Абдурахман Даниялович Даниялов (22 августа 1908, Ругуджа, Гунибский округ, Дагестанская область, Российская империя - 24 апреля 1981, Москва, СССР) - советский и дагестанский политический и партийный деятель, выдающийся государственный и общественно-политический деятель Дагестана, дипломат, нарком земледелия Дагестанской АССР (1937-1939), Председатель Совета Народных Комиссаров Дагестанской АССР (1940-1948), Первый секретарь Дагестанского областного комитета КПСС (1948-1967), Председатель Президиума Верховного Совета Дагестанской АССР (1967-1970).
Биография
Абдурахман Даниялович Даниялов родился 22 августа 1908 года в селе Ругуджа Гунибского района Дагестанской АССР в крестьянской семье. Аварец. В период с 1920 по 1924 год Даниялов воспитывался в детском доме в Гунибском районе, затем в интернате горцев в Буйнакске. В 1928 году он окончил Буйнакский педагогический техникум и тогда же вступил в ВКП(б). В октябре того же года Даниялов занял должность ответственного секретаря Гунибского окружного комитета ВЛКСМ, в 1929 году - заведующего Агитационно-пропагандистским отделом Дагестанского обкома ВЛКСМ, а в марте 1930 года был назначен начальником Главного управления Народного комиссариата просвещения Дагестанской АССР.
В 1935 году Абдурахман Даниялов окончил Московский институт инженеров водного хозяйства, а в 1947 году заочно окончил Высшую партийную школу при ЦК ВКП(б).
Во время Великой Отечественной войны входил в Военный совет 44-й армии и был членом Махачкалинского комитета обороны. С 3 декабря 1948 года по 29 ноября 1967 года - первый секретарь Дагестанского обкома ВКП(б)-КПСС. С ноября 1967 года по 1970 год- Председатель Президиума Верховного Совета Дагестанской АССР. Член ЦК КПСС в 1956-71 гг. (кандидат в члены ЦК КПСС в 1952-56 гг.). Депутат Верховного Совета СССР в 1946-70 гг. Член Президиума Верховного Совета СССР в 1962-70 гг.
С 1970 года - персональный пенсионер союзного значения.
С 1971 года - старший научный сотрудник Института востоковедения Академии Наук СССР.
Награды:
Пять орденов Ленина (единственный в Дагестане кавалер пяти орденов Ленина)
Орден Трудового Красного Знамени
Орден Отечественной Войны I-й степени
Фильм о жизненном пути А. Даниялова
Отдельно надо остановиться на факте непосредственного участия Абдурахмана Даниялова в отмене уже принятого решения о выселении Дагестанцев в 1944 году
Интересен будет и тот факт, что покинул он занимаемый пост ровно в 60 лет достигнув пенсионного возраста. На самом деле, не согласившись с решением о захоронении радиоактивных отходов в горах Дагестана в ЦК он открыто заявил - "Как Дагестанец, я против этого решения!" Тогда и решение о его выходе на пенсию было принято.
Абдурахман Даниялов всегда был интернационалистом, искренним и добрым человеком, открытым людям руководителем.
Приведем здесь статью Магомеда Яхъяева к 100-летию со дня рождения Даниялова, опубликованную в Дагестанской Правде.
Пример беззаветного служения народу
Абдурахман Даниялович Даниялов был из тех руководителей, влияние которых определялось не силой власти, а силой личного авторитета, основанного на огромном опыте, разносторонней развитости, скромности, принципиальности и порядочности.
С мая 1956 года я состоял в номенклатуре бюро обкома КПСС. Был первым секретарем райкома комсомола, вторым и первым секретарем райкома партии, председателем партийной комиссии обкома КПСС, заведующим отделом обкома КПСС, Председателем Комитета народного контроля Республики Дагестан.
Абдурахман Даниялов всегда, даже в самых сложных условиях оставался верен себе, своим идейным и нравственным принципам: отчетливо и последовательно выполнял свои обязанности, с полной отдачей, компетентно, творчески, инициативно решал важнейшие политические и социально-экономические проблемы многонационального Дагестана. При этом неизменно руководствовался интересами государства и народа. Этому правилу он, коммунист кристальной чистоты, следовал всю свою жизнь.
В тяжелые сороковые годы в период Великой Отечественной войны креп и мужал политический и организаторский талант молодого председателя Совнаркома Дагестана Абдурахмана Данияловича Даниялова. Как известно, в те годы из-за дезертирства и уклонения от призыва в Красную Армию Дагестан находился на грани депортации (выселения). Абдурахман Даниялов лично побывал в районах, где была самая сложная обстановка, - в Цунтинском, Цумадинском, Ботлихском и других, во многих населенных пунктах, в горных лесах, где скрывались уклонисты и дезертиры, чтобы убедить людей в ошибочности их действий, доступно выразить твердую уверенность в неотвратимости победы советского народа над врагом.
Бывшие руководители Цумадинского района рассказывали, с какой смелостью Даниялов по труднодоступным скалистым тропинкам верхом на лошади добрался до места дислокации уклонистов, собрал всех, с пламенной речью выступил перед ними, рассказал о предстоящей возможной трагедии для народа республики в связи с дезертирством и уклонением от службы в Красной Армии. Абдурахман Даниялович просил всех немедленно собраться, добровольно явиться в военкоматы и подать заявления с просьбой направить на фронт для защиты Родины. В результате проведенной им организаторской и воспитательной работы в 1944 году был отменен Указ о запрете мобилизации военнообязанных Дагестана в Красную Армию, и много добровольцев было отправлено на фронт.
