лишь степенью своей специфичности. Одна из них более специфична, другая менее. Причина, по которой мы больше резонируем с собственными воспоминаниями, состоит в том, что мы больше всего похожи на самих себя и были похожи в прошлом. Морфический резонанс зависит от сходства. Так что наша похожесть на самих себя прямо-таки неизбежна, а потому и наши собственные воспоминания являются самыми специфичными. Коллективные воспоминания о людях в прошлом эффективнее всего там, где они больше всего походят на нас, имеются в виду люди из наших семей и наших культурных групп.
Естественно, все мы приучены верить, что воспоминания накапливаются в нашем мозге. Но вот что примечательно: уже целое столетие ученые безуспешно пытаются локализовать воспоминания в мозге. В пятидесятые годы работа американского ученого Лэшли привела к кризису в этом виде исследований. Он обучал крыс всевозможным новым трюкам, после чего вырезал у них определенные участки мозга, чтобы выяснить, в каком же из них находится память. К своему удивлению, он обнаружил, что можно вырезать до пятидесяти процентов крысиного мозга, а крысы по-прежнему были в состоянии вспомнить то, чему они научились, и нет большой разницы, какие пятьдесят процентов удалить. Если он удалял весь мозг, делать крысы не могли уже ничего. Это доказывало, что мозг необходим для поведения. Но все попытки обнаружить определенные воспоминания в определенных участках мозга потерпели крах. Кажется, что память, заключил он, просто невозможна. Она кажется существующей в мозге везде и нигде.
Его ученик Карл Прибрам разработал голографическую теорию памяти. Таким образом он пытался объяснить, как память может храниться в далеких отделах мозга. Но он по-прежнему исходил из предположения, что память хранится в самом мозге. Его теория отвечала идее о том, что память должна быть локализуемой. Исследователи снова и снова предпринимали попытки локализовать воспоминания в мозге.
Тем временем в Англии производились героические исследования на однодневных цыплятах. После долгих лет работы ученые локализовали крохотный участок мозга, который, по их мнению, должен был отвечать за определенный вид памяти. Затем, после того как цыплята чему-то научились, они вырезали этот участок, и несмотря на это, цыплята были в состоянии вспомнить выученное. Из чего исследователи сделали вывод о наличии какой-то еще более глубокой памяти.
А самый простой вывод, который можно сделать из всех этих усилий, состоит в том, что память вообще не находится в мозге. Конечно, повреждение мозга может повлиять на память, как нам известно по случаям мозговых травм и следствиям апоплексического удара. Как это получается, можно легко понять, если обратиться к аналогии с телевизором. Если я возьму ваш телевизор и перережу провода, отвечающие за проведение звука, то этим я смогу заставить ваш телевизор замолчать и стать «афазийным». Но это еще не будет доказательством того, что все исходящие из телевизора звуки хранятся в той части, которую я повредил. Это показывает только то, что эти области мозга участвуют в произнесении или переработке звуков.
В области социальных полей память возникает через резонанс с прошлыми действиями поля. Следовательно, так же, как в случае индивидуальной памяти, социальная память воспринимается тоже через резонанс. Все социальные группы людей замечают присутствие прошлого. В традиционных обществах социальная группа состоит не только из живых на данный момент членов, но и включает в себя невидимое присутствие предков. Все традиционные социальные группы практикуют ритуалы, в которых они сообщаются с предками, признают их и отдают им должное. Подобные ритуалы существуют во всех обществах, и обычно эти ритуалы имеют отношение к какому-то исходному акту, который придал социальной группе идентичность. Например, пасхальная трапеза у евреев относится к изначальному событию еврейской истории. С тех пор она практикуется и повторяется евреями во многих местах и во все времена. Своим участием в этом ритуале каждый его участник подтверждает свою идентичность как еврея и свою связь с теми, кто был до него. То же самое относится к святому причастию у христиан, относящемуся к последней вечере Иисуса с его апостолами, которая уже сама была пасхальной трапезой. Точно так же обед в день благодарения в Америке являет собой пример национального ритуала.
Все ритуалы включают в себя использование определенных консервативных слов и фраз, определенных повторяющихся действий, трапезу с определенными блюдами, молитвы или призывы и т. д. Проделывая что-то точно так же, как это делалось ранее, люди принимают участие в ритуале и тем самым устанавливают связь со всеми, кто осуществлял это действие до них, вплоть до того момента, когда это произошло впервые. С точки зрения морфического резонанса в этом заключается очень большой смысл. Вы ритуальным образом выполняете действия, причем точно так же, как они выполнялись раньше, и через это сходство вы вступаете в резонанс со всеми, кто совершал эти действия до вас. Одним из самых эффективных ритуальных элементов при этом является использование голоса и песен. Над этим очень много работала моя жена Джилл Перс. Через совместное пение члены группы входят как в интенсивный резонанс друг с другом в настоящем, так и с теми, кто пел то же самое в прошлом.
Целительные аспекты морфических полей
Третий аспект морфических полей связан с исцелением. Поскольку все морфические поля несут в себе воспоминание о целостности системы, образ целостности продолжает сохраняться даже тогда, когда система оказывается повреждена. В биологии этот феномен лежит в основе регенерации. Можно отрезать часть ветви ивы, и она будет развиваться в новое дерево. Можно разрезать на части ленточного червя, и каждая часть может вырасти в нового червя. Даже если отрезанный кусок имеет форму, никогда еще не существовавшую, в нем тем не менее содержится информация о целом. Эта регенеративная способность морфогенетических полей была основополагающей мыслью, из-за которой в биологии вообще была разработана идея морфических полей. Именно способность к регенерации обнаружила в полях эту скрытую целостность.
Если разбить на части компьютер, это будет просто еще один сломанный компьютер. Единственное, что демонстрирует способность к регенерации, это феномены поля. Можно разрезать на части магнит, и каждая из этих частей будет полноценным магнитом с полноценным полем. Если разделить на части голограмму, то каждая часть сохранит в себе образ целого. Голограмма – это феномен поля.
Этот феномен проявляется также у развивающихся эмбрионов. Если, например, вы тонкой лентой разделите на две части яйцо стрекозы, то задняя часть, предназначенная стать задней частью эмбриона, образует полноценный, но меньший по размеру эмбрион. Следовательно, эмбрион обладает способностью восстанавливать целостность, пусть и в меньшем масштабе. Это называется эмбриональной регуляцией.
Другой пример регенерации, который некоторым из вас наверняка уже знаком, относится к глазу саламандры. При нормальном развитии саламандры хрусталик формируется из складки кожи. Но тут немецкий ученый Мюллер хирургическим путем удаляет хрусталик из глаза, чтобы посмотреть, что произойдет. Так он обнаружил совершенно новый вид регенерации, который был назван Мюллеровской регенерацией. Здесь регенерация произошла совершенно по-новому, так, как она нигде в природе произойти бы не могла. Часть глаза, которая в обычных условиях никогда не создала бы новый хрусталик, а именно радужка, его создала. То есть была разрушена важная часть глаза, и другая его часть взяла на себя регенерацию этой функции.
