МОСКВА, 4 окт - РИА Новости. Несмотря на рост напряженности между РФ и США, отношения Москвы и Вашингтона не скатятся к новой "холодной войне"; российские эксперты констатируют, что у стран остаются области взаимных интересов.

В понедельник США объявили о прекращении участия в двусторонних каналах общения с Россией, которые были установлены, чтобы поддержать режим прекращения огня в Сирии. По словам представителя госдепартамента Элизабет Трюдо, госсекретарь США Джон Керри проинформировал главу МИД РФ Сергея Лаврова о прекращении двустороннего сотрудничества по Сирии. Мотивировал этот шаг Вашингтон тем, что Москва якобы не выполняет свои обязательства.

Российская сторона в ответ заявила, что Соединенные Штаты пытаются переложить на кого-то ответственность за свою неспособность добиться размежевания сирийской оппозиции и террористов, в первую очередь - группировки "Джебхат ан-Нусра". "Если Сирия в результате американских решений окажется объектом новых ударов террористов, вина падет на Белый дом. Выбор за Вашингтоном, где должны трезво взвесить, какое будущее хотят для сирийского народа", — добавили в МИД РФ.

В этот же день стало известно, что Владимир Путин внес в Госдуму законопроект о приостановлении Россией действия соглашения с США об утилизации избыточного оружейного плутония, действовавшего с 2000 года. При этом подчеркивается, что Москва может возобновить его исполнение, но только в случае сокращения военной инфраструктуры и контингента войск США в странах НАТО, отмены закона Магнитского и других ограничительных мер в отношении РФ.

На этом фоне многие СМИ заговорили, как минимум, о новой "холодной войне", а конфликт в Сирии стали сравнивать с войнами в Корее и Вьетнаме. Однако российские дипломаты и эксперты, опрошенные РИА Новости, считают, что оснований для таких заявлений нет: да, есть разногласия, они серьезные, но до откровенного противостояния дело вряд ли дойдет.

Москва не драматизирует

Постоянный представитель России при ООН Виталий Чуркин вообще призвал не преувеличивать масштаб разногласий Москвы и Вашингтона в глобальном плане.

"Надеюсь, что не будет новой "холодной войны". Я считаю, вы слишком драматизируете природу наших расхождений с США в глобальном плане. После долгого периода, когда мы пытались работать максимально тесно по Сирии, я надеюсь, это сотрудничество может быть восстановлено", — сказал он.

Чуркин допустил, что диалог по Сирии продолжится, в частности — между постпредами РФ и США. "Я не буду этого исключать. Были ситуации, когда мы могли включиться и производить что-то позитивное. Я не буду этого исключать и был бы рад попробовать", — сказал он.

Ранее мнение о невозможности возврата к "холодной войне" высказывал и Сергей Лавров. "Я не вижу предпосылок, чтобы второе издание "холодной войны" стало реальностью", — заявил он в начале сентября.

По словам министра, на сегодняшний день у России и Запада нет "идеологических разногласий", что было характерно для периода "холодной войны". В настоящее время, по мнению Лаврова, "у нас есть общие принципы, которые мы разделяем в рамках ОБСЕ, ООН, которые предполагают демократическое развитие общества".

Не война, а рост напряженности

Эксперты также считают, что о "холодной войне", а уже тем более о переходе к непосредственным военным столкновениям речь не идет.

"Я думаю, что "холодной войной" назвать это довольно сложно. Это удобная формулировка, но она не отражает всей картины миры, которая из биполярной превратилась в очень сложную, очень тесно переплетенную, где очень много разных интересов", — отметил эксперт ПИР-Центра Андрей Баклицкий.

Эксперт Российского совета по международным делам кандидат политических наук Прохор Тебин также полагает, что говорить о "холодной войне" можно "как о публицистическом термине, несущем в себе коннотацию агрессивно-ностальгическую".

"Стоит говорить скорее о росте напряженности в российско-американских отношениях", — подчеркнул он.

Тебин уверен, что "если не рассматривать каких-то трагических случайностей, то речи о каком-то вооруженном столкновении" России и США "быть не может".

С ним согласен и бывший начальник международно-договорного управления Минобороны РФ генерал-лейтенант Евгений Бужинский.

"Вполне реально, что после данного решения (о прекращении диалога по Сирии с РФ - ред.) американцы могут начать бомбить войска Асада, а мы продолжим наносить удары по оппозиции. При этом я думаю, что никакого радикального обострения и уж тем более боевого столкновения России и США не будет", — сказал Бужинский.

Больше соглашения не трогаем?

Эксперты также полагают, что каких-то новых резких шагов, выходов из договоров ждать не стоит. А соглашение по утилизации плутония просто стало жертвой того, что нужно было продемонстрировать американцам серьезность намерений РФ.

"Приостановка соглашения по плутонию выглядела довольно демонстративно, и в сопровождающем документе были подробно перечислены все претензии, которые у России накопились к Соединенным Штатам Америки. Вот такой способ был выбран, чтобы проинформировать США, проинформировать Обаму, в общем-то и международную общественность о своих претензиях. Тут надо понимать, что администрации Обамы не так долго осталось находиться в Белом доме, поэтому это сообщение обращено и к следующему президенту США, которому и придется этим заниматься", — отметил Баклицкий.

"Так что демонстративно выходить из каких-то еще договоров нет смысла, информация передана", — добавил он.

При этом эксперт указал, что было выбрано наименее опасное, болезненное соглашение, отказ от которого не приведет к катастрофическим последствиям, потому в любом случае Россия и США по-прежнему привержены тому, что избыточный оружейных плутоний не будет использоваться для военных целей, а для бомб радиоактивного вещества и так хватит.

