Сурский оборонительный рубеж карта. Сурский оборонительный рубеж

Сурский рубеж обороны - рубеж обороны, сооружение около реки Сура, построенное на территории Чувашской и Мордовской АССР, предназначавшееся для задержки гитлеровских войск на подступах к Казани наравне с Казанским оборонительным рубежом.

По территории Чувашской АССР Сурский рубеж проходил вдоль Суры по линии с. Засурское Ядринского района — д. Пандиково Красночетайского — с. Сурский Майдан Алатырского районов — Алатырь до границы с Ульяновской областью. В строительстве сооружения приняли участие десятки тысяч жителей ЧАССР. «Сурский рубеж» был построен за 45 дней.

Предпосылки строительства: Когда в октябре 1941 года вермахт продвигался к Москве и Москва готовилась к обороне, в ГКО был обсужден и принят предварительный план строительства оборонительных и стратегических рубежей в глубоком тылу на Оке, Дону, Волге. В основном и дополнительных планах тылового оборонительного строительства ставилась задача укрепления Горького, Казани, Куйбышева, Ульяновска, Саратова, Сталинграда и других городов. В случае неудачного для советских войск развития оборонительных операций они должны были задержать противника на новых рубежах.

Начало строительства Строительство Сурского оборонительного рубежа началось в конце октября 1941 года.

Строительство линии оборонительного рубежа, позже получившего название «Сурский рубеж», началось в 1941 году, когда немецкие войска стояли уже под Москвой. В соответствии с указанием Государственного Комитета Обороны от 16 октября 1941 года Совет Народных Комиссаров Чувашской АССР и бюро Чувашского обкома ВКП(б) принимают решение: «Мобилизовать с 28 октября 1941 года для проведения работ по строительству на территории Чувашской АССР Сурского и Казанского оборонительных рубежей. Мобилизации подлежит население республики не моложе 17 лет, физически здоровых».

Ход строительства: Мобилизованное население объединялось в рабочие бригады по 50 человек. За каждым районном закреплялся прорабский участок. В качестве начальников прорабских участков направлялись первые секретари Чувашского Республиканского комитета ВКП(б) и председатели исполкомов райсоветов депутатов трудящихся. Им поручалось «обеспечить нормальную работу мобилизованных своего района»: разместить в окружающих селениях, бараках, построить землянки. Колхозы должны были организовать поставку продуктов и фуража, врачебные участки — необходимыми медикаментами. Были организованы Военно-полевые сооружения (ВПС) с центрами — Ядрин, Шумерля, Порецкое, Алатырь.

Завершение строительства: 21 января 1942 г. на имя наркома внутренних дел Л. П. Берия была послана телеграмма, подписанная начальником 12 Армейского управления Леонюком, председателем Совнаркома Сомовым, секретарем обкома Чарыковым: «Задание ГКО по строительству Сурского оборонительного рубежа выполнено. Объем вынутой земли — 3 млн. кубических метров, отстроено 1600 огневых точек (дзотов и площадок), 1500 землянок и 80 км окопов с ходами сообщений».

Построенное на территории Чувашской и Мордовской АССР, предназначавшееся для задержки гитлеровских войск на подступах к Казани наравне с Казанским оборонительным рубежом.

По территории Чувашской АССР Сурский рубеж проходил вдоль Суры по линии с. Засурское Ядринского района - д. Пандиково Красночетайского - с. Сурский Майдан Алатырского районов - Алатырь до границы с Ульяновской областью. В строительстве сооружения приняли участие десятки тысяч жителей ЧАССР. «Сурский рубеж» был построен за 45 дней.

Предпосылки строительства

Когда в октябре 1941 года вермахт продвигался к Москве и Москва готовилась к обороне в ГКО был обсужден и принят предварительный план строительства оборонительных и стратегических рубежей в глубоком тылу на Оке, Дону. Волге. В основном и дополнительных планах тылового оборонительного строительства ставилась задача укрепления Горького, Казани, Куйбышева, Ульяновска, Саратова, Сталинграда и других городов. В случае неудачного для советских войск развития оборонительных операций они должны были задержать противника на новых рубежах.

Начало строительства

Строительство Сурского оборонительного рубежа началось в конце октября 1941 года.

Ход строительства

Мобилизованное население объединялось в рабочие бригады по 50 человек. За каждым районном закреплялся прорабский участок. В качестве начальников прорабских участков направлялись первые секретари Чувашского Республиканского комитета ВКП(б) и председатели исполкомов райсоветов депутатов трудящихся. Им поручалось «обеспечить нормальную работу мобилизованных своего района» : разместить в окружающих селениях, бараках , построить землянки. Колхозы должны были организовать поставку продуктов и фуража , врачебные участки - необходимыми медикаментами. Были организованы Военно-полевые сооружения (ВПС) с центрами - Ядрин , Шумерля , Порецкое , Алатырь.