Эта целостность, эта регенеративная способность присуща морфическим полям. Она включает в себя даже креативность и создание чего-то нового. Здесь важно то, что целостность восстанавливают старые модели. Старая модель сохраняется и запоминается благодаря процессу памяти морфического резонанса.
Ту же самую регенеративную способность мы наблюдаем и в социальных группах. (Шелдрейк показывает картинку с изображением термитника в разрезе.) Эти насекомые строят очень большие сооружения, высотой иногда до двух метров. Эти большие строения создаются в результате совместной деятельности миллионов насекомых, каждое из которых приносит в нужное место крохотный кусочек глины. Откуда они знают, куда им нужно ее принести? Отдельное насекомое не может иметь представления о структуре в целом, к тому же термиты слепы. Я думаю, они способны это делать, поскольку являются частью морфического поля всей группы, которая несет в себе невидимый план всего сооружения. Если повредить часть термитника, термиты его починят. Он регенерирует. И строить они начнут с обеих сторон повреждения. В некоторых экспериментах, описанных в моей книге, показывается, что если между двумя поврежденными половинами поместить стальную пластину, их деятельность по восстановлению будет по-прежнему точно скоординирована. Туннель и этажи будут по-прежнему на своих местах. На мой взгляд, это доказывает наличие некоего невидимого плана, внутри которого трудятся отдельные насекомые.
Если в улье убить большую часть пчел, другие пчелы, чтобы весь организм функционировал, станут брать на себя задачи, ранее для них не предназначавшиеся. Следовательно, существует регенеративная способность всей социальной группы в целом. В других областях биологии известны иные примеры регенеративных способностей социальных групп. Это благодарный предмет исследований для всех, кто интересуется социальными полями.
Способность к гибридизации
Четвертым аспектом социальных полей является способность к гибридизации. Если скрестить друг с другом два разных вида растений или животных, то в первом поколении гибридизации обычно возникают организмы с половинными признаками обеих родительских форм. Проблемы возникают, если скрещивать виды животных, имеющих различные инстинкты.
Например, можно скрестить два вида Lovebirds (маленьких попугаев). Один из этих видов строит гнезда, принося волокна растений в клюве, другой переносит части растений, засовывая их между хвостовыми перьями. Если скрестить эти два вида, то молодые птицы уже не будут знать, как им переносить листочки. У них конфликтное морфическое поле. Некоторые пытаются засовывать волокна в хвостовое оперение, но у них это не очень хорошо получается, и волокна выпадают. Другие сначала засовывают их между перьями хвоста, а затем снова вытягивают и берут в клюв. Здесь мы имеем дело с двумя несовместимыми частями морфического резонанса.
Однозначный, нормальный инстинкт может быть использован сразу же. Но этим птицам, поскольку их инстинкты запутанны и конфликтны, сначала нужно научиться и выяснить, как им это делать. Исследование подобных биологических гибридизаций может дать нам знания о природе социальных полей, в частности, о гибридизированных полях, возникающих, например, после заключения брака.
Эксперименты с животными
Теперь я хотел бы немного рассказать о моем последнем исследовании с животными. Проводить исследования с социальными группами людей сложно. Конечно, большое количество знаний и опыта генерируется из терапевтической работы. Но с людьми невозможно проводить эксперименты в повторяющихся контролируемых условиях. Тогда я пришел к выводу, что интересной областью для изучения социальных связей могли бы стать отношения с домашними животными. Некоторые люди развивают очень сильную привязанность к собакам, кошкам и другим животным. Одомашнивание животных началось очень давно, например, собак приручили сто тысяч лет назад. Домашних животных содержат во всех человеческих культурах по всему миру. Обычно это начинается с того, что человеческая семья берет к себе молодых животных. Инициаторами этого часто бывают дети. Некоторые виды животных способны настолько хорошо приспосабливаться, что могут жить в человеческих социальных группах. В особенности это относится к собакам и кошкам.
Хотя мы по собственному опыту знаем об этих животных очень много, более подробное изучение этих отношений до сих пор было табуировано. Обычно психологи и исследователи поведения животных их просто игнорируют. Это табу имеет комплексные причины. Оно связано главным образом с тем, что мы держим два вида домашних животных. Обращение с одним из этих видов хорошим никак не назовешь. Сегодня их держат на фермах или в лабораториях для опытов. Другие получают статус чуть ли не человека и члена семьи. Если люди начинают думать и чувствовать животных на мясокомбинатах или в лабораториях так, как думают и чувствуют своих домашних животных, то они могут стать вегетарианцами или активными защитниками животных. Чтобы подавить в обществе это движение, чувства людей по отношению к домашним животным обычно табуируются и рассматриваются как что-то очень личное. Если кто-то слишком много рассказывает о своем домашнем животном, о нем могут подумать, что он не способен вступать в соответствующие отношения с другими людьми. Но на самом деле домашние животные не заменяют детей. Чаще всего люди заводят животных как раз потому, что в доме есть дети.
Предыдущие исследования показали, что между людьми и их домашними животными существует сильная телепатическая связь. Например, на домашних животных сильно влияют намерения хозяев, причем даже тогда, когда хозяева от них далеко. Проще всего убедиться в этом на примере собак, которые точно знают, когда их хозяин или хозяйка придет домой. Многие люди знают по опыту, что их собака, кажется, угадывает приход важного для нее члена семьи. Я занимался изучением этих феноменов, поскольку они дают возможность исследовать природу полеобразных связей между членами социальных групп. Если член социальной группы удаляется на какое-то расстояние, то поле не разрушается, оно просто расширяется, растягивается. Это как эластичная лента. Если один член группы удаляется от остальной группы, то невидимые связи по-прежнему соединяют его с другими членами группы. Это похоже на некий канал телепатической коммуникации. Животные намного более восприимчивы к телепатии, чем люди, поэтому, работая с животными, намного легче получить явные тому доказательства. Позже я подробнее расскажу об экспериментах с собаками. А сейчас, чтобы немного вас этим заинтересовать, представлю вам видеозапись одного из таких экспериментов. Здесь снята одна британская собака, которая точно знает, когда ее владелец приходит домой.
(Шелдрейк показывает короткий фрагмент фильма, в котором группа исследователей ездит с хозяином собаки по его родному городу, в то время как его собака мирно спит дома на диване. И у исследователей, и в доме есть часы, показывающие точное время. Оба места действия снимаются на пленку. В тот самый момент, когда исследователи сообщают хозяину собаки, что сейчас они поедут домой, находящаяся дома собака встает и, насторожив уши, садится неподалеку от двери.)