"Думаю, было очень тщательно просчитано, на что мы можем пойти, а что лучше не трогать. Повторюсь, я бы не ждал выхода из каких-то договоренностей, потому что они выстраивались с учетом и российских, и американских интересов, и мы тоже в их выполнении. Соглашение по плутонию и так не выполнялось, и мы могли сделать такой маневр. А что касается, например, СНВ, я не думаю", — сказал Баклицкий.

Общие интересы остаются

Кроме соглашений, договоров, по-прежнему остаются и области взаимных интересов России и США. "Соблюдается договор СНВ, по ракетам средней дальности, мы не противники по вопросам нераспространения ядерного оружия, осуществляется сделка с Ираном, есть еще сферы, я надеюсь, их не порушат", — сказал РИА Новости руководитель Центра международной безопасности РАН Алексей Арбатов.

Пока же, по его словам, основное внимание Москва должна обратить на возвращение сотрудничества по Сирии. "Нам сейчас надо думать о том, как в Сирии не столкнуться, вернуться за стол переговоров, возобновить сотрудничество в ближайшие недели",- сказал Арбатов.

То, что двери для сотрудничества не закрываются полностью, признают и в Вашингтоне. "Там, где мы можем сотрудничать с Россией, мы продолжим это делать. Прекрасный пример этого — сотрудничество по Ирану, по КНДР. Тем не менее, у нас острые разногласия с Россией по таким вопросам, как Украина, данный вопрос (Сирия — ред.). Там где мы можем сотрудничать с Россией, чтобы помочь мировому сообществу и повысить нашу собственную национальную безопасность, мы продолжим это делать", — сказала Трюдо.

Говорят, что «холодная война» закончилась, но Россия упорно доказывает, что это лишь так кажется. На самом деле, в XXI веке противостояние между Западом и Востоком мира лишь приняло новые очертания и проявляется в современном модернизированном формате. Скрытая, хитрая и, кажется, бесконечная война продолжается, и нынешние российские шаги в военной сфере ярко это доказывают. Так стоит ли Украине и всему миру остерегаться военных учений РФ и готовиться к худшему, или все же они являются не более чем демонстрацией силы перед НАТО — вопрос, который беспокоит миллионы

В январе этого года министр обороны РФ Сергей Шойгу объявил о проведении в течение 2016 года около 20 международных маневров и крупномасштабных учений. Самым насыщенным месяцем в военном календаре России стал август. С 14 по 19 августа состоялись командно-штабные учения «Взаимодействие-2016». Они прошли в Псковской и Ленинградской областях РФ, граничащих с границами Латвии и Финляндии соответственно.

С 15 по 20 августа в оккупированном Крыму, а также в Волгоградской области и Чечни (РФ) прошли специальные учения войск радиационной, химической и биологической защиты, в рамках которых были испытаны тяжелые огнеметные системы залпового огня «Солнцепек», способны одной ракетой выжигать до 40 тысяч квадратных метров площади, оставляя за собой лишь вакуумную пустоту. И все это у юго-восточных границ с Украиной.

23 числа этого же месяца в Белоруссии начались совместные учения с коллективными миротворческими силами (КМС) ОДКБ «Нерушимое братство-2016». Проходят они на полигоне «Обуз-Лесновский» в непосредственной близости к литовских и польских границ.

Контекст

Путин окружает Украину

Украина в ловушке независимости

На передовой забытой войны Европы

Москва не отпускает Украину

Все эти военные учения являются частью подготовки к масштабным стратегическим командно-штабных учениям «Кавказ-2016», которые начнутся в сентябре на территории Южного, Северокавказского федеральных округов РФ и оккупированного АРК и станут кульминационным завершением военного года в российских вооруженных силах. Но насколько кульминационным — пока не понятно.

С одной стороны, все эти учения официально проходят под лозунгом отработки взаимодействия войск «при обострении конфликтной ситуации в одном из приграничных регионов государства-участницы ОДКБ, членами которого являются РФ, Белоруссия, Казахстан, Таджикистан, Кыргызстан и Армения. И подпункт «а» пункта 12 Российской военной доктрины очень четко определяет, в чем РФ видит наибольшую внешнюю военную опасность, а именно «наращивание силового потенциала Организации Североатлантического договора (НАТО) и наделение ее глобальными спорт-функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приближение военной инфраструктуры стран-членов НАТО к границам Российской Федерации, в том числе путем дальнейшего расширения блока». Особенно ярко на этом акцентировали во время «Взаимодействия-2016», в ходе которых, согласно публикациям «РИА Новости», записанный женский голос на русском, английском и немецком языке через громкоговорители передавал воображаемому врагу следующее сообщение: «Солдаты НАТО! Вас обманывают. Вы не миротворцы! Сложите оружие! Вы воюете на чужой территории. Своим вероломным нападением вы нарушили покой мирной страны. Вас настигнет справедливое возмездие и гнев народа, который еще не терпел поражения ни в одной войне. Бросайте оружие, перестаньте быть марионетками в руках ваших лидеров!» К тому же, география проведения большинства из указанных военных мероприятий вплотную приближена к границам стран-участниц НАТО.

Вместе с тем, нельзя отвергать тот факт, что самые масштабные за этот год обучения проходят все же не у ЕС, а совсем рядом с Востоком Украины и многострадальным Донбассом.

«Кавказ-2016» позволит российским войскам прямо возле украинских ворот легально развернуть в боевые порядки сотни военных подразделений и единиц техники. Мы помним, как в 2008 году аналогичные учения закончились 5-дневной войной в Грузии. Впрочем, накопление российских войск вблизи границ с Украиной уже неоднократно имело место в 2014 и 2015 годах. Очевидно, 2016 не станет исключением. Но говорить о возможности полномасштабного нападения пока рано, поскольку после этого будут слишком существенные последствия, и, очевидно, что Россия их не желает.