Техническое руководство осуществляли военные инженеры 11-го и 12-го Армейских управлений Главоборонстроя Наркомата обороны СССР . Были привлечены также кадры предприятий Чувашии (в частности, в строительстве принял участие начальник строительства «Чебоксарского завода 320» (нынешнего завода имени Чапаева) Еремин. Председателю Госплана Чувашии, секретарю ОК КПСС по промышленности и транспорту в срок до 15 ноября 1941 года было поручено выявить все имеющиеся резервы металла, цемента и камня, «организовать производство железобетонных, пулеметных колпаков и изготовление скоб и поков для ДЗОТ на предприятиях Чувашской АССР» .

Уполномоченный наркомата связи по Чувашии Воронин обязывался обеспечить бесперебойной телефонной и телеграфной связью с полевыми строительствами и строительными участками. Управления комплектовались в основном за счет местных кадров. Так, на строительство Сурского рубежа в состав 1-го и 12-го УОС были мобилизованы учителя, землемеры , лесники, руководящие работники Татарской, Чувашской, Марийской АССР. Всего было мобилизовано 845 человек местных специалистов. Кроме того, 160 специалистов прибыли по разнарядке Главного управления оборонительного строительства.

Постановлением особого заседания Совнаркома и бюро обкома ВКП(б) от 28 октября 1941 года предусматривалось, что каждый район должен был обеспечить своих рабочих инвентарем - лопатами, кирками, ломами, кувалдами , пилами, тачками, носилками и пр. На строительство направлялось 226 колесных и 77 гусеничных тракторов, 5 экскаваторов. Принимались меры по обеспечению рабочих необходимым строительным материалом (строительными инструментами, лесом, цементом, кирпичом и т. д.). «Разместить население в окружающих селениях, бараках, зданиях лесных и других организаций, а на недостающую площадь построить землянки. Обеспечить питанием за счет колхозов, организовать котлопункты…» - отмечалось в документе. «В целях улучшения бесперебойного питания мобилизованных, председателей исполкомов райсоветов обязывали обеспечить создание на участке работы района переходящий запас продуктов не менее, чем на 10 дней и требовали не допускать никаких перебоев в снабжении рабочих продуктами питания», были организованы передвижные госпитали-изоляторы, врачебные пункты, санэпидемические и дезинфекционные отряды. Для этого было выделено необходимое количество медицинских работников, медикаментов, перевязочных материалов.

Чувашстройтресту было дано задание изготовить 500 штук железобетонных колпаков для пулеметных дзотов, артелям - топорищ, черенков к лопатам, деревянных ложек, мисок, лаптей, рукавиц. Началась добыча бутового камня в Марпосадском и Чебоксарском районах, массовая заготовка леса.

На строительстве оборонительных сооружений было организовано социалистическое соревнование «за досрочное и качественное окончание строительства оборонительных сооружений, … за высокое качество работ, организован обмен опытом работы и распространение его среди рабочих». Учреждено было переходящее Красное Знамя Совнаркома и обкома ВКП(б), которое вручалось передовому коллективу. Была введена система поощрения передовых участков, бригад, звеньев и отдельных рабочих. На прорабских участках была организована торговля товарами первой необходимости. Многие мобилизованные не имели хорошей одежды и обуви. Во время работы особенно быстро изнашивалась обувь. Для решения проблемы, по просьбе мобилизованных, была организована торговля лыком и лаптями. На некоторых участках были случаи невыполнения плана мобилизации рабочей силы, гужтраспорта, отсутствия тех или иных товаров, инвентаря. Однако подобные недостатки оперативно исправлялись.

Завершение строительства

21 января 1942 г. на имя наркома внутренних дел Л. П. Берия была послана телеграмма, подписанная начальником 12 Армейского управления Леонюком, председателем Совнаркома Сомовым, секретарем обкома Чарыковым: «Задание ГКО по строительству Сурского оборонительного рубежа выполнено. Объем вынутой земли - 3 млн кубических метров, отстроено 1600 огневых точек (дзотов и площадок), 1500 землянок и 80 км окопов с ходами сообщений».

Сурский оборонительный рубеж

Исследование проведено Павловой Е.И.

библиотекарем Покровской сельской библиотеки.