Мы провели сотни экспериментов, демонстрирующие подобное поведение у собак. Существуют убедительные доказательства того, что животные действительно могут на больших дистанциях реагировать на намерения человека и на изменения его планов. Но реагируют они только на людей, с которыми очень тесно связаны. Изменение намерений человека может показать измеряемое и видимое изменение в поведении животного через расстояния в сотни километров.
У меня есть целый банк данных, более чем две с половиной тысячи случаев, включая несколько очень хороших примеров из Германии. Эти примеры показывают, что есть много других обстоятельств, при которых поле семьи, включающее в себя собаку, может оказывать на нее влияние. Существует бессчетное множество примеров, когда собака без видимого повода начинает вдруг выть или демонстрировать признаки сильного беспокойства, а потом выясняется, что именно в этот момент умер кто-то из членов семьи или где-то далеко произошел несчастный случай. Среди людей это одна из самых драматичных форм телепатии, которая показывает связанность друг с другом членов одной группы, соединяющую их даже на больших расстояниях.
Кроме того, имеются новые результаты исследований человеческой телепатии, доказывающие существование этих связей. Интересно уже само происхождение этого понятия. Корень «теле» указывает на связь с дальним расстоянием (см.: телевидение и телепатия), второй корень связан с чувствованием (см.: эмпатия и симпатия). Таким образом, телепатия связана с чувствованием на расстоянии. И практически все примеры телепатии относятся к чувствованию на расстоянии, существующему между тесно связанными друг с другом членами социальной группы. Следовательно, это один из способов рассмотрения пространственных аспектов социальных полей.
Откуда приходят наши знания? Казалось бы, ответить на этот вопрос просто. Мы все учимся в школе, потом, скажем, слушаем лекции в институте, читаем книги. Многое, сами того не замечая, узнаем в семье или от товарищей, черпаем из СМИ в конце концов. И вместе с тем вопрос об источниках знаний, которыми владеет конкретный человек, не так прост.
О синицах
В начале прошлого века в Англии молоко стали разносить в бутылках, закрытых картонными крышечками. Бутылки ставились перед дверью, у порога. В городке Саутгемптон местные синицы быстро использовали это новшество. Они легко проклевывали крышечки и пили молоко. Скоро эта ноу-хау стало известно синицам всей Британии, а потом и большей части Европы.
С началом Второй мировой войны, когда появились карточки на продовольствие, бутылки у порога молочники уже не оставляли. И только восемь лет спустя вернулись к прежней практике доставки молока. И что же? Синицы сразу же принялись дырявить картонные крышечки...
Казалось бы, что тут удивительного. Дело, однако, в том, что синицы живут в среднем три года. Значит, за восемь лет сменилось почти три поколения этих птиц. Каким же образом послевоенные синицы переняли опыт своих предков? Читать они, как известно, не умеют, да и пособий, как воровать молоко, для них никто не составлял.
Об азбуке Морзе
Еще один пример, теперь уже из наблюдений над людьми. Психолог из США Арденн Мальберг предложил студентам освоить две одинаковых по сложности азбуки Морзе.
Секрет заключался в том, что один вариант был собственно азбукой Морзе (которой испытуемые не знали), а другой - подражанием этой азбуке, но совсем с другими соответствиями сигналов буквам. Все без исключения студенты быстрее и легче освоили общепринятую телеграфную азбуку, хотя и не знали, что именно этот вариант первоначальный.
Загадочные поля
Для объяснения этих феноменов известный английский биолог Руперт Шелдрейк выдвинул теорию морфогенетических полей. По его мнению, мозг человека или животного сам по себе не содержит ни памяти, ни знаний. Но весь окружающий нас мир пронизывают особые морфогенетические (формообразующие) поля.
В них накапливаются все знания, весь опыт человечества или животных. Желая что-нибудь «вспомнить», например таблицу умножения или какие-нибудь стихи, человек автоматически настраивает свой мозг на эту задачу и получает извне нужную ему информацию.
На первый взгляд, теория Шелдрейка кажется нелепой и даже безумной. Но не будем торопиться с выводами. Синицы, родившиеся во второй половине 1940-х годов, не могли обладать опытом своих довоенных предков. Однако, как только вновь появились молочные бутылки, синицы по всей Западной Европе сразу же стали с ними «справляться».
Даже если предположить, что в какой-то местности птицы заново открыли этот метод воровать молоко, их знание не могло бы так быстро распространиться на огромный птичий ареал. Значит, эта ценная для синиц информация пришла извне, она сохранилась от предков, которых птицы и в глаза не видели.
А почему студенты освоили общепринятую азбуку Морзе значительно быстрее, чем придуманный экспериментатором вариант? Видимо, в морфогенетическом поле общепринятый вариант был представлен в огромном количестве, он попросту «забил» версию экспериментатора.
Руперт Шелдрейк подметил, что человек тем легче усваивает знания, чем большему числу людей они известны. Однажды он предложил студентам разучить два японских четверостишия в английском переводе. Первое было малоизвестным даже в Японии, а второе знал каждый школьник Страны восходящего солнца. И именно второе стихотворение английские студенты запоминали гораздо лучше!
Заметим, чтобы «задать вопрос» информационному полю Земли, человек должен обладать определенными знаниями, то есть приобрести их путем обучения. Так что и по Шелдрейку получается, что наш мозг не просто «радиоприемник», а нечто большее.
Взгляд сзади
Много веков ученые пытались объяснить, как получается, что человек спиной чувствует чужой взгляд. Никакого разумного объяснения этому явлению так и не нашлось, хотя каждому из нас не раз случалось испытывать подобное на себе.
Шелдрейк утверждает, что человек чувствует не взгляд (у него нет на спине глаз), он улавливает мысль, намерение того, кто смотрит ему в спину. А мысль эта приходит к нему из морфогенетического поля.
Одной девушке под гипнозом было внушено, что она на самом деле великий итальянский художник Рафаэль, живший в конце XV - начале XVI века. И эта девушка стала прилично рисовать, хотя раньше таких способностей у нее не замечалось.
По всей вероятности, к ней, по Шелдрейку, поступила информация о человеке, который жил за 400 лет до того, и в какой-то степени девушке передалась способность к рисованию.
Голуби, собаки и лисицы
Однако вернемся к животным и птицам. Как известно, голуби находят свою родную голубятню порой и за тысячу километров. Как они это делают? Долгое время считалось, что они хорошо запоминают топографию местности. Когда это предположение не подтвердилось, стали считать, что они ориентируются по магнитным силовым линиям.
Но и эта гипотеза при строгой научной проверке отпала. В литературе описаны случаи, когда голуби находили свой родной дом, даже если их голубятню размещали на корабле в открытом море.