Известно, что в 1944 году Чечено-Ингушская АССР была упразднена, народ депортирован в Казахстан, Киргизию и другие республики Средней Азии. После этого часть территории бывшей ЧИ АССР перешла к Дагестану, куда было переселено население отдельных населенных пунктов нашей республики.
В 1957 году Указ об упразднении Чечено-Ингушской АССР был отменен, автономная республика восстановлена, жителям было разрешено вернуться на родину. Однако все это было сделано без соответствующей подготовки к обустройству прибывающих, а также размещению дагестанцев на новом месте жительства. Возникла почва для серьезного конфликта.
ЦК КПСС был обеспокоен и встревожен создавшимся взрывоопасным положением. В Грозном проводилось большое совещание с участием группы ответственных работников ЦК КПСС, многих руководителей заинтересованных министерств и ведомств СССР и РСФСР во главе с членом политбюро, секретарем ЦК КПСС П.Н. Пос-пеловым. На этот форум были приглашены руководители Дагестана, городов и районов бывшей Грозненской области, Северной Осетии и других. Мне об этом совещании подробно рассказал участник этого форума, тогдашний первый секретарь Андалалского райкома партии Алаудин Абдурахманович Абдурахманов.
С большой проникновенной речью, имея в руках лишь два листика из перекидного календаря, в течение трех часов выступал первый секретарь Дагестанского обкома КПСС, член ЦК КПСС Абдурахман Даниялович Даниялов. Он подчеркнул, что в глубину тысячелетий уходят корни дружбы и братства народов Дагестана и Чечено-Ингушетии. Ни одно поколение не знает противостояния этих народов, никогда не было и сегодня нет какой-либо почвы для конфликта между народами, которые проросли глубокими корнями как одна семья.
Выступивший в заключение член политбюро, секретарь ЦК КПСС П.Н. Поспелов сказал: «После всеобъемлющего выступления секретаря Дагестанского обкома КПСС А.Д. Даниялова, в котором дан исчерпывающий ответ на все возникшие проблемы, мне ничего не остается добавить. На этом в исключительно дружелюбной обстановке завершилось совещание. Были приняты кардинальные меры по устройству тех и других народов.
Как известно, после освобождения Н.С.Хрущева с должности Первого Секретаря ЦК КПСС шел процесс разукрупнения районов. Меня с должности инструктора обкома рекомендовали на должность первого секретаря Гергебильского райкома КПСС. Естественно, пригласили на беседу к Абдурахману Данияловичу, беседа была продолжительная. Прежде всего, он задал мне вопрос: «Сможешь ли ты сплотить актив вокруг себя?» и тут же посоветовал избегать подхалимов и двурушников. Успех в работе будет обеспечен, если найдешь общий язык с честными, авторитетными, принципиальными людьми, на которых можно опереться. Речь шла о руководящих кадрах.
Абдурахман Даниялович подчеркнул: чтобы сплотить актив, войти в доверие других, любой руководящий работник должен показать личный пример порядочности, безупречной объективности, принципиальности, умения работать с людьми, организаторские способности.
Хочу отметить еще один момент из беседы. Абдурахман Даниялович затронул вопрос о жалобах и заявлениях людей в партийно-советские органы. Он подчеркнул, что без боли в сердце человек с жалобой не придет. Поэтому посетителей надо выслушать с большим вниманием и до конца, а затем, если можешь, просьбу его удовлетворить, если нет - толком объяснить и убедить его, в чем он неправ.
Здесь необходимо подчеркнуть, что сам Абдурахман Даниялович был исключительно внимателен и доступен для любого простого человека. В то же время был всегда требователен к себе и руководителям районов, городов и республики. Приведу один маленький пример, а для того времени это было целое ЧП. В Табасаранском районном отделе милиции украли револьвер. На пленуме обкома партии, называя этот пример среди многих других, Абдурахман Даниялович обратился к министру охраны общественного порядка (так называлось тогда МВД) генералу В.Ф. Разуванову и сказал, что в такой ситуации, когда в отделениях милиции воруют револьвер, назвать Министерство органом по охране общественного порядка никак нельзя, так как в нем полнейшая распущенность. Был строго наказан первый секретарь райкома КПСС, снят с работы начальник милиции и т.д.
А что теперь происходит? Комментарии излишни.
Абдурахман Даниялович был врожденным интернационалистом, он не делил руководителей на «своих» и «чужих». Всегда был одинаково внимателен к нуждам и заботам каждого народа, населяющего Дагестан.
Особое внимание уделял русскому народу. В многочисленных докладах, выступлениях он подчеркивал особую роль России, русской культуры, высококвалифицированных специалистов в жизни многонационального Дагестана. Ни одна область - политическая, экономическая или духовная - не может и не должна рассматриваться в отрыве от русской культуры, от реальной и бескорыстной помощи русских специалистов.
Начиная с мая 1956 года мне приходилось принимать участие почти во всех комсомольских, партийных конференциях, пленумах, собраниях активов, на которых выступал Абдурахман Даниялович. Участников этих мероприятий поражали его высокая эрудиция, знание дел на местах, грамотность, точность в формулировках, четкость изложения преподносимого материала.
Особенно интересно было слушать его, когда он выступал, не имея текста в руках. Он терпеть не мог бездарных, демагогических выступлений.
Первостепенное внимание А.Д.Даниялов уделял развитию экономики и культуры республики. Как известно, в годы Великой Отечественной войны народному хозяйству Дагестана был нанесен большой урон. Абдурахман Даниялович поставил задачу перед партийной организацией республики, перед руководителями всех уровней о необходимости резкого подъема экономики, создания нормальных условий труда и быта для населения Дагестана.