«Мама, вышлите мне белье, хлеба и картошки. Вы меня больше не увидите, как и я вас не увижу. Люди говорят, что и раньше во время рытья окопов люди умирали. Видно и мне не придется вернуться домой» , - писала в ноябре 1941 г. к родным в д. Шоркасы Шихазанского (ныне Канашского) района 17-летняя колхозница Степанова, мобилизованная на строительство оборонительных рубежей. Девушка не преувеличивала свое тяжелое положение: ей приходилось не просто копать ямы вместе с остальными рабочими, а выполнять ежедневную норму – вынуть вручную 3 куб. м. промерзшей как камень земли. Вначале это казалось невозможным, и не только ей. Но время доказало обратное.

65 лет назад прозвучали последние залпы Великой Отечественной войны: самой ожесточенной, кровопролитной и разрушительной за всю историю человечества. Время неумолимо бежит вперед. Все дальше в историю уходят эти дни, все меньше остается живых свидетелей и тем ценнее и дороже для нас оставшиеся сведения того времени: письма, документы, которые открывают все новые и новые, неизвестные до сего времени, страницы. К сожалению, только часть документов того времени изучена. Исследователям, историкам есть над чем поработать. В государственном архиве современной истории Чувашской Республики хранятся документы, которые вызывают живой интерес. Среди них – строительство оборонительных сооружений, которое осуществлялось зимой 1941-1942 гг.

Сегодня, в канун приближения 65-летия Победы, необходимо снова оглянуться назад, вспомнить боевые и трудовые подвиги военных лет, дать должную оценку трудовому подвигу чувашского народа. Мы решили провести исследование, чтобы нарисовать картину событий тех лет.

Шел октябрь 1941 года. Враг стремительно продвигался к Москве – сердцу нашей столицы. Никто не знал, что будет завтра. Москва готовилась к обороне. 8 октября в 2 часа 30 минут Жуков доложил Сталину о нависшей над столицей угрозе, о том, что почти все пути на Москву открыты. В эту же ночь в тревожной и опасной обстановке, не исключавшей возможности падения столицы, в ГКО был обсужден и принят предварительный план строительства оборонительных и стратегических рубежей в глубоком тылу на Оке, Дону. Волге. Опыт обороны Ленинграда, Одессы убедительно доказал необходимость создания на наиболее важных направлениях стратегических плацдармов, опирающихся на крупные города.

Поэтому, в основном и дополнительных планах тылового оборонительного строительства ставилась задача укрепления Горького, Казани, Куйбышева, Ульяновска, Саратова, Сталинграда и других городов. По основному и дополнительному планам оборонительного строительства предстояло возвести 10 тыс. км. оборонительных рубежей, 70 тыс. дзотов, 27 тыс. землянок. В дальнейшем в связи с изменением стратегической обстановки ГКО решением от 27 декабря 1941 г. внес изменения в план. Строительство противотанковых препятствий уменьшалось на 4 тыс. км, огневых сооружений на 32 тысячи, землянок на 5 тыс. Одновременно с реализацией плана оборонительных работ Ставка ВГК наметила план созданий десяти резервных армий. В случае неудачного для советских войск развития оборонительных операций они должны были задержать противника на новых рубежах.

Строительство линии оборонительного рубежа, позже получившего название "Сурский рубеж" , началось в 1941 году, когда немецкие войска стояли уже под Москвой. В соответствии с указанием Государственного Комитета Обороны от 16 октября 1941 года Совет Народных Комиссаров Чувашской АССР и бюро Чувашского обкома ВКП (б) принимают решение - "Мобилизовать с 28 октября 1941 года для проведения работ по строительству на территории Чувашской АССР Сурского и Казанского оборонительных рубежей. Мобилизации подлежит население республики не моложе 17 лет, физически здоровых".

Строительство Сурского и Казанского оборонительных рубежей, которые должны были задержать фашистов на подступах к Казани, началось в конце октября 1941 г. «Ни шагу назад!» – так требовал приказ Народного комиссара обороны № 227, отданный 28 июля. Для военных строителей он означал, что их задачей являлось быстрейшее создание надежных оборонительных рубежей в сложных условиях непосредственной близости от наступавшего противника, его воздействия по возводимым объектам огнем артиллерии и авиационными налетами. Слова приказа о том, что «отступать дальше – значит загубить себя и вместе с тем нашу Родину», вселяли в каждого строителя оборонительных рубежей.

По территории Чувашской АССР Сурский рубеж проходил вдоль Суры по линии с. Засурское Ядринского района – д. Пандиково Красночетайского – с. Сурский Майдан Алатырского районов – Алатырь до границы с Ульяновской областью. Казанский рубеж начинался от Звениговского Затона, пролегал мимо деревень Шоркистры и Арабоси Урмарского, с. Можарки Янтиковского района до границы с Татарской АССР. Общая длина рубежей в республике примерно 380 км. В строительстве огромного сооружения приняли участие десятки тысяч жителей республики. "Сурский рубеж" построили за 45 дней.