Давно замечено, что собака, находясь в квартире, чувствует, что хозяин собирается или уже идет домой. В радостном предвкушении она усаживается у двери. Человек в какой-то момент может изменить свои планы, где-то задержаться, и тогда собака отходит от двери, всем видом выражая разочарование. Конечно же, ни собачий слух, ни обоняние тут ни при чем. Работает какой-то иной канал информации.
Шелдрейк полагает, что между собакой и хозяином образуется «эластичная нить» морфогенетической природы. Такая же нить образуется между голубем и его родной голубятней. И, следуя этой нити, голуби возвращаются домой.
В XVI веке борзая гончая по кличке Цезарь добралась из Швейцарии во Францию, куда уехал ее хозяин, и нашла его и не где-нибудь, а в Версале, в королевском дворце. Во время Первой мировой пес Принц в поисках своего владельца даже переплыл Ла-Манш!
Биологи, изучавшие поведение лисиц, наблюдали однажды поразительную картину. Лисица-мать ушла очень далеко от норы, а лисята тем временем расшалились и даже выбрались наверх. Мать не могла ни слышать, ни видеть их.
Лиса присела, повернулась и стала пристально смотреть в сторону норы. И этого оказалось достаточно, чтобы лисята успокоились и спрятались. Обычные способы коммуникации, как и в описанных случаях с собаками, здесь не могли иметь место.
«Мозговое радио»
Получается, что нас окружает океан информации. И вся проблема заключается в том, как выйти в этот безбрежный информационный мир и настроить свое «мозговое радио» на нужную волну. Об этом в первой половине XX века писал академик Владимир Вернадский, когда формулировал свою теорию ноосферы, («ноос» по-гречески - «разум»).
Казалось бы, эта задача практически неразрешима. Но вот мы широко пользуемся мобильными телефонами. А их теперь на планете сотни миллионов. Однако мы находим в этом море информации единственный нужный нам номер, и нас тоже находят.
Теория морфогенетических полей, казалось бы, многое объясняет в природе тех явлений, которые долгое время оставались загадкой. Однако физики пока не обнаружили, не выделили самого этого поля. Конечно, это не значит, что такой субстанции в природе вообще не существует. Значит, надо искать...
Идея существования внеклеточных информационных структур была впервые высказана австрийским исследователем П.Вейсом в начале нашего века. К этому моменту было уже известно множество фактов, которые позволяли усомниться в справедливости концепции, утверждающей о концентрации программ формирования и развития организма в клетках, его образующих.
Действительно, если известно, что ядро клетки может содержать не более 10 10 бит информации, а только для функционирования механизма памяти человека необходимо сохранять не менее 10 20 бит, то общий информационный комплекс человека, с учетом наследственных программ и другой информации, поступающей от родителей, может быть оценен не менее как 10 25 бит. И всю эту информацию должна нести каждая клетка организма (вспомним опыты Гердона). Для того, чтобы сопоставить эти объемы информации, которые можно разместить в клетке на атомарном уровне 10 10 бит, можно условно представить себе отрезок длиною в один миллиметр, тогда информация, необходимая для формирования и функционирования человеческого организма 10 25 бит будет соответствовать... семи расстояниям от Земли до Солнца. Даже если бы допустили некоторую неточность при оценке объемов информации, то и в этом случае соотношения величин будут несопоставимыми.
Но вернемся к гипотезе Вейса. Он предположил, что вокруг эмбриона, или зародыша, образуется некое поле, которое он назвал МОРФОГЕНЕТИЧЕСКИМ, которому подчиняются пассивные клетки. Оно как бы лепит из клеточного материала отдельные органы и целые организмы. Именно оно определяет последовательность образования отдельных клеток в пространстве и времени.
Продолжаются исследования в этом направлении и в наше время. В последней редакции концепция морфогенетического поля выглядит следующим образом. Каждая клетка организма обладает индивидуальным морфогенетическим полем, которое несет в себе всю информацию обо всем организме и программы его развития. Поля отдельных клеток объединяются в единое морфогенетическое поле, которое обволакивает и пронизывает весь организм, находится в постоянной связи с каждой клеткой и управляет всеми операциями по формированию и функционированию как каждой клетки, так и всего организма в целом. По этой концепции носителем наследственной информации является уже не ядро клетки, а ее морфогенетическое поле, а ДНК только отражает информацию, которую несет поле. Морфогенетическое поле постоянно меняется, отражая динамику развития организма.
Таким образом, концепция морфогенетических полей строится на тезисе внеклеточной информации, причем, предполагается "объемный" характер этого поля, поскольку оно должно охватывать все клетки организма. С этой точки зрения, морфогенетические поля отвечают требованиям, предъявляемым к неизвестному программирующему механизму, управляющему всем организмом как единым целым.
Концепция Вейса является первым шагом к коренному пересмотру основополагающих концепций построения и функционирования живых органических структур. Признание существования внеклеточной информации, как единого целого для всего организма, осуществляющей взаимосвязь со всеми его элементами и ГЕНЕТИЧЕСКОЙ ПАМЯТЬЮ, позволяет поставить вопрос об исследовании этих полей для выявления их свойств и структур, а, следовательно, на повестку дня выдвигается принципиально новый подход к решению основных проблем биологии.
В соответствии с концепцией морфогенетических полей, они образуются в момент оплодотворения половой клетки. При этом происходит как бы почкование этого поля от соответствующих родительских полей, причем это почкование носит характер формирования некого информационного отпечатка с матриц родителей, поэтому новое образование по информационной емкости не уступает или мало уступает емкости родительских полей. Это новое поле, содержащее программы развития организма, пронизывает первоклетку и прилегающее к ней пространство. Далее морфогенетическое поле управляет делением клетки, определяя время, место в пространстве и тип образующихся при делении новых клеток. Таким образом устанавливается последовательность формирования органов. По мере развития организма морфогенетическое поле расширяет область своего действия, пронизывая вместе с тем уже оформившиеся органы. При этом осуществляется связь с каждой клеткой организма и происходит воздействие на нее в соответствии с заложенными программами. Так формируется единое биологическое образование, все элементы которого связываются в единое целое. Это, по концепции Вейса, объясняет механизм клонинга (хотя такие эксперименты проводились значительно позже) и наличие полной информации об организме, которую как бы содержит каждая его клетка, что следует из опытов Гердона. Эта концепция в какой-то степени может объяснить и механизм хранения громадных объемов вновь приобретенной и воспроизведенной информации, которые сохраняются в течение жизни, а также такие совершенно невероятные явления, например, такие как сохранение памяти у человека при почти полной утрате коры головного мозга (например, случай с Фенеасом Гейджем).
Казалось бы, что концепция морфогенетических полей может объяснить многое из тех явлений, которые до этого не находили объяснения. Однако это далеко не так. Само понятие "поле", его природа и механизм действия не находят пока какого-либо физического объяснения, они могут рассматриваться только как некая условная аналогия или необъяснимая данность.