Уже в 1947 году выпуск промышленной продукции в Дагестане достиг довоенного уровня, а к концу 1950 года превзошел его почти в полтора раза. Только за годы семилетки (1959 - 1965 гг.) в Дагестане было построено 35 современных промышленных предприятий. В республике создали новые отрасли промышленности - электротехническую, приборостроительную, станкостроительную, химическую. Ускоренное развитие получили машиностроение и металлообработка.
К 1970 году объем продукции машиностроения и приборостроения, по сравнению с 1940 годом, возрос в 20 раз.
Почти все промышленные предприятия в Дагестане были возведены или запроектированы в период, когда во главе республики стоял Абдурахман Даниялович Даниялов. По его инициативе и при его непосредственном участии было включено в план и запроектировано освоение энергетических богатств реки Сулак.
Огромный опыт выдающегося политика, крупного организатора, политическое чутьё Абдурахмана Данияловича, глубокое и всестороннее знание республики, ее экономики, кадров, порядочность, простота и личная скромность составляли всеобъемлющую силу, на которую можно было опереться руководящим кадрам в любых самых сложных ситуациях. Вся сознательная жизнь Абдурахмана Данияловича от начала до конца - это беззаветное служение народу Дагестана. Он всегда считал, что нужен народу и должен народу. А мы все, кому приходилось работать под его руководством, всегда находили помощь и поддержку со стороны Абдурахмана Данияловича.
Накануне в республике отметили 105-летие со дня рождения видного государственного и политического деятеля Абдурахмана Даниялова. Более 30 лет он занимал руководящие должности в республике.
По воспоминаниям современников, у Абдурахмана Данияловича были удивительная внутренняя мера твердости, силы и мудрости, строгости, требовательности и умение идти на компромисс. Эти качества позволили ему давать достойнейшие ответы на подчас трагические вопросы, которые ставила перед ним история. О жизни и деятельности Абдурахмана Даниялова корреспонденту РИА «Дагестан» рассказал его сын, актер и режиссер Юсуп Даниялов.
Юсуп Абдурахманович, Ваш отец рассказывал о своем детстве?
– Когда он ушел с работы, мы просили его написать автобиографию. Потому что сейчас многие, особенно люди, которые были в его окружении, приписывают себе какие-то его заслуги. При отце они этого не писали и не говорили. Он отказывался, ему было неловко писать. Но после его смерти мы нашли две тетради, в которых он описывает свою жизнь. Они изданы.
Он интернатский. У него отец умер, когда ему было 9 лет. У нас в селе Ругуджа есть адат – если женщина выходит замуж после того, как осталась вдовой, она не имеет права в чужой тухум брать детей. Бабушку мою выдали замуж, она оставила папу, его брата Гаджи-Али и сестру Аймеседу. Им, конечно, помогали, и с матерью они общались. Но в 9 лет он стал отцом для Гаджи-Али и Аймеседу. Аймеседу потом умерла.
– Каким он был по отношению к своей семье?
– Нам повезло – меня, старшего брата, младшего брата, сестру папа очень любил и он не делал разницы. Он был очень внимательным. Мы не слышали его крика. Даже когда мы бывали на охоте, на рыбалке, он разговаривал тихо, но мы все слышали, понимали. Это одно из достоинств. Я пытался тоже на своих детей и внуков не кричать. Не получается – я срывался. Но когда Абдурахманом назвали внука, я понял, что шлепнуть этого парня не смогу.
Тем не менее, дома был четкий порядок. Отец приходил – мы в комнате находились. Он входил, здоровался – если не говорил «останься», мы вставали и выходили. Не позволяли себе в его присутствии хулиганить. Я вспоминаю, что не курил даже при его брате Гаджи-Али. У нас в доме не было нецензурной речи. Отца за всю жизнь я не видел пьяным.
– Почему никто из его детей не пошел в политику?
– Мы видели по отцу, насколько тяжелая это работа. И мы понимали, что это неблагодарная работа. Когда из политики в последнее время стали делать промысел, меня не удивляет, что каждый наш даже мелкий политик пытается передать должности своим детям. Но государственные должности не тебе принадлежат. Тебя поставили на это место, чтобы ты делал добро. Ты можешь быть хозяином у себя в сарае, в гараже. В республике хозяином нельзя быть, можно только родным отцом для каждого. Вот тогда будет толк.
– Ваш отец был родным отцом для каждого?
– Во всяком случае, он старался это делать.
– Гордился ли отец Вашими заслугами?
– Да, конечно. Я на целину поехал вместе с остальными студентами. И в университете пытались остановить. Когда приходили к отцу люди с просьбами, чтобы освободили их ребенка от этой работы, он говорил: «А я что могу сделать? Вот мой сын тоже едет». И в армии я служил как обычный рядовой.
– Абдурахман Даниялович давал Вам какие-то жизненные советы? Что запомнилось?
– Много советов давал. Вот один – амбиция должна соответствовать амуниции. Если у тебя костюм ефрейтора, не лезь в генеральские команды. Если у тебя генеральские погоны, отвечай за подчиненных. Второе – вот мы кого считаем компетентным? Того, кто имеет право решения. Отец говорил: «Я, изучая словарь Даля, вычитал: компетентным является тот, кому требуется наименьшее количество дополнительной информации для принятия правильного решения».
– Чьими мнениями, советами он дорожил?