Скорее складывается впечатление, что она кичится своим военным потенциалом перед Западом, пытаясь показать странам-участницам НАТО, на что способны «великая Россия» с союзниками. Об этом откровенно заявляет для РИА Новости командующий Западным военным округом РФ Андрей Картаполов, подчеркивая, что учения «Взаимодействие-2016» никому не угрожают, но призваны продемонстрировать силу и готовность войск ОДКБ.

Остается только надеяться, что российская «игра мускулами» игрой и закончится. Ради справедливости следует отметить, что и войска НАТО регулярно проводят учения — уже по другую сторону нашей границы, западной. И та, и другая сторона уверяют — все маневры исключительно оборонительные. Но если никто не собирается нападать, то от кого тогда защищаться? Будем надеяться, этот вопрос так и останется риторическим.

Чем отличается тактика от стратегии?

Тактика ограничена задачей победить в бою или, максимум, в битве.

Стратегия всегда нацелена на конечную победу, независимо от проигранных боёв и битв.

Если победа достигается ценой больших жертв, от этого она не перестаёт быть победой. Более того, жертвы придают победе сакральный смысл, вдохновляющий будущие поколения.

Однако бывают стратегические победы, достигаемые даже ценой собственной гибели. Такие победы видны далеко не сразу, а лишь по прошествии времени, так как подразумевают обязательное возрождение победителя в будущем. Возрождение в обновлённом и более сильном облике.

Я утверждаю, что Советский Союз победил стратегически ценой своей гибели и облик этой победы вырисовывается на наших глазах.

Краткая ретроспектива.

1971 год - США отказываются от золотого стандарта.

С этого момента изменились правила соревнования и противоборства двух систем. Запад верно почувствовал, что проигрывает в реальной экономике и решил, что пора переходить к экономике ничем не ограниченных виртуальных денег. Именно начало 70-х годов ознаменовалось переходом к дефицитной экономике, финансируемой заемными средствами, что хорошо иллюстрируется графиком роста госдолга США:

1981 год - приход к власти в США Рональда Рейгана (1981 - 1989 г.г.).

За период президентства Рейгана кардинально изменилась экономическая политика, получившая название рейганомика, одной из главных черт которой было постоянное кредитное стимулирование конечного спроса путём включения печатного станка. Несмотря на резкое расслоение общества, увеличение безработицы и количества бедных, Запад изменил свой фасад на более привлекательный для всего мира, в том числе (и, возможно, в первую очередь) для жителей СССР.

Так завершилась холодная война, по итогам которой не стало Советско Союза, что дала повод Западу праздновать свою победу.

Однако главная ошибка Запада заключалась в том, что взятый экономический курс, который привёл к тактической победе, не был вовремя остановлен. Впрочем, справедливости ради: попытки остановить как печатный станок, так и рост долговой нагрузки предпринимались неоднократно, и вероятно, ещё будут предприниматься. Однако следует иметь ввиду - это не может привести к положительному результату по определению. Вся западная система плотно села на иглу долговой зависимости, что есть необходимое и достаточное условие его существования с фасадным фетишем постоянно растущего уровня жизни. В противном случае система теряет равновесие и начинает схлопываться.

Никто не знает точки предела, когда это произойдёт, но все знают, что это будет. Знают и на Западе, не говоря о тех, кто выбрал принципиально другой путь, с опорой на свои силы, опирающиеся на собственный реальный фундамент:

Пока ещё вялые возражения Европы, постепенно осознающей себя будущим потенциальным ТВД, грозят перерасти в открытое сопротивление роли главной жертвы глобальной войны.

Однако не всё так прямолинейно. В одном весь Запад в лице Европы и США пока сходятся: в жизненной необходимости холодной войны 2.0 через обязательное возрождение СССР 2.0. Уже можно констатировать: холодная война началась, дело осталось за малым: возрождение (условного) СССР. Разговоры о том, что социализм уже невозможен - это о том, что социализм невозможен в прежнем виде. Советский Союз как альтернативная система опередил своё время, но дал бесценный опыт как из фатальных ошибок, так и из великих достижений. Переосмысление опыта уже идёт, постепенно приводя ситуацию к принятию неизбежных решений:

Национализация частных сверхсостояний,

Восстановление полного контроля государства над стратегическими отраслями,

Окончательная зачистка компрадорской элиты,

Ликвидация зависимости от доллара через неуклонное расширение двусторонней торговли со странами в национальных валютах и прекращение финансирования США через закупку их казначейских обязательств (трежерис),

Приведение запутанного законодательства в соответствии с задачей свободы предпринимательства малого и среднего бизнеса, которые, несмотря на жёсткие внешние и внутренние ограничения, продолжают ежегодно исправно открывать несколько сотен новых современных производств,

Признание исторической преемственности страны и восстановление зоны своего влияния в рамках Российской империи и СССР, и даже значительно больше,

Грядущее приведение рубля к золотому стандарту путём ежегодных рекордных закупок золота и т. д.

Любителям впадать в крайности о полной зависимости России от глобальных стратегий напомню истинное положение дел, сильно отличающееся от постлиберально-неоконсервативной апокалиптики:

Крупнейшие национальные проекты, как гражданские (инфраструктура, наука, космос), так и оборонные, на 99% предусматривают ставку на госинвестиции,

Темпы приватизации резко снизились и направлены лишь на небольшие нестратегические объекты,

Резкое увеличение государственных унитарных предприятий,

Создание госкорпораций в стратегических отраслях и т. д.

P.S.: а что там с репрессиями в СССР 2.0? Да всё нормально, главное не напрашиваться и не нарываться. Например, вовремя прекратить предательскую и подлую дискуссию о блокаде Ленинграда. Из уважения к героическим блокадникам.