Правда, иногда, как доказательство существования морфогенетических полей приводят так называемый эффект Кирлиана. Им был открыт эффект свечения короны вокруг контура биологических структур, помещенных в высокочастотное электрическое поле. Оно обнаруживается не только визуально, но и фотографируется. Интенсивность свечения и его цветовая гамма определяются состоянием биологического объекта. Так, если между двух пластин высокочастотного конденсатора поместить только что сорванный лист растения, то по его контуру наблюдается интенсивная корона, которая тускнеет по мере увядания листа. Подобное свечение также наблюдается и вокруг частей человеческого тела, помещенных в высокочастотное поле, например, вокруг пальцев или кисти руки, причем характер этого свечения будет зависеть от состояния человека. Чем лучше чувствует себя человек, тем интенсивнее будет наблюдаться свечение. Если человек устал, то свечение будет блекнуть.
Однако утверждать, что эффект Кирлиана отражает существование морфогенетических полей, нет никаких оснований. Природа этого явления отражает сложные электрические процессы, протекающие в клетках биологических структур, и никакого отношения к морфогенетическим полям может не иметь. Подобные эффекты можно наблюдать и около неодушевленных электрически заряженных тел.
Поскольку существование морфогенетических полей тесно увязывается с существованием и функционированием биологических структур, то из этого следует, что при гибели биологической структуры должно исчезнуть и морфогенетическое поле. Это следует из того, что подобное поле рассматривается как производное от клеточных структур, а если клетки гибнут, то неминуемо должно исчезнуть и поле. Морфогенетическое поле может существовать, пока жива хотя бы одна клетка организма. Таким образом, концепция морфогенетических полей предполагает их локальную природу, тесно увязанную с местом размещения биологического образования.
Однако впоследствии такая трактовка представления о морфогенетических полях была значительно расширена, высказывались предположения, что внеклеточные информационные структуры имеют более широкую природу.
Это нашло отражение в объяснении многих явлений с помощью так называемых ПОЛЕЙ СОЗНАНИЯ, предложенных выдающимся ученым-математиком В.В.Налимовым. По его мнению, эти поля существуют вне человека и носят аналоговый характер. В свей работе "Вероятностная модель языка" (М. Наука. 1979) Налимов пишет: "...Можно задать вопрос - как можно представить себе механизм, с помощью которого человек подключается к непрерывным потокам образов? Можно думать, что механизм континуального мышления носит диалоговый характер, в отличие от рефлективного логического мышления, за который должен быть ответственен механизм дискретного устройства (последний должен допускать существование биологических носителей дискретных знаков, некоторого аналога носителей генетического языка). Человек в каком-то глубоком смысле мыслит всем своим телом.... Осмысливание всего многообразия сведений о роли изменяемых состояний сознания в интеллектуальной жизни позволяет снова поставить вопрос о том, является ли человек творцом континуального мышления или только приемником тех потоков, которые протекают вне его. Если справедливо второе предположение, то все усилия человека, направленные на восприятие этих потоков, - медитация, прием психодемических средств, участие в мистериях или, наконец, умение задавать самому себе вопросы на языке дискретных представлений и ждать на них ответа, - все это только различные способы настраиваться на прием". Итак, Налимов считает, что "...континуальные потоки находятся вне человека, но не вне человечества...", то есть он также подразумевает внеклеточную форму существования информации, причем предполагает, что эта информация не дискретная, а аналоговая, и существует независимо от биологических структур (человека, животного), но эти биологические структуры обладают способностью ПОДКЛЮЧАТЬСЯ К ЭТМУ РЕЗЕРВУАРУ НЕЗАВИСИМО СУЩЕСТВУЮЩЕЙ ИНФОРМАЦИИ И ЧАСТИЧНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЕЕ. В качестве иллюстрации своей концепции Налимов ссылается на то, "...что некоторые серьезные математики глубоко убеждены в том, что они в своей творческой деятельности не изобретают, а открывают реально и независимо существующие абстрактные структуры". Здесь Налимов по своим взглядам очень близок к швейцарскому психологу Ю.К.Юнгу с его идеей голлективного бессознательного, который считал, что "... прогресс состоит в подготовке сознания и к восприятию идей откуда-то из вне его протекающих потоков".
Если сопоставить концепцию морфогенетических полей с концепцией полей сознания, то нетрудно отметить их родственный характер. Обе они очень абстрактны, но концепция полей сознания более объемна и универсально.
Почему люди чувствуют взгляд спиной, а голуби возвращаются на голубятню?
В начале века в Европе молочники по утрам обходили дома и оставляли на порогах бутылки с молоком. Это было очень удобно не только для людей, но и для... синиц. Смышленые синицы из английского города Саутгемптон проклевывали крышки бутылок и лакомились молоком. Через какое-то время то же самое стали вытворять птицы за сотни километров от Саутгемптона, а к 40-м годам уже все европейские синицы усвоили этот трюк. Но начавшаяся война с Гитлером заставила и людей, и птиц на время забыть о милой традиции доставки молока на дом. Молочники возобновили ее лишь через восемь лет, и... синицы вновь принялись проклевывать крышки. Но это было уже новое поколение птиц (в среднем синицы живут три года)! Как им удалось за считанные месяцы освоить "науку" своих предков?!
"Чудное мгновенье" по-японски
Коллеги-консерваторы наверняка сочли бы теорию Руперта Шелдрейка еретической, если бы не авторитет ученого. Бывший научный сотрудник Королевского общества при Кембриджском университете, директор лаборатории биохимических и молекулярных исследований в колледже Клэр (Кембридж), биолог с мировым именем - такой человек не может пороть чушь! Хотя соблазн откреститься от теории Шелдрейка был велик, ведь он выдвигал очень смелые идеи.
Руперт Шелдрейк заметил, что человек тем легче усваивает знание, чем большему числу людей оно известно. Однажды он предложил английским студентам разучить три японских четверостишия. При этом одно было просто набором слов, вернее, иероглифов, второе -- сочинением незначительного современного автора, а третье -- классическим образцом японской поэзии, известным в Стране восходящего солнца так же хорошо, как у нас "Я помню чудное мгновенье".
Именно классическое четверостишие студенты запоминали лучше всего! Заметьте, никто из них не знал японского и понятия не имел, какое из стихотворений - классика, какое - новосочиненный опус, а какое и вовсе бессмыслица!