– Он прислушивался ко всем старшим. Для него старший – это был уже более умный, более образованный. Например, в интернате с ним учился подводник, герой Советского Союза Магомед Гаджиев. Его мужественностью восторгаются подводники во всем мире. Героя ему присвоили за то, что он на подводной лодке с одной пушкой на носу всплыл один против двух надводных торпедных катеров и прогнал эсминец.
Очень уважал он Эфенди Капиева. Когда отец с ним общался, он ему посоветовал: «Чтобы знать дух российской культуры, прочитай Тургенева от начала до конца, Некрасова». Он прочел и после этого понял многое.
– В 1944 году на Кавказе появились дезертиры, и в целях безопасности оттуда выселили чеченцев, ингушей, калмыков, балкарцев, кабардинцев и другие народы. Правдива ли легенда о том, что Ваш отец пошел к Сталину и добился того, чтобы дагестанцев не выселяли?
– Не был он у Сталина. Я спрашивал отца. Причем многие люди, желая быть причастными к событию избавления Дагестана от высылки, говорят, что он рассказывал им. Ерунда. При живом отце ни один из них слова не сказал. Отец по-партизански просто улетел в Москву и поехал в министерство по национальным вопросам к Микояну. Начал ему говорить: «Вы делаете ошибку. Вы что, будете пересматривать биографию Сталина?». Тот тут же снял трубку, позвонил: «Лаврентий Павлович, тут один ретивый дагестанец по поводу биографии Сталина выступает». И отца оттуда уже под конвоем привезли к Берии. Отец ему сказал: «У нас автономию Сталин провозглашал. Вы считаете, что Сталин ошибся, будете выселять дагестанцев?». А Берия меньше других был заинтересован, чтобы на Кавказе один Азербайджан был крепче, чем Армения и Грузия. И он воспользовался тем, что отец настаивал.
Ни на партийные, ни на советские органы в действительности эти дезертиры не нападали. Да, грабили мельницу, чтоб муку взять – голодные люди. Они не зверствовали, не убивали. Конечно, были люди, которые были готовы уйти к немцам – ничего удивительного. И сегодня есть люди, которые говорят: «Если бы мы проиграли войну, баварское пиво пили бы сейчас». Не баварское пиво, а помои тебе бы доставались.
– Помимо безоговорочного уважения старших, каких принципов он еще придерживался?
– Он не понимал, что такое дать взятку или взять взятку. Отец был интернатским парнем, который ценил достоинство. Он не рассыпался по мелочам. Было много противников, неприятелей, которые пытались найти что-то против отца, но среди них нет ни одного репрессированного. Отец не воспринимал месть. Он просто не упоминал этого человека в своих воспоминаниях – вот его наказание было.
– Как проходили последние годы его жизни?
– Через два года после ухода на пенсию отец защитил кандидатскую. Через четыре года защитил докторскую диссертацию. Причем, когда кандидатскую защищал, оппоненты рекомендовали дать докторскую. Отец, выступая с трибуны, сказал: «Докторскую, я вам обещаю, еще защищу». И он защитил. Еще во время работы он занялся написанием книги о Махаче Дахадаеве. После ухода на пенсию он поехал по всем местам работы и учебы Махача Дахадаева и собрал те архивные данные, которые даже наши ученые не имели.
– Как вы думаете, какая заслуга Вашего отца перед Дагестаном самая значимая?
– Даже не знаю. Это решать дагестанцам. Но то, что мы не являемся районом Азербайджана, причем при неполном содержании национальностей, – это хорошо.
Абдурахман Даниялович Даниялов (22 августа 1908, Ругуджа, Гунибский округ, Дагестанская область, Российская империя - 24 апреля 1981, Москва, СССР) - советский и дагестанский политический и партийный деятель, выдающийся государственный и общественно-политический деятель Дагестана, дипломат, нарком земледелия Дагестанской АССР (1937-1939), Председатель Совета Народных Комиссаров Дагестанской АССР (1940-1948), Первый секретарь Дагестанского областного комитета КПСС (1948-1967), Председатель Президиума Верховного Совета Дагестанской АССР (1967-1970).
Биография
Абдурахман Даниялович Даниялов родился 22 августа 1908 года в селе Ругуджа Гунибского района Дагестанской АССР в крестьянской семье. По этнической принадлежности - аварец. В период с 1920 по 1924 год Даниялов воспитывался в детском доме в Гунибском районе, затем в интернате горцев в Буйнакске. В 1928 году он окончил Буйнакский педагогический техникум и тогда же вступил в ВКП(б). В октябре того же года Даниялов занял должность ответственного секретаря Гунибского окружного комитета ВЛКСМ, в 1929 году - заведующего Агитационно-пропагандистским отделом Дагестанского обкома ВЛКСМ, а в марте 1930 года был назначен начальником Главного управления Народного комиссариата просвещения Дагестанской АССР.
В 1935 году Абдурахман Даниялов окончил Московский институт инженеров водного хозяйства, а в 1947 году заочно окончил Высшую партийную школу при ЦК ВКП(б).
Во время Великой Отечественной войны входил в Военный совет 44-й армии и был членом Махачкалинского комитета обороны. С 3 декабря 1948 года по 29 ноября 1967 года - первый секретарь Дагестанского обкома ВКП(б)-КПСС. С ноября 1967 года по 1970 год- Председатель Президиума Верховного Совета Дагестанской АССР. Член ЦК КПСС в 1956-71 гг. (кандидат в члены ЦК КПСС в 1952-56 гг.). Депутат Верховного Совета СССР в 1946-70 гг. Член Президиума Верховного Совета СССР в 1962-70 гг.