Сколько предчувствий, и все – или про войну, или про шпионов. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

На вопросы ответственного редактора приложения «НГ‑сценарии» Юрия СОЛОМОНОВА отвечает научный руководитель Института США и Канады, академик РАН Сергей РОГОВ.

– Сергей Михайлович, если не ошибаюсь, то последний раз вы давали мне интервью лет пять назад.

– Пять с половиной. Это было вскоре после известного киевского майдана. И в той беседе я сказал, что весьма вероятно возрождение холодной войны и конфронтации между Россией и США. А фактически между Россией и Западом.

К сожалению, большинство моих предсказаний сбылось. Правда, тогда я говорил и о возможном отключении России от межбанковской системы коммуникаций SWIFT. Чего пока не произошло. Но в целом мы уже несколько лет живем в условиях, которые я обозначаю как «холодная война 2.0».

– То есть война еще холодная, но уже другой температуры?

– Нет, у меня иные критерии. «Холодная война 2.0» отличается от первой двумя очень важными признаками.

Первый состоит в том, что в нынешнем противостоянии нет идеологического конфликта, как в первой холодной войне. Потому что сегодня Россия – это явно не социалистическая страна. Правда, иногда на Западе утверждают, что мы и Китай являемся проводниками идеологии тоталитаризма. Это, на мой взгляд, правда, но только наполовину. Китай – вот он, конечно, коммунистическая страна с учетом своих национальных особенностей. Мы же в идеологическом плане – это что‑то иное.

Второй признак проявляется в том, что сегодня нет глобального соперничества двух социально‑экономических систем. А также нет сейчас ни Варшавского договора, ни социалистического лагеря.

В новой холодной войне Россия одна противостоит США и их союзникам. В этом конфликте практически не участвует целый ряд других важных игроков. Таких, как, например, Индия. Что же до Китая, то у него свои разборки с американцами.

Но есть четыре фактора, которые позволяют мне утверждать, что идет «холодная война 2.0»

Первый – это оголтелый и обоюдный разгул пропаганды. Все худшие стереотипы первой холодной войны возродились, что, конечно же, оказывает очень серьезное влияние на общественное мнение. В результате этого растет негативное отношение как россиян к американцам, так и американцев к нам. Короче, возродился образ врага, вернулась ситуация начала 1980-х, годов прошлого века.

В частности, американские СМИ постоянно оперируют тезисами о вмешательстве Москвы, российской агрессии, что тоже сказывается на сознании разных слоев американского общества.

­– Причем обе стороны не озабочены ни наличием фактов, ни доказательной логикой…

– Говоря о пропаганде, хочу отметить еще один момент. Сегодня, к сожалению, кое‑кто в политической элите и у них, и у нас начал верить в собственную пропаганду, которая подменяет стратегический анализ и ложится в основу текущей политики.

Вторая особенность – это возобновление экономической войны против нашей страны. Если после окончания первой холодной войны много говорилось об интеграции России в глобальную экономику, то сейчас ставится задача нас изолировать и нанести нашей стране максимальный экономический ущерб.

Но тут надо заметить, что ущерб, который наносят нам в «холодной войне 2.0» западные санкции, составляет не больше одного‑полутора процентов ВВП. Отсюда понятно, что главная причина наших социально‑экономических проблем заключена в нашей же собственной политике.

Третья особенность, негативно влияющая на положение страны, связана с почти полным прекращением нормальных дипломатических контактов с США и другими западными странами.

Так президентская комиссия «Россия–США», где было почти два десятка рабочих групп, прекратила существование. Совет «Россия–НАТО» собирается всего два раза в год, что говорит о явной формальности существования такой важной структуры.

Несомненно, что политический диалог осложняют и такие действия, как высылка дипломатов, захват дипломатической собственности и отказ в выдаче виз. Мне кажется, что в первой холодной войне все‑таки соблюдались правила игры и такого хамства почти не было.

Наконец, четвертая особенность – новая гонка вооружений и развал системы контроля над ними. Эту систему когда‑то создали СССР и США для того, чтобы регулировать соперничество в той холодной войне и все время помнить о красной черте, которую переходить нельзя.

Происходит подрыв стратегической стабильности. Еще в 2002 году Вашингтон в одностороннем порядке вышел из Договора по ПРО. Реальной становится перспектива того, что после выхода США из Договора о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД) вряд ли будет продлен в феврале 2021 года Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ‑3).

А это означает, что через четырнадцать месяцев не будет вообще никакого контроля над вооружениями, и тогда начнется то, что называется соперничеством без всяких правил. Собственно, так и было вплоть до Карибского кризиса 1962 года. Поэтому здесь можно ждать самых тяжелых вариантов развития событий.

– А чем эта сегодняшняя тяжесть обусловлена прежде всего?

– На мой взгляд, тем, что «холодная война 2.0» происходит в то историческое время, когда Россия в отличие от Советского Союза не является сверхдержавой.

По размерам ВВП, численности населения мы сильно уступаем Соединенным Штатам и Китаю. Наши показатели схожи с достижениями тех стран, которые относятся не к первому, а ко второму эшелону мировой иерархии. К таким как Индия, Бразилия… Кстати, Япония опустилась в эту группу. Возможно, что сюда же войдут Мексика, Индонезия.

Но мы все еще являемся ядерной сверхдержавой, единственной страной, которая поддерживает паритет с Америкой и в состоянии уничтожить Соединенные Штаты за 30 минут (а они – нас).

Но нагрузка, вызванная гонкой вооружения, влечет серьезные проблемы в других секторах экономики и социальной сферы. И в то же время по военным расходам мы примерно в десять раз уступаем США. В пять раз – Китаю. Это уже сказывается на финансировании российских систем образования, здравоохранения, пенсионного обеспечения. Но, как я уже отметил, в большинстве своем эти проблемы порождены нашей собственной экономической политикой.

– Чем же и когда может завершиться эта вторая холодная война?