Вот после этого-то эксперимента, повторенного не однажды, Шелдрейк и предположил, что существует некое ПОЛЕ ОБРАЗОВ, общее для всех людей. В этом поле наряду со множеством прочих содержится и образ старинного японского четверостишия, оно известно многим, а потому его образ прочно "впечатан" в поле и более доступен, чем, к примеру, образ только что сочиненного стиха. Образами такого поля может стать что угодно: информация, чувство или модель поведения. Более того, подобные поля есть не только у людей, но и у животных, птиц, насекомых, растений и даже у кристаллов (вы не задумывались, почему тот или иной кристалл принимает строго определенную, а не произвольную форму?!). Шелдрейк назвал поля образов МОРФОГЕННЫМИ, то есть такими, которые влияют на структуру или форму вещей.
Эксперименты, меняющие мир
Собственно, морфогенным полям и посвящен научно-популярный бестселлер Руперта Шелдрейка "Семь экспериментов, которые могут изменить мир". Помимо эксперимента со студентами, зубрившими японские стихи, в книге рассказывается и о других любопытных опытах.
Биолог из Гарвардского университета Вильям Макдугалл пятнадцать лет занимался тем, что заставлял подопытных крыс искать выход из лабиринта. Полученные в результате "долгоиграющего" эксперимента данные были ошеломляющими: если первое поколение крыс, прежде чем найти выход, совершало в среднем 200 ошибок, то последнее ошибалось всего 20 раз. К еще более сенсационным результатам привел повтор опыта на другом конце света, в Австралии. Там крысы сразу же (!) находили выход из лабиринта! А ведь они не были ни родственниками, ни потомками крыс - "первопроходцев", а значит, не могли усвоить знание о лабиринте на генетическом уровне (как предполагал в свое время Макдугалл). Откуда же австралийские грызуны узнали о правильном пути?!
И откуда у термитов навыки отменных архитекторов? Устраивая новое жилище, эти насекомые делятся на две "бригады" и возводят абсолютно симметричные половинки термитника. Более того, все термитники похожи один на другой, как при типовом строительстве! Ничто не может помешать согласованным действиям термитов, даже если в начале строительства перегородить их будущее жилище стальным листом, термитник все равно получится симметричным. И это при том, что во время строительства насекомые никак не общаются друг с другом и не наблюдают за работой соседней "бригады", поскольку слепы от рождения!
Во время другого эксперимента наблюдения велись уже не за животными, а за людьми. Психолог из США Арден Мальберг предложил добровольцам выучить два одинаковых по сложности варианта азбуки Морзе. Секрет заключался в том, что один вариант был собственно азбукой Морзе, а другой -- подражанием ей. Все без исключения испытуемые быстрее и легче заучивали стандартную версию кода, хотя не ведали о подвохе и не знали, что лишь один вариант азбуки истинный
Внимание! Вы в эфире!
Что же все это значит? А то, что - по теории Руперта Шелдрейка - мозг человека или животного сам по себе не содержит ни памяти, ни знаний. Зато все это в избытке есть в морфогенных (формообразующих) полях. И мозг в случае необходимости настраивается на определенное морфогенное поле так же, как радиоприемник на радиоволну.
"Поймать" в морфогенном "эфире" собственную память, разумеется, намного проще, чем память других людей. Но теоретически при умелой "настройке" становится доступной память любого человека или социума. Так что если вы хотите выучить английский язык, вам не обязательно корпеть над словарями и слушать кассеты от Илоны Давыдовой, достаточно "настроить" свой мозг на "английскую" волну. Жаль только, Шелдрейк не рассказывает, как это сделать!
Как уже говорилось, лучше всего мозг "настраивается" на общеизвестные образы. Тот же английский, к примеру, учится легче суахили или хинди, потому что им владеет куда больше людей. Сам Шелдрейк поясняет этот феномен на примере с крысами: "Если научить чему-нибудь крыс в Манчестере, то крысы этой породы по всему миру будут гораздо быстрее усваивать тот же трюк, даже если между ними не будет никакой известной науке физической связи или общения. Чем больше крыс обучатся чему-то, тем легче то же самое усвоят их последователи". Это означает, что морфогенные поля не неизменны, они могут видоизменяться под действием новых знаний. К примеру, если еще вчера никому неизвестное знание завтра распространится повсеместно, его поле также распространится и станет доступным большему числу людей (животных, растений и т.д.).
Намертво "впечатанные" в морфогенное поле и доступные буквально всем образы Шелдрейк называет "привычками". К слову, их ученый противопоставляет законам природы. По его мнению, вселенная не подчиняется раз и навсегда установленным законам, а живет, согласуясь с некими образами, заключенными в общей памяти природы. Архаичные образы-"привычки", "отвечающие" за гравитационные и электромагнитные поля, атомы водорода, созвездие Малой Медведицы, атмосферу, мировой океан и пр., достаточно стабильны, но это не означает, что они не могут меняться, ведь наряду с другими "привычками" у природы существует и "привычка" к изменению. Эволюция жизни, культуры, человека -- это стремление к развитию, присущее природе вещей, глубоко "впечатанное" в ее морфогенное поле.
Эффект ожидания
Если есть морфогенные поля, общие для всех людей (животных), то получается, что все (и вся) в мире взаимосвязано. Всякий раз, когда мы узнаем что-то новое, это узнаем не только мы, но и все люди, вся вселенная. Наше знание становится общим. Прямо какой-то тотальный общий разум!
Ничем иным как общностью сознания Руперт Шелдрейк объясняет, к примеру, различные паранормальные явления, такие, как телепатия или способность человека "чувствовать взгляд спиной" (по теории Шелдрейка, человек не чувствует взгляд, а улавливает мысль смотрящего ему на спину).
Теорией морфогенных полей объясняется и феномен предсказания. Здесь действует иная схема: человек, составляя тот или иной прогноз, "посылает" в морфогенное поле определенную информацию, которая затем возвращается в виде реально свершившегося события.
Эту особенность формообразующих полей, сами того не подозревая, используют психологи, призывающие своих пациентов быть оптимистами и думать о хорошем, тогда, мол, и жизнь наладится. Подобное "самопрограммирование" применяется и в медицине. Вспомните эффект плацебо - лекарственной формы, содержащей нейтральные вещества и исцеляющей за счет внушения! В 50-х годах некоему американцу, страдавшему неизлечимой формой рака, врачи вводили... обычную воду, выдавая ее за эффективное лекарство. Мужчина поверил в "чудодейственное средство", и после нескольких "водяных" уколов его опухоль начала таять, как снежный ком на горячей сковороде! Увы, когда пациент уже был близок к полному выздоровлению, он узнал, чем его лечили, и вновь заболел. Опухоль разрослась до прежних размеров, и несчастный американец умер. Но врачи до сих пор уверены: не узнай он истинного содержимого шприца, мог бы выжить
Наука "нормальная" или паранормальная?