С 1970 года - персональный пенсионер союзного значения.
С 1971 года - старший научный сотрудник Института востоковедения Академии Наук СССР.
Семья
Женился Абдурахман на Хадиже (родом из селения Чох). У Абдурахмана и Хадижи родилось четверо детей: дочь - Забида (кандидат медицинских наук) и три сына: старший – Митхат (доктор медицинских наук, профессор), средний – Юсуп (кинорежиссёр, драматург) и младший – Махач (доктор исторических наук). Митхат и Махач рано ушли из жизни. Кинорежиссер Юсуп Даниялов, автор книги воспоминаний об отце, ушел из жизни 24 мая 2015 года. Также ушла из жизни единственная дочь Абдурахмана Данияловича - Забида 21 января 2016 году. Остались лишь внуки, но они являются частью рода Данияловых и других родов.
Награды
- Пять орденов Ленина (один из двух в Дагестане кавалеров пяти орденов Ленина; второй - Бутома, Борис Евстафьевич)
- Орден Трудового Красного Знамени
- Орден Отечественной Войны I-й степени
Абдурахман Даниялов возглавлял Дагестан на протяжении 30 лет (1940 – 1970 гг.). Он запомнился многим как один из самых талантливых руководителей республики, который в очень сложный для республики период, благодаря своему глубокому и всестороннему знанию республики, ее экономики, культуры и традиций народа, сумел значительно ускорить темпы социально-экономического развития Дагестана.
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Абдурахман Даниялов – выдающийся деятель Дагестана (Абдулатип Гаджиев, 2008) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .
Родной аул Данияловых Ругуджа Андалалского участка Гунибского округа в 1937–1944 годах был районным центром. Он славился прекрасными и талантливыми людьми. Это Анхил Марин, не терпящая лжи, вольнодумная поэтесса, боровшаяся за справедливость, воспевавшая свободу и смело бросившая вызов обществу. В эту же эпоху в Ругудже жил и другой талантливейший человек: музыкант, поэт, певец, атлетически сложенный, стройный красавец Эльдарилав. Его жизнь закончилась трагически. Бесценные произведения этих двух талантливых людей ушли в прошлое, оставив после себя, лишь отдельные кусочки, которые передаются из поколения в поколение.
Аул Ругуджа гордится славным сыном Героем Советского Союза Саидом Мусаевым, повторившим подвиг Александра Матросова в Крыму.
Наконец, аул Ругуджа стал известным не только Кавказу, России, но и Советскому Союзу.
22 августа 1908 года в этом же ауле у Данияла и Марин родился первенец, которому дали имя Абдурахман. Их семья была такой же бедной, как и большинство. Дети видели своего единственного кормильца отца, доброго, сильного и справедливого лишь по вечерам, когда он обессиленный возвращался домой и принимался за скудную еду. Его руки никогда не знали покоя, обрабатывая скудный клочок каменистой земли. Так, он от зари до зари гнул спину, мечтая о том дне, когда увидит, наконец, детей сытыми и одетыми.
Их отец был вторым сыном в семье Амирхамза, а мать родилась четвертой дочерью Хапиза, слепого человека, который наизусть знал Коран, отличался незаурядной слуховой памятью.
Шести лет Абдурахмана определили в мектеб, к дедушке Хапиз, который занимался учебой и воспитанием детей. В течение года Абдурахман успешно окончил мектеб, научился хорошо читать Коран, совершать молитвы и держать пост-уразу.
Маленький Абдурахман тяжело пережил смерть бабушки Чакар, которая очень любила его. Как вспоминал Абдурахман Даниялович, бабушка была исключительно нежная, красивая, обаятельная и любимая.
В десятилетнем возрасте в 1916 году умер отец, оставив двум сыновьям и дочери долги и недостроенную саклю. Он не мог унести с собой мечту о счастливой жизни. Мечта отца стала мечтой его детей. Она ходила вместе сними на заработки куска хлеба в сакли богатых, она помогла им сносить голод, согревала их в зимнюю стужу.
Абдурахман в семье был старшим, были еще младшие брат Гаджиали и сестра Аймисей. Это был 1917 год-время больших и сложных перемен по всей стране и в нашей республике.
Гражданская война, голод, холод, разруха и лишение 1918–1920 годов принесли много страданий и дагестанскому народу.
Через четыре года после смерти отца братья матери выдали замуж ее, и маленькие сироты остались на попечении дедушки Амирхамза, который был вынужден переселиться в недостроенный дом внуков и заниматься их воспитанием.
Дедушка Амирхамза отличался крутым характером и навсегда поссорился с братом их матери за то, что он выдал ее замуж за человека другого рода-тухума, у которого были взрослые дети.
К этому несчастию прибавилось другое горе, в 1919 году умер дедушка Амирхамза, и трое сирот остались одни со всеми проблемами. В своих воспоминаниях Абдурахман Даниялович пишет: «Все, что было у нас из живости либо продали, либо зарезали, и в наступившем 1920 году мы все трое жили на одном толокне и то не в достатке. Мы стали голодать и превратились в дистрофиков, голодная смерть стала неминуемой перспективой.»
К счастью, в это время молодая и неокрепшая Советская власть в Дагестане в первую очередь проявила заботу о детях-сиротах. И впервые в республике в ауле Чох в одном из конфискованных домов богача Мамилова был открыт детский дом, и все дети Данияловых 1920 году были определены в этот дом на полное государственное обеспечение, и что круто изменило их последующую жизнь. Здесь они получили еду, одежду, кров и самое главное будущее. В первые за многие годы их кормили мясом, пшеничным хлебом, они узнали, что такое чай, мыло, полотенце, простыни и нательное белье. Их окружили заботой и вниманием, которых они не имели даже при живых родителях.