Результатом новой холодной войны может стать не только экономическое истощение, но и «горячая» война. Особенно эта угроза выросла после развала Договора РСМД, который запрещал развертывание ракет наземного базирования дальностью от 500 до 5500 километров.

Ракеты этого класса дважды приводили Москву и Вашингтон на грань ядерной войны – в 1962 году (Карибский кризис) и в 1983 году («евроракеты»). Сегодня история повторяется, но в еще более опасном варианте.

Американцы уже испытали крылатую ракету «Томагавк» наземного базирования, что было раньше запрещено. Одновременно они создают новое поколение баллистических ракет средней дальности. Пока испытания таких изделий не проводились. Ведется и разработка гиперзвуковых ракет.

Естественно, что такие же системы вооружения создаются и в России. В частности, президент Путин дал указание разработать крылатые ракеты морского базирования «Калибр» до 2020 года.

Думаю, что уже через два–три года американцы начнут развертывать свои новые ракеты прежде всего в Азии. Но там есть свои проблемы, связанные с выбором союзников США в этом регионе. Например, Япония, Южная Корея и Австралия не горят желанием размещать эти ракеты на своих территориях. В Европе тоже мало энтузиастов, которые хотят, чтобы на их территории были американские ракеты (то есть цели для российских ракет). Но в то же время есть там и горячие сторонники. Это прежде всего балтийские государства и Польша. А возможно, и Румыния.

– Но плотно заселенная Европа будет испытывать все более опасные риски от такой милитаризации…

– Разумеется. Возьмем подлетное время не крылатой ракеты, которая летит относительно медленно, а баллистической. Так вот из Эстонии до Петербурга полет составляет одну минуту. Подлетное время из Латвии до Москвы – четыре минуты.

И это создаст небывалую угрозу нашей безопасности. Возникает явная угроза как обезглавливающего удара, так и обезоруживающего удара.

Даже если эти ракеты будут с обычным оснащением. Потому как они наносят высокоточные удары. Но мне кажется, что скорее всего появятся на них и ядерные боеголовки.

В 2010 году, при администрации Обамы, американцы сняли такие боеголовки с крылатых ракет морского базирования. Однако в прошлом году было объявлено, что их вновь вернут на «Томагавки» морского базирования. Но кто им запретит разместить их и на наземных ракетах…

В прошлом году президент России дважды и достаточно подробно объяснял, что такое ответно‑встречный удар. Кстати, это мало кто понимает и в Америке, и в Европе.

По словам Путина, такой удар требует исполнения трех условий.

Первое – наши системы раннего предупреждения должны обнаружить запуск ракет противника. Второе – мы должны вычислить их траектории полета. Третье – мы должны определить цели, которые окажутся под ударом.

И только после этого мы запустим наши ракеты.

Но когда наша или американская межконтинентальная ракета достигает территорию противника за 25–30 минут – такие расчеты и действия осуществимы.

А если подлетное время – от одной минуты до пяти? Тогда будет страшным желание нанести упреждающий удар. Как у американцев, так и у нас.

Поэтому любой острый политический кризис в таком регионе может обернуться самыми страшными последствиями.

– Является ли такое напряжение неизбывным и есть ли при этом какие‑то спасительные или защитные решения?

Что касается Азии, то там, на мой взгляд, неизбежно появление американских ракет, потому что Китай обладает большим количеством ракет средней дальности. И американцы объясняли нам свой выход из ДРСМД в первую очередь необходимостью нейтрализации угрозы со стороны Китая.

Конечно, они обвиняли в нарушениях и нас. Но их доводы были весьма странными. Сколько я ни говорил с американскими официальными лицами из Госдепартамента, Пентагона и экспертами из различных исследовательских структур, они ни разу не привели конкретных фактов российских нарушений.

Рассказывали нам про нас. Говорили, что у нас были испытания и что мы сами знаем о своих нарушениях… Замечательная система доказательств.

Лучше бы они подумали: зачем нам такие ракеты, если у нас есть «Искандеры» дальностью до 500 километров? Есть «Калибры» морского базирования с дальностью 2500 километров плюс авиационные средства, которые могут накрыть любую цель в Европе. Что нам даст размещение каких‑то дополнительных вооружений подобного толка?

В ответ американцы говорят, что мы уже развернули четыре дивизиона запрещенных ракет. Три из них – в азиатской части России. И одну – в европейской. Поэтому на наше предложение, как заметил президент Путин на недавнем Валдайском форуме, они никак не реагируют.

– Лично я вывел бы этот европейский дивизион за Урал. В ответ нам скажут – а как Китай на это прореагирует? Но китайцы же не спрашивают у нас, можно ли им разворачивать свои ракеты средней дальности. Да так, что они могут накрыть бóльшую часть российской территории.

Если идея – не развертывать в Европе ракеты средней дальности – могла бы реализоваться, тогда могут сложиться условия для продления Договора СНВ‑3. Согласно условиям договора, его можно автоматически продлить еще на пять лет без ратификации Конгрессом США.

Если все это произойдет, то получится, что даже в условиях отсутствия юридически обязательного Договора о РСМД не будет развертывания нового поколения ракет в Европе. А значит, что те страшные сценарии с упреждающим ударом, о которых я говорил, станут нереальными. И сохранится до середины следующего десятилетия Договор СНВ‑3.

А за это время в США могут произойти и политические изменения, которые, может быть, откроют новые подходы и решения в международных отношениях, затрагивающих военные сферы государств. Не говоря уже о новых лицах.

Технологии тоже не будут стоять на месте. Сейчас много говорится о кибернетическом оружии, его эффективности и опасности.

Первое, что отличает это оружие с точки зрения контроля применения, так это невозможность его четкого ограничения обязательными юридическими договорами, нормами, уставами, нормой и т.д.