Феноменом "программирования" пользуются и ученые! Ни один жрец науки, фанат всего досконально подсчитанного и точно вымеренного, конечно, не признается, что использует "в корыстных целях" паранормальные возможности каких-то морфогенных полей. Однако наблюдения Руперта Шелдрейка доказывают, что высоколобая братия применяет "программирующие" способности полей на полную катушку. Ученый приступает к опыту, ожидая от него определенного эффекта, и чем сильнее он надеется на тот или иной исход, тем больше шансов, что ожидаемое случится. Ожидание ученого, "отпечатавшееся" в морфогенном поле, влияет на результат эксперимента. Недаром в свое время было остроумно подмечено, что физики-ядерщики не столько открыли субатомные частицы, сколько... придумали их: сначала предсказали их существование теоретически и лишь затем начали практические опыты по их выявлению. Да-а... Задал Руперт задачку! А вдруг все современные научные знания - лишь отражение надежд и чаяний ученых? Значит, наука необъективна?!
Коварные исследователи программируют (или зомбируют?) не только себя, но и всех вокруг. Например, подмечено, что, как только человек обращается к психоаналитику-фрейдисту, ему начинают сниться сны "по Фрейду". Другой случай: экстрасенс блестяще демонстрирует свои паранормальные способности в присутствии исследователя, который верит в экстрасенсорику, и не может ничего "выдать" в присутствии экспериментатора-скептика. Даже лабораторные животные попадают под влияние ученых! Так, если какой-нибудь экспериментатор считает данную мышь "особо талантливой", она ведет себя смышленее сородичей, независимо от объективных "интеллектуальных данных". Более того, подопытные животные перенимают... национальные черты исследователей! Зверушки, с которыми работают американцы, суетливо носятся по клеткам, отвлекаются на пустяки и лишь в последний момент выдают требуемый от них результат. Животные-"немцы" ведут себя иначе: долго размышляют, а затем неспешно выполняют задание.
Фантомы
Морфогенные поля есть не только у человечества в целом, но и у каждого человека. Эти поля образуют наши мысли, чувства, эмоции, поведение и, наконец, тело. При этом все, что когда-либо было... так и хочется скаламбурить: в поле зрения морфогенного поля - не исчезает бесследно, а остается в нем навсегда. То есть при желании мы можем вспомнить таблицу умножения, которую учили в третьем классе, а потом забыли, можем вновь воспылать любовью к человеку, в которого были влюблены двадцать лет назад, а можем... почувствовать часть тела, которой лишились. Речь о так называемых фантомных болях в ампутированных конечностях.
Люди, потерявшие руку или ногу, продолжают чувствовать ее так, как будто она остается живой частью их тела. Один ветеран вьетнамской войны долгие годы чувствовал, будто пальцы его оторванной взрывом ноги неестественно скрючены и их сводит судорогой. В конце концов бравый вояка вернулся во Вьетнам, нашел там место, где некогда "похоронил" ногу, раскопал ее и... разогнул пальцы, которые действительно были скрючены. С тех пор фантомные судорожные боли не возобновлялись. Другой человек хранил ампутированный большой палец руки в склянке со спиртом, которая стояла в чулане. После ампутации палец никогда не беспокоил его, но вдруг он начал ощущать холод в фантоме. Выяснилось, что в чулане разбилось окно и склянка с пальцем оказалась как раз на сквозняке. После того как ее перенесли в тепло, ощущение холода в утерянном пальце исчезло. Еще один пациент, не подумав, сжег ампутированную руку и... света белого не взвидел от жжения в фантомной конечности.
Если любой человек может "настроиться" на морфогенное поле другого, то, значит, и фантомы могут чувствовать не только сами люди, перенесшие ампутацию, но и все вокруг? "Именно так!" - утверждает Руперт Шелдрейк. Он провел несколько экспериментов, в ходе которых выяснилось, что посторонние люди могут чувствовать фантомные конечности. Главным участником одного из опытов был американец Казимир Бернард, потерявший правую голень во время Второй мировой войны. Казимир дотрагивался своей фантомной ногой до других людей, и те... ощущали прикосновение. Во время другого эксперимента медсестра, работавшая в ампутационном отделении, настолько достоверно описывала фантомы своих пациентов, что создавалось ощущение, будто она их видит. Реагируют на фантомные конечности и животные. К примеру, потерявший ногу Джордж Баркус из штата Джорджия (США) поделился с Шелдрейком таким наблюдением: его пес никогда не ходит и не лежит там, где должна была бы располагаться ампутированная нога хозяина.
Летите, голуби, летите!
Справедливости ради заметим, что мысль о том, будто части одного целого, даже будучи разобщенными, продолжают поддерживать некую связь, не нова. Это открыли задолго до Шелдрейка! Например, в Малайзии издревле считается, что все, когда-то связанное с телом человека и затем отделенное от него, остается в неразрывной связи с этим самым телом. Именно поэтому малазийцы тщательно хранят и ни в коем случае не выбрасывают... остриженные ногти и волосы -- а вдруг кто подберет и при помощи ведьмовства накликает на владельца ногтей или волос беду? Известный антрополог Джеймс Фрейзер, хоть и не хранил свои остриженные ногти, но тоже свято верил в неразрывную связь между частями одного целого. Он писал: "Вещи, некогда связанные друг с другом, продолжают поддерживать эту связь на расстоянии, даже после того как физический контакт между ними прерван". О том же самом, пусть и иными словами, говорится в квантовой теории: если две частицы отрываются от одного атома, то, каким бы большим ни было расстояние между ними, все, что воздействует на одну, также воздействует и на вторую.
Другое дело, что Руперт Шелдрейк впервые предложил считать единым целым не только тело человека или атом, но все, что можно объединить по какому-либо признаку. К примеру, домашние животные и их хозяева, согласно Шелдрейку, -- целое, следовательно, нет ничего удивительного в том, что, когда это целое распадается, его части продолжают считывать информацию с морфогенных полей друг друга. Многие замечали, что собаки и кошки словно "чувствуют" своего хозяина. Они поджидают хозяина у двери, даже если тот возвращается домой в неурочный час, угадывают хозяйское намерение покормить их или вывести на прогулку, да и вообще улавливают малейшее изменение в настроении владельца. Подобное поведение не всегда можно объяснить острым слухом и обонянием (к примеру, в случае, когда питомцы "догадываются" о предстоящей разлуке с хозяевами, когда те еще только размышляют, не пойти ли им прогуляться, оставив пса или кошку дома). Единственное достойное толкование данного феномена, по мнению Шелдрейка, - конечно, морфогенные поля!