Абдурахман здесь почувствовал заботу со стороны красных партизан Муртазали Сагитила и Шаран – Хаджи Давуда-воспитателей детского дома – о себе и всех детях, независимо от их национальной принадлежности. Они оберегали детей от сыновей кулаков, бывших царских офицеров, которых натравляли на детдомовцев их родители.
И все это взамен холодной, голодной, полубатрацкой, сиротской жизни в своем ауле под непрерывные упреки родственников. Образно говоря, из ада они попали в рай. Словом, еще неизвестно, какая была бы уготована ему судьбой, если бы в середине 20-х годов, в крайне тяжелое во всех отношениях время он не был бы определен людьми в детский дом.
Позже, вспоминая о безотрадном своем детстве, А.Д. Даниялов писал: «Я по далеким детским впечатлениям и сейчас, точно наяву представляю себе эти старинные холодные бедняцкие куриные сакли, в которых кизяк тлеет в середине комнаты, на камнях дым тянется в закопченную дыру в низко нависшем кривом потолке, а по вечерам тревожно потрескивают лучинки, выхватывая желтыми бликами обычные приметы бедности и горя» В детском доме Абдурахман стал душой всех ребят, везде и всюду их защищал, не давал их обижать. А детдомовцы уважали его как смелого и сильного мальчика.
Абдурахман и чувствовал, что он навсегда остался в неоплатном долгу и до конца своей жизни сохранил чувство глубокой благодарности к красным партизанам и ко всему талантливому и трудолюбивому населению аула Чох за ласку и теплоту, которыми он и другие дети были окружены в детдоме.
С укреплением Советской власти в горах в 1922 году детдом из аула Чох был переведен в окружной центр Гунибского округа село Гуниб.
Директором детдома в Чохе и несколько месяцев в Гунибе была некая Патимат Малекова, женщина своенравная, получившая гимназическое образование, свое дело знала хорошо, однако своему сыну прощала его издевательства над воспитанниками детдома.
Ее заменил Шуршил-Магома, молодой человек из аула Ругуджа, который оказался мало похожим на воспитателя и малограмотным.
Затем директорствовал Цурмилов из аула Шулани, который был грамотным, знающим свое дело, но детьми занимался редко.
Цурмилова на посту директора заменил Гаджи Шахназаров, высококультурный, не по горски нежный, скромный, чуткий человек.
Словом, и для Данияловых в Гунибе, хотя это были тяжелые для молодой республики голодные годы, детдом обеспечивали всем необходимым для сытного, качественного питания, дети были одеты и обуты добротно.
Но все три года в детском доме дети мало чему учились, кто-то знал аджам, а большинство детей были неграмотными.
В детдоме их было ровно сто мальчишек и девчонок с одной судьбой и одной дорогой.
В те годы в Гунибе была дислоцирована воинская часть, командиром которой был русский офицер Никитин, высокого роста голубоглазый блондин, обаятельный и простой. К нему горцы относились с уважением, и он, в свою очередь, соблюдал обычаи и традиции горцев, внимательно относился к населению, особенно детям.
Каждый день у красноармейцев бывали строевые занятия на центральной площади Гуниба, и детдомовцы часами смотрели на них, проявляя большой интерес к происходящему. И совершенно естественно, что шагать им тоже захотелось под флагом своего командира. Вскоре сами дети стали маршировать, а командиром «строевых занятий» был Абдурахман, который не совсем правильно отдавал команды по-русски. Не понимая смысла, он по-русски стал произносить первые выученные слова «шагом арш, направо, налево, кругом» и приучал воспитанников повторять действия красноармейцев. Это, конечно, выглядело смешным и забавным.
Узнав о подражании детдомовцев, Никитин выделил красноармейца, который взял шефство над ними, научил Абдурахмана более или менее правильно произносить слова команды, объяснял значения этих слов. Вскоре дети научились всему и с большим удовольствием проводили свои занятия, позволили им как то в день очередного праздника участвовать в демонстрациях. Они после митинга маршировали на площади, шли вслед за красноармейцами. Командуя детской дружиной, Абдурахман взял под козырек и шел впереди детдомовцев, не оглядываясь, стараясь не отставать от впереди идущих.
Не обошлось и без конфуза. Когда Абдурахман уже подходил к трибуне, на которой стояло окруженное начальство, раздался хохот, и многочисленная толпа участников начала хлопать в ладоши. Оказалось, Абдурахман шел настолько вперед от своей дружины, что не заметил, что он оторвался от нее на более 20 метров.
Пребывание в Гунибе, общение с красноармейцами помогло Абдурахману выучить азы русского языка и буквы алфавита.
В начале 1923 года Наркомпрос ДАССР командировал в Гуниб инспектора Саида Омарова для отбора переростков-детей в Буйнакский интернат горцев. Директор детдома, рекомендуя нескольких детей, в том числе и Абдурахмана, сказал: «Даниялов умеет говорить по-русски, знает алфавит». Тогда Саид Омаров пригласил его к доске и сказал: «Напиши свое имя». Тогда он написал: «абдурахман». Когда ему указали на ошибку, он, естественно, смутился, и директор покраснел. Весной 1928 года Абдурахман, Гаджиали Данияловы, братья Султановы, Патимат Мусаева еще несколько человек попрощались с Гунибом в сопровождении красноармейца на военном фургоне, выделенном Никитиным, приехали в г. Буйнакск, в интернат горцев, а Патимат Мусаеву определили в интернат горянок.