Трудно представить некие «потолки», определяющие, сколько атакующих вирусов можно применять, а сколько нельзя. Или, скажем, как организовать контрольные инспекции на местах. Как эти «места» отыскать в киберпространстве?

Но на то и есть будущее, чтобы на него возлагать надежды. Это касается и ядерного оружия. Дело в том, что существует проблема привлечения к договоренностям по ядерным вооружениям тех государств, которые этим оружием располагают, но они к подписанию соответствующих договоров относятся весьма своеобразно. Ссылаются на то, что у них по сравнению с США и Россией раз в 15 меньше ядерных вооружений. Поэтому, мол, нечего нам разоружаться.

Но я, например, считаю, что три из пяти официальных ядерных государств – Великобритания, Франция и Китай – могли бы дать политические заверения, что не будут наращивать свои арсеналы и согласятся на меры доверия и транспарентности в ядерной сфере.

Такие договоренности и меры доверия должны быть приняты помимо тех, что существуют между Москвой и Вашингтоном.

– Но среди ядерных государств остаются Индия и Пакистан.

– Формально они не признаны странами, обладающими ядерным оружием. Но на деле им обладают. И здесь надо тоже думать о каких‑то мерах доверия, чтобы не допустить ничего такого, что могло бы привести к непоправимым последствиям не только для самих этих двух стран.

Завершая, могу сказать следующее.

Конечно, мы вступили в очень опасный период исторического развития. Хочу напомнить о многополярной системе, которая традиционно была нормой международных отношений. На ней мир сохранялся 10, 15, 20 лет… А потом происходили серьезные войны.

Что до нынешнего многополярного мира, то в нем вероятность большой войны достаточно велика. Хотя бы потому, что раньше, в бытность СССР, между двумя сверхдержавами существовал контроль над вооружениями. И это было исключение из правил, связанное с тем, что биполярная система, основанная на паритетных условиях, сама по себе уже диктовала двум державам единственный рациональный вариант развития отношений – надо договариваться о правилах соперничепства.

Означает ли это, что раз исчезла биполярная система, то на свалку истории уйдет и режим контроля над вооружениями? Надеюсь, что нет.

Но надо сегодня или хотя бы завтра изобрести новую систему контроля, который учитывал бы и геополитические реалии нынешнего века, а также новые технологии современного мира.

– А что, на ваш взгляд, важнее – взаимное доверие или взаимный контроль?

– Тут, мне кажется, заложена одна ошибка. Потому что если есть доверие, то не надо режима контроля. А если доверия нет, тогда вся надежда на контроль.

Судите сами. Между американцами и англичанами нет же никакого контроля. И между Францией и Великобританией нет никаких договоренностей. Контроль порождают подозрительность и отсутствие доверия.

И мы знаем из истории первой холодной войны, что когда были подписаны соглашения, это имело очень серьезные политические последствия. Доверие стало расти. И в результате сложились условия для завершения холодной войны.

У нас же сегодня недоверие стран друг к другу просто зашкаливает. Это во‑первых.

А во‑вторых, исчез страх перед возможностью ядерной войны, который был у моего поколения. Мы росли в условиях, когда такая война могла вспыхнуть в любой момент. И поэтому в то время как у нас, так и у американцев началось давление снизу: здравые люди требовали, чтобы наши страны подписали соответствующие обязательства, серьезно снижающие риск ядерной катастрофы.

Сегодня же большинство политических руководителей, тот же Трамп, никогда не занимались этими вопросами. Как, впрочем, и Меркель в Германии, Макрон во Франции или Конти в Италии. Единственный, кто был, как говорится, в теме, – это Путин.

Глобальные эпидемии, изменение климата, экология, миграции – это все, конечно, важно. Но все‑таки несравнимо с ядерной катастрофой. Но в общественном сознании угроза ядерной войны сегодня, среди других проблем, стоит даже не на десятом и не на двадцатом месте.

Люди не очень понимают силу этой угрозы. Если в первую холодную войну накопленными ядерными зарядами можно было разбомбить Землю 25 раз, то сегодня это можно сделать всего‑то 2–3 раза. Но в силу того, что страх отсутствует, исчезло в мире то общественное движение, которое выступало за ядерное разоружение.

У нас же появились свои страхи. Распространилось мнение, что Россия и так делала огромные односторонние уступки США, якобы шла чуть ли не на капитуляцию ради подписания договоренностей. Это все глупости.

Но американцы в этом смысле не умнее. Просто у них родилась иная мифология. О том, что им не надо ни о чем договариваться с русскими. Потому что они, американцы, и так нас сильнее во много раз.

При таком состоянии умов невольно задумаешься над тем, как выбить из людей такое благодушие. Хоть новый Карибский кризис организовывай. Но тогда возникает другая опасность. Дело в том, что Кеннеди и Хрущев остановились вовремя потому, что оба прошли через большие войны. И, кроме того, они знали, что такое Хиросима и Нагасаки…

Но я считаю, что впадать в пессимизм и считать ядерную войну неизбежной не стоит. Есть возможности все‑таки стабилизировать ситуацию, предотвратить дальнейший рост военной напряженности, а уж потом работать над тем, как нормализовать российско‑американские отношения. Если это произойдет, то возникнут предпосылки для того, чтобы радикально поменять политические, экономические отношения между нашими странами.

Но чтобы такой процесс пошел, надо прежде всего стабилизировать отношения.

Старая гонка на новый лад: Россия, Китай и США возобновляют свое состязание за мировое господство.

В настоящее время Соединенные Штаты, Россия и Китай активно работают над созданием нового поколения «мелкокалиберного», менее разрушительного ядерного оружия.

Соревновательные настроения угрожают возродить гонку вооружений времен холодной войны и нарушить равновесие ядерного потенциала, которое вот уже более полувека удерживает мир от ядерного конфликта.