Этими же полями он объясняет способность голубей находить путь домой. Биологи уже больше века экспериментируют с голубями и до сих пор не могут понять: как те умудряются возвращаться на родную голубятню даже из самого дальнего далека? Каких только "подлостей" не устраивали ученые, чтобы сбить птиц с толку! Увозили их за сотни километров от дома, вставляли в глаза специальные линзы, которые мешали зрительно оценивать точность полета, опрыскивали пахучими веществами, лишавшими птиц естественного обоняния, обвешивали магнитами (а вдруг сизые ориентируются по "карте" магнитного излучения?), сбивали естественные биологические "часы" и даже рассекали нервные окончания. Бесполезно! Птицы, пусть не сразу, допуская ошибки, но все равно возвращались домой. Они находили верный путь даже в том случае, если их голубятню перевозили на другое место (есть свидетельства о том, что голуби возвращались на голубятню, расположенную на плывущем корабле!). Шелдрейк считает, что между птицами и их домом существует проходящая сквозь морфогенные поля "эластичная нить", которая натягивается, когда голуби улетают прочь от дома, а затем сжимается и "притягивает" птиц обратно.
Та же "нить" притягивает и заблудившихся или брошенных вдали от своего хозяина кошек и собак. В 16 веке борзая гончая по кличке Цезарь добралась из Швейцарии во Францию, куда уехал ее хозяин, и разыскала его аж в королевском дворце! А во время Первой мировой войны пес Принц в поисках своего владельца, армейского офицера, переплыл Ла-Манш! Похожим образом ведут себя и дикие стайные животные: отставшие от стаи волки всегда находят своих сородичей, лисицы успокаивают разыгравшихся щенков, находясь на значительном расстоянии от них и не издавая ни единого звука, только пристально глядя в сторону своей норы.
Вполне возможно, что в подобных случаях звери просто считывают информацию с формообразующих полей человека или друг друга. Нередки случаи, когда братья наши меньшие "штудируют" глобальные морфогенные поля. Общеизвестна способность животных предчувствовать катастрофы. Очевидцы вспоминают, что в 1960 году, накануне землетрясения в Агадире (Марокко), из города сбежали все бродячие собаки (не только крысы бегут от опасности!). Через три года то же повторилось в городе Скопья (Югославия): бегущие вон псы и подземные толчки разрушительной силы. История знает немало других похожих примеров (в древнем Китае специально держали собак-предсказателей стихийных бедствий).
ПЕРЕХОДЫ:
Морфическое поле социальных систем (вот что говорит сам Шелдрейк по этому поводу)
© Елизавета Левина, октябрь 2013
Что это такое
Представьте, что вы хотите найти что-то в Интернете. Например, рецепт борща или технические характеристики автомобиля. Что вы будете делать? - воспользуетесь компьютером, зайдете в поисковую систему или посетите уже известный вам сайт - и через несколько мгновений информация уже у вас.
Морфическое поле - нечто, похожее на сеть Интернет. Это база данных, где хранится информация обо всем. Плюс добавим фактор времени - все о прошлом, настоящем и будущем. Чтобы достать эту информацию, вы воспользуетесь каким-то инструментом (например, техника проведения расстановки или карты таро, или руны - кому какой "браузер" удобнее), подключитесь к "сети" и узнаете то, что ищете.
Кто туда "положил" эту информацию? Те же, кто выложил рецепт борща во всемирной паутине - т.е. люди. Если кто-то о чем-то знает или что-то в этом мире существует, инфорамция об этом есть в пространстве. Есть информация, доступная всем, есть информация более приватная (хранится на индивидуальных компьютерах), но взломать, как известно, можно все, что угодно!
Морфическое поле "нефизично" - т.е. для него нет физических преград. Мысль человека, как и морфическое поле, имеет энерго-информационную природу, благодаря чему человек способен воспринимать и менять информацию в морфическом поле. Возможности человека огранчиваются только его собственным "уровнем" чувствовнаия тонкого нематериального плана - чем больше человек завязан на физических план, тем меньше ему доступны манипуляции с морфическим полем. В измененном состоянии сознания (напр., медитация) частота вибраций человеческой мысли увеличивается и можно получить доступ на более высокие уровни.
Из истории понятия
Слово "морфический" - от «morph», что переводится с греческого как «формообразующая структура». Т.е. есть определенная заданная структура, по примеру которой образуется новая форма/жинь. Термин введен британским биохимиком и психологом Рупертом Шэлдрейком (род. 1942 г.). В его исследованиях речь идет о коллективной памяти схожих веществ и организмов, регулирующей их деятельность. Эта идея близка теории Юнга о "коллективном бессознательном".
Как это работает
Когда какой-то тип поведения повторяется, ииформация о нем отпечатывается в неком поле. Это морфогенетическое или морфическое поле обладает собирательной памятью - т.е. оно хранит информацию обо всем, что происходило с данным видом за все время его существования. Это поле простирается во времени и пространстве. По сути, любой представитель вида не только добавляет информацию в поле, но и имеет доступ к существующей информации. Общее правило такое: чем больше людей об этом знает, тем легче следующему человеку это освоить.
Вот вам простой пример: подумайте, сколько всяких технических изобретений человечество имеет сейчас, а сколько было раньше. Ребенок, родившийся сегодня, легко освоит компьютер, потому что информация об этом хранится "в пространстве". Попытайтесь вы научить ребенка лет 300 назад тому же, результат был бы существенно хуже. Хотя разница будет заметна и сейчас в менее развитых обществах (помимо общечеловеческого поля сильно сказывается принадлежност к определенной рассе и вообще любой большой группе людей). Таким образом движется прогресс - мы опираемся на созданное нашими предками и движемся вперед. Причем достижения эти не только и не столько материальны, сколько невидимы - тот самый аккумулированный в морфическом поле опыт. Ведь согласитесь, строение тело за тысячи лет не изменилось и в мозг нельзя установить расширенную память, как в компьютер. Т.е. человеческие возможности те же, а уровень накопленного коллективного опыта выше, поэтому в итоге получается, что возможностей у человечества больше.
С научной точки зрения
Из научных теорий, объясняющих работу морфического поля, ближе всего теория о существовании торсионных полей (поля, порождаемые кручением пространства, и передающие, в отличие от физических полей, информацию, а не энергию). Несмотря на различные исследования в этой области и попытки ученых объяснить природу торсионных полей, их наличие пока не признано современной физикой. Все концепции, методы лечения и прочее, основанное на работе торсионных полей, считаются псевдонаучными. Однако, всему свое время. Не так давно официальная наука смеялась над предположением, что земля круглая. Многим научным открытиям предшестовали совершенно немыслимые гипотезы, так что я не сомневаюсь, что и торсионные поля будут доказаны (буду надеяться, на моем веку). Пока же будем руководствоваться пседонаучными версиями, а главное - практикой, т.е. очевидным результатом. Пахарь ничего не знает о процессе деления клеток и вырастания колоска из семени, но знает, что если бросить семечко в землю весной, то можно собрать урожай осенью. Так и я, из своего опыта знаю, что если у человека есть какая-то проблема (например, алкоголизм), то нечто схожее было у его предков (из пшеничного семечка вырастает пшеничный колосок) и будет у его потомков, если не заняться устранением проблемы.