Абдурахман явился в интернат во всем: сапогах, шинели, гимнастерке, буденовке, подаренных ему красноармейцами в Гунибе.
Выправкой, дисциплиной, сознательностью Абдурахман и впрямь был похож на бойца, своего шефа. Если к этому добавить его общительность, доброту и справедливость, нетрудно понять, почему выбор выпал именно на Абдурахмана, за что ребята избрали своим командиром.
с. Ругуджа , Гунибский округ , Дагестанская область , Российская империя
Москва , РСФСР , СССР
дочь: Забида
2)
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Абдурахман Даниялович Даниялов (22 августа , Ругуджа , Гунибский округ , Дагестанская область , Российская империя - 24 апреля , Москва , СССР) - советский и дагестанский политический и партийный деятель, выдающийся государственный и общественно-политический деятель Дагестана, дипломат, нарком земледелия Дагестанской АССР ( -), Председатель Совета Народных Комиссаров Дагестанской АССР ( -), Первый секретарь Дагестанского областного комитета КПСС ( -), Председатель Президиума Верховного Совета Дагестанской АССР ( -).
Биография
Абдурахман Даниялович Даниялов родился 22 августа 1908 года в селе Ругуджа Гунибского района Дагестанской АССР в крестьянской семье. По этнической принадлежности - аварец . В период с 1920 по 1924 год Даниялов воспитывался в детском доме в Гунибском районе, затем в интернате горцев в Буйнакске . В 1928 году он окончил Буйнакский педагогический техникум и тогда же вступил в ВКП(б) . В октябре того же года Даниялов занял должность ответственного секретаря Гунибского окружного комитета ВЛКСМ, в 1929 году - заведующего Агитационно-пропагандистским отделом Дагестанского обкома ВЛКСМ, а в марте 1930 года был назначен начальником Главного управления Народного комиссариата просвещения Дагестанской АССР .
Семья
Женился Абдурахман на Хадиже (родом из селения Чох). У Абдурахмана и Хадижи родилось четверо детей: дочь - Забида (кандидат медицинских наук) и три сына: старший – Митхат (доктор медицинских наук, профессор), средний – Юсуп (кинорежиссёр, драматург) и младший – Махач (доктор исторических наук). Митхат и Махач рано ушли из жизни. Кинорежиссер Юсуп Даниялов, автор книги воспоминаний об отце, ушел из жизни 24 мая 2015 года. Также ушла из жизни единственная дочь Абдурахмана Данияловича - Забида 21 января 2016 году. Остались лишь внуки, но они являются частью рода Данияловых и других родов.
Награды
Напишите отзыв о статье "Даниялов, Абдурахман Даниялович"
Примечания
Ссылки
- (недоступная ссылка с 23-05-2013 (2212 дней))
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Даниялов, Абдурахман Даниялович
– Неужели же столь умного человека, как Ваше святейшество, может устраивать такое самопредательство?.. Вы ведь сжигаете невинных, прикрываясь именем этого же оболганного, и такого же невинного Бога? Как же Вы можете так бессовестно лгать, Ваше святейшество?!..– О, не волнуйтесь, милая Изидора!.. – улыбнулся Караффа. – Моя совесть совершенно спокойна! Не я возвёл этого Бога, не я и буду его свергать. Но зато я буду тем, кто очистит Землю от ереси и блудодейства! И поверьте мне, Изидора, в день, когда я «уйду» – на этой греховной Земле некого будет больше сжигать!
Мне стало плохо... Сердце выскакивало наружу, не в состоянии слушать подобный бред! Поэтому, поскорее собравшись, я попыталась уйти от понравившейся ему темы.
– Ну, а как же то, что Вы являетесь главою святейшей христианской церкви? Разве не кажется Вам, что ваша обязанность была бы открыть людям правду об Иисусе Христе?..
– Именно потому, что я являюсь его «наместником на Земле», я и буду дальше молчать, Изидора! Именно потому...
Я смотрела на него, широко распахнув глаза, и не могла поверить, что по-настоящему всё это слышу... Опять же – Караффа был чрезвычайно опасен в своём безумии, и вряд ли где-то существовало лекарство, которое было в силах ему помочь.
– Хватит пустых разговоров! – вдруг, довольно потирая руки, воскликнул «святой отец». – Пройдёмте со мной, моя дорогая, я думаю, на этот раз мне всё же удастся Вас ошеломить!..
Если бы он только знал, как хорошо это ему постоянно удавалось!.. Моё сердце заныло, предчувствуя недоброе. Но выбора не было – приходилось идти...
Довольно улыбаясь, Караффа буквально «тащил» меня за руку по длинному коридору, пока мы наконец-то не остановились у тяжёлой, украшенной узорчатой позолотой, двери. Он повернул ручку и... О, боги!!!.. Я оказалась в своей любимой венецианской комнате, в нашем родном фамильном палаццо...
Потрясённо озираясь вокруг, не в состоянии придти в себя от так неожиданно обрушившегося «сюрприза», я успокаивала своё выскакивающее сердце, будучи не в состоянии вздохнуть!.. Всё вокруг кружилось тысячами воспоминаний, безжалостно окуная меня в давно прожитые, и уже частично забытые, чудесные годы, тогда ещё не загубленные злостью жестокого человека... воссоздавшего для чего-то здесь(!) сегодня мой родной, но давно утерянный, счастливый мир... В этой, чудом «воскресшей», комнате присутствовала каждая дорогая мне моя личная вещь, каждая любимая мною мелочь!.. Не в состоянии отвести глаз от всей этой милой и такой привычной для меня обстановки, я боялась пошевелиться, чтобы нечаянно не спугнуть дивное видение...