Это, в общем-то, старая игра на новый лад: Россия с ее погибающей экономикой , набирающий силу Китай и США, чьи экономические перспективы туманны, возобновляют свое состязание за мировое господство.

Американские чиновники по большей части винят во всем Путина, заявляя, что его неуступчивость препятствует усилиям по закреплению договора 2010 года о контроле над вооружениями и дальнейшему сокращению арсеналов двух крупнейших ядерных держав.

Некоторые, впрочем, обвиняют китайцев в стремлении заполучить технологическое преимущество, чтобы держать Соединенные Штаты в страхе. А некоторые утверждают, что виноваты сами США, которые слишком рьяно взялись за ядерную «модернизацию», рискуя подлить масла в огонь конфликта - разумеется, во имя безопасности и мира.

Обама признал угрозу в конце саммита по ядерной безопасности , который прошел в Вашингтоне в начале этого месяца. Он предупредил, что возможно появление «новых, более смертоносных и более эффективных систем , что в итоге приведет к новой эскалации гонки вооружений».

Для президента, который, вступая в должность более семи лет назад, говорил о своем стремлении полностью избавить мир от ядерного оружия, это стало важным признанием: американская политика, призванная сократить стратегическую роль атомных вооружений, может привести к началу второго ядерного века.

Один из немногих ветеранов холодной войны в его администрации, Джеймс Р. Клэппер, директор национальной разведки, в ходе ежегодной оценки глобальной угрозы в комитете по вооруженным силам Сената заявил: «Возможно, мы скатываемся в новую холодную войну».

Но ситуация отличается от той, с которой Клэппер сталкивался в начале своей карьеры, когда был разведчиком ВВС и специализировался на оценке риска ядерных ударов мощностью в десятки мегатонн, способных сровнять с землей города.

Соперники США следят за тем, сколько страна рассчитывает потратить на программу ядерной модернизации - по оценкам, эта сумма составляет до 1 трлн долларов за 30 лет, - и используют эти цифры для лоббирования собственного современного вооружения.

Москва размещает на своих полигонах большие ракеты, увенчанные миниатюрными боеголовками, и эксперты опасаются, что она создает новое оружие, что может привести к нарушению глобального запрета на ядерные испытания.

По данным российских СМИ, ВМФ России разрабатывает подводную беспилотную пусковую установку, способную в результате подводного взрыва создать облако радиоактивного загрязнения, которое сделает города противника непригодными для жизни.

Китайские военные под жестким контролем председателя КНР Си Цзиньпина проводят летные испытания новой боеголовки, которая получила название «гиперзвуковой глайдер».

Снаряд доставляется в космос на обычной ракете дальнего радиуса действия, но затем способен двигаться через атмосферу, маневрируя и меняя угол атаки на скорости выше 1,5 км в секунду. Против него бесполезны орудия ПРО.

Однако администрации Обамы не на что жаловаться: США проводят летные испытания собственного гиперзвукового оружия. Правда, в 2014-м эксперимент превратился в замечательный огненный шар, но в следующем году испытания должны возобновиться.

В рамках модернизации армия США также планирует создать пять новых классов усовершенствованных ядерных вооружений и связанных с ними средств доставки, которые сделают американский арсенал незаметным и точным.

В прошлом году на заседании комиссии Конгресса, оценивающей военную мощь Китая, Джеймс Эктон, старший аналитик Фонда Карнеги за международный мир, сказал:

«Мы стали свидетелями первых залпов новой гонки вооружений».

В новом оружии пугает еще и то, что оно способно подорвать мрачную логику «гарантированного взаимного уничтожения», доктрины холодной войны, согласно которой любая атака приведет к массированному ответному удару и в конечном итоге - к уничтожению всех сторон конфликта.

Эту доктрину много обсуждали и часто даже высмеивали - в классических произведениях вроде фильма «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу», но, как мы теперь можем судить, она сработала. Теперь нас пугает точность и менее деструктивный характер новых видов оружия - ведь это может привести к соблазну их использовать.

Ключевой вопрос, волнующий Обаму, - действительно ли запланированная модернизация арсенала США провоцирует эту гонку, или же Россия и Китай просто используют действия Америки как предлог, чтобы усовершенствовать оружие, которое они построили бы в любом случае?

По мнению аналитиков, Москва и Пекин испытывают космическое оружие, способное отключить американские военные спутники в начале ядерной войны. В ответ Вашингтон запускает спутники слежения, предназначенные для сдерживания и отбивания таких атак.

Выступая на пресс-конференции перед закрытием саммита, Обама признал напряженность, которую вызывает модернизация стареющего ядерного арсенала страны. Он отметил, что, например, нужно лучше защищать от кибератак линии связи между оружием и командными центрами.

Когда его спросили, не может ли случится так, что миниатюризация боеголовок и другие подобные улучшения сведут на нет все его усилия в области контроля над вооружениями, он ответил: «Это резонный вопрос. Я тоже беспокоюсь».

Представители Белого дома говорят, что пытаются успокоить любые проявления тревоги по поводу новых разработок. Аврил Хейнс, заместитель советника по национальной безопасности, сказал: «Когда напряженность нарастает, мы принимаем меры, чтобы избежать излишнего пыла».

Обама пришел к власти в 2009 году, стремясь «перезагрузить» отношения с Москвой, уменьшить зависимость Америки от ядерного оружия и начать движение к полному отказу от него. Он был первым президентом, который сделал ядерное разоружение центральным элементом американской оборонной политики.

Сперва Россия пошла ему навстречу, подписав в 2010 году договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений, благодаря которому действительно удалось добиться незначительного сокращения ядерного арсенала.

В этом году Обама протянул новую оливковую ветвь: приказал американским военным сократить число боеголовок в ракетах наземного базирования с трех до одной. Это должно показать, что оружие предназначено скорее для обороны, чем для нападения.

Но Москва не стала делать шаг навстречу. Вместо этого, едва высохли чернила на договоре, Россия приступила к развертыванию нового поколения ракет дальнего радиуса действия с четырьмя уменьшенными боеголовками.

Эта программа продолжается и сегодня - в рамках общих ограничений, продиктованных договором. В ходе недавнего саммита Обама заявил, что с возвращением Путина на пост президента в 2012 году сокращение вооружений закончилось: «Кремль предпочитает развитию наращивание военной мощи».

Уильям Перри, министр обороны при президенте Клинтоне и один из самых влиятельных экспертов по ядерному оружию в Демократической партии, сказал, что он обеспокоен: по его мнению, Москва может в скором времени выйти из Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний 1996 года и подземные испытания для совершенствования новых боеголовок. Перри заявил:

«В течение последних двадцати лет мы видели, что основные ядерные державы полностью отказались от испытаний, и это очень важный аспект контроля над ядерным оружием».

Сторонники американской программы модернизации ядерного оружия считают это разумным ответом на агрессию Москвы. Военные эксперты утверждают, что уменьшение размеров боеголовок позволит расширить диапазон потенциальных нападающих.

В прошлогоднем докладе вашингтонского Центра стратегических и международных исследований говорится: «Соединенные Штаты должны различать варианты возможной эскалации и предусмотреть возможный вариант ядерного ответа».

В феврале Белый дом поддержал разработку передовых крылатых ракет. Этот снаряд запускается с бомбардировщика и может пролететь значительное расстояние, скрываясь от ПВО противника за счет близости к земле. В своих планах Пентагон прямо называет крылатые ракеты и сопутствующее ядерное вооружение необходимым для «противодействия российской агрессии» в Восточной Европе.

Администрация президента США также спешит раньше Пекина завершить разработку сверхзвуковой боеголовки. Американская версия будет неядерной: оружие должно быть столь быстрым и мощным, что энергии соударения будет достаточно для уничтожения неподвижной цели, например, шахтных ракет.

Несмотря на то что этот проект следует президентской политике сокращения атомных вооружений, он может побудить противников, которые не могут соответствовать технологически, больше полагаться на ядерное оружие.

Перри, бывший министр обороны, утверждает, что разрабатываемые при Обаме уменьшенные варианты ядерного оружия и неядерные снаряды могут сделать немыслимое более вероятным.

Он говорит: «Они делают оружие, которое проще применить. При этом никакого надежного плана действий при эскалации конфликта не существует».

Эксперты говорят, что больше всего продвижением американцев напуган Китай, и его относительно скромный ядерный арсенал вполне пригоден для нанесения упреждающего удара.

Уже десять лет Кристофер Туми, эксперт по национальной безопасности в Военно-морской высшей школе в калифорнийском Монтерее, помогает организовывать неформальные встречи между американскими и китайскими аналитиками, правительственными чиновниками и военными офицерами.

В прошлом году, выступая перед Комиссией Конгресса по американо-китайским отношениям в сфере экономики и безопасности, он заявил, что Пекин чувствует себя все более уязвимым. Оттуда проект американского сверхзвукового планера выглядит как способ напасть на Китай, не прибегая к ядерному оружию и тем самым затрудняя ответный ядерный удар.

Туми отметил, что опасения китайских лидеров связаны в том числе и с ростом числа противоракетных перехватчиков на американских военных кораблях в Тихом океане, а также баз в Калифорнии и на Аляске.

И, наконец, добавил он, Пекин очень внимательно следит за американской программой модернизации ядерного оружия. В частности он сослался на планы по созданию новой управляемой бомбы и передовых крылатых ракет, а также новых систем доставки.

По словам Туми, «Пекин отреагировал на эти изменения и продолжит двигаться в этом направлении на протяжении следующего десятилетия».

Китай следует скорее за Путиным, чем за Обамой, и дорабатывает многие модели ракет дальнего радиуса действия, делая их способными нести несколько боеголовок. Эти шаги беспокоят аналитиков, поскольку китайцам уже много десятилетий было известно, как сделать заряд компактным и поставить на одну ракету две и более боеголовок.

Впрочем, оказывается, Пекин готовится пойти дальше. В течение долгих лет Вашингтон и Москва держали ядерные войска в состоянии повышенной готовности - теоретически, если сети раннего обнаружения, состоящие из радиолокационных станций, спутников и компьютеров, видели запуск ракет противника, ответный удар мог последовать немедленно.

Критики говорят, что «запуск по предупреждающему сигналу» значительно увеличивает роль случайности в развязывании войны. Они указывают, что в прошлом ложные сигналы неоднократно приводили мир на грань катастрофы.

В 2015 году китайские военные официально объявили, что страна стремится «улучшить системы раннего обнаружения». В начале этого года Союз обеспокоенных ученых, некоммерческая организация, созданная сотрудниками и студентами Массачусетского технологического института и поддерживающая контроль вооружений, опубликовала отчет, в котором отмечается, что наиболее заметным внешним фактором для сторонников «запуска по предупреждающему сигналу» является программа Обамы по модернизации вооружений.

Сторонники контроля над вооружениями обсуждают необходимость новых подходов. По их мнению, традиционные рычаги - подсчет боеголовок и средств доставки - не могут помочь остановить распространение новых видов оружия.

Марк Губруд, эксперт по ядерному оружию из Университета Северной Каролины, пытается добиться переговоров о глобальном запрете полетов с целью испытания сверхзвукового оружия. Он пишет, что в противном случае маневренные боеголовки станут реальностью в течение следующего десятилетия. Губруд говорит:

«Мир не в способен загнать ядерного джинна обратно в бутылку. Более того, мы выпускаем все новых джиннов».