– Нравится ли вам мой сюрприз, мадонна? – довольный произведённым эффектом, спросил Караффа.
Самое невероятное было то, что этот странный человек совершенно искренне не понимал, какую глубокую душевную боль он причинил мне своим «сюрпризом»!.. Видя ЗДЕСЬ (!!!) то, что когда-то было настоящим «очагом» моего семейного счастья и покоя, мне хотелось лишь одного – кинуться на этого жуткого «святого» Папу и душить его в смертельном объятии, пока из него не улетит навсегда его ужасающая чёрная душа... Но вместо того, чтобы осуществить так сильно мною желаемое, я лишь попыталась собраться, чтобы Караффа не услышал, как дрожит мой голос, и как можно спокойнее произнесла:
– Простите, ваше святейшество, могу ли я на какое-то время остаться здесь одна?
– Ну, конечно же, Изидора! Это теперь ваши покои! Надеюсь, они вам нравятся.
Неужели же он и в правду не понимал, что творил?!.. Или наоборот – прекрасно знал?.. И это всего лишь «веселилось» его неугомонное зверство, которое всё ещё не находило покоя, выдумывая для меня какие-то новые пытки?!.. Вдруг меня полоснула жгучая мысль – а что же, в таком случае, стало со всем остальным?.. Что стало с нашим чудесным домом, который мы все так сильно любили? Что стало со слугами и челядью, со всеми людьми, которые там жили?!.
– Могу ли я спросить ваше святейшество, что стало с нашим родовым дворцом в Венеции?– севшим от волнения голосом прошептала я. – Что стало с теми, кто там жил?.. Вы ведь не выбросили людей на улицу, я надеюсь? У них ведь нет другого дома, святейшество!..
Караффа недовольно поморщился.
– Помилуйте, Изидора! О них ли вам стоит сейчас заботиться?.. Ваш дом, как вы, конечно же, понимаете, теперь стал собственностью нашей святейшей церкви. И всё, что с ним было связано – более уже не является Вашей заботой!
– Мой дом, как и всё то, что находится внутри него, Ваше святейшество, после смерти моего горячо любимого мужа, Джироламо, принадлежит моей дочери Анне, пока она жива! – возмущённо воскликнула я. – Или «святая» церковь уже не считает её жильцом на этом свете?!
Внутри у меня всё кипело, хотя я прекрасно понимала, что, злясь, я только усложняла своё и так уже безнадёжное, положение. Но бесцеремонность и наглость Караффы, я уверена, не могла бы оставить спокойным ни одного нормального человека! Даже тогда, когда речь шла всего лишь о поруганных, дорогих его сердцу воспоминаниях...
– Пока Анна будет жива, она будет находиться здесь, мадонна, и служить нашей любимой святейшей церкви! Ну, а если она, к своему несчастью, передумает – ей, так или иначе, уже не понадобится ваш чудесный дом! – в бешенстве прошипел Караффа. – Не переусердствуйте в своём рвении найти справедливость, Изидора! Оно может лишь навредить вам. Моё долготерпение тоже имеет границы... И я искренне не советую вам их переступать!..
Резко повернувшись, он исчез за дверью, даже не попрощавшись и не известив, как долго я могу оставаться одна в своём, так нежданно воскресшем, прошлом...
Время остановилось... безжалостно швырнув меня, с помощью больной фантазии Караффы, в мои счастливые, безоблачные дни, совсем не волнуясь о том, что от такой неожиданной «реальности» у меня просто могло остановиться сердце...
Я грустно опустилась на стул у знакомого зеркала, в котором так часто когда-то отражались любимые лица моих родных... И у которого теперь, окружённая дорогими призраками, я сидела совсем одна... Воспоминания душили силой своей красоты и глубоко казнили горькой печалью нашего ушедшего счастья...
Когда-то (теперь казалось – очень давно!) у этого же огромного зеркала я каждое утро причёсывала чудесные, шёлковистые волосы моей маленькой Анны, шутливо давая ей первые детские уроки «ведьминой» школы... В этом же зеркале отражались горящие любовью глаза Джироламо, ласково обнимавшего меня за плечи... Это зеркало отражало в себе тысячи бережно хранимых, дивных мгновений, всколыхнувших теперь до самой глубины мою израненную, измученную душу.
Здесь же рядом, на маленьком ночном столике, стояла чудесная малахитовая шкатулка, в которой покоились мои великолепные украшения, так щедро когда-то подаренные мне моим добрым мужем, и вызывавшие дикую зависть богатых и капризных венецианок в те далёкие, прошедшие дни... Только вот сегодня эта шкатулка пустовала... Чьи-то грязные, жадные руки успели «убрать» подальше все, хранившееся там «блестящие безделушки», оценив в них только лишь денежную стоимость каждой отдельной вещи... Для меня же это была моя память, это были дни моего чистого счастья: вечер моей свадьбы... рождение Анны... какие-то мои, уже давно забытые победы или события нашей совместной жизни, каждое из которых отмечалось новым произведением искусства, право на которое имела лишь я одна... Это были не просто «камни», которые стоили дорого, это была забота моего Джироламо, его желание вызвать мою улыбку, и его восхищение моей красотой, которой он так искренне и глубоко гордился, и так честно и горячо любил... И вот теперь этих чистых воспоминаний касались чьи-то похотливые, жадные пальцы, на которых, съёжившись, горько плакала наша поруганная любовь...