Мобилизованное население объединялось в рабочие бригады по 50 человек. За каждым районном закреплялся прорабский участок. В качестве начальников прорабских участков направлялись I секретари РК ВКП (б) и председатели исполкомов райсоветов депутатов трудящихся. Им поручалось "обеспечить нормальную работу мобилизованных своего района": разместить в окружающих селениях, бараках, построить землянки. Колхозы должны были организовать поставку продуктов и фуража, врачебные участки – необходимыми медикаментами. Было организовано 6 Военно-полевых сооружений (ВПС). По Сурскому строительному рубежу: с центрами - Ядрин, Шумерля, Порецкое, Алатырь и два - на Казанском направлении: с. Октябрьское и с. Янтиково.

На линиях обороны было создано 6 Военно-полевых строительств (ВПС) с центрами в Ядрине, Шумерле, Порецком, Алатыре, Октябрьском и Янтикове. Каждый район был прикреплен к определенному ВПС с образованием прорабского участка. Начальниками участков стали председатели райисполкомов, секретари райкомов ВКП(б). Техническое руководство осуществляли военные инженеры 11-го и 12-го Армейских управлений Главоборонстроя Наркомата обороны СССР. Были привлечены и местные кадры – например, Еремин, начальник строительства Чебоксарского завода «320 (нынешнего завода имени Чапаева). В срок до 15 ноября 1941 г. было поручено председателю Госплана Чувашии, секретарю ОК КПСС по промышленности и транспорту выявить все имеющиеся резервы металла, цемента и камня, «организовать производство железобетонных, пулеметных колпаков и изготовление скоб и поков для ДЗОТ на предприятиях Чувашской АССР».

Уполномоченный наркомата связи по Чувашии т. Воронин обязывался обеспечить бесперебойной телефонной и телеграфной связью с полевыми строительствами и строительными участками. Управления комплектовались в основном за счет местных кадров. Так, на строительство Сурского рубежа в состав 1-го и 12-го УОС были мобилизованы учителя, землемеры, лесники, руководящие работники Татарской, Чувашской, Марийской республик. Всего было мобилизовано 845 человек местных специалистов, еще 160 прибыли по разнарядке Главного управления оборонительного строительства

Постановлением особого заседания Совнаркома и бюро обкома ВКП(б) от 28 октября 1941 г. предусматривалось мобилизовать на строительство «167550 человек пеших и 11110 конных». На работу было мобилизовано 171450 рабочих, 13660 человек конных. Каждый район должен был обеспечить своих рабочих инвентарем – лопатами, кирками, ломами, кувалдами, пилами, тачками, носилками и пр. На строительство направлялось 226 колесных и 77 гусеничных тракторов, 5 экскаваторов. Принимались решительные меры по обеспечению рабочих необходимым строительным материалом (строительными инструментами, лесом, цементом, кирпичом и т.д.).

«Разместить население в окружающих селениях, бараках, зданиях лесных и других организаций, а на недостающую площадь построить землянки. Обеспечить питанием за счет колхозов, организовать котлопункты…» - отмечалось в документе. «В целях улучшения бесперебойного питания мобилизованных, председателей исполкомов райсоветов обязывали обеспечить создание на участке работы района переходящий запас продуктов не менее, чем на 10 дней и требовали не допускать никаких перебоев в снабжении рабочих продуктами питания», были организованы передвижные госпитали-изоляторы, врачебные пункты, санэпидемические и дезинфекционные отряды. Для этого было выделено необходимое количество медицинских работников, медикаментов, перевязочных материалов.

Однако вскоре выяснилось, что привлечь такое количество населения и лошадей, достать стройматериалы и инструменты невозможно. Пришлось срочно организовать производство необходимого на месте. Так, Чувашстройтресту было дано задание изготовить 500 штук железобетонных колпаков для пулеметных дзотов, артелям – топорищ, черенков к лопатам, деревянных ложек, мисок, лаптей, рукавиц. Началась добыча бутового камня в Марпосадском и Чебоксарском районах, массовая заготовка леса.

На строительстве оборонительных сооружений было организовано социалистическое соревнование «за досрочное и качественное окончание строительства оборонительных сооружений, ... за высокое качество работ, организован обмен опытом работы и распространение его среди рабочих». Учреждено было переходящее Красное Знамя Совнаркома и обкома ВКП (б), которое вручалось передовому коллективу. Была введена система поощрения передовых участков, бригад, звеньев и отдельных рабочих. На прорабских участках была организована торговля товарами первой необходимости. Многие мобилизованные не имели хорошей одежды и обуви. Во время работы особенно быстро изнашивалась обувь. Для решения проблемы, по просьбе мобилизованных, была организована торговля лыком и лаптями. На некоторых участках были случаи невыполнения плана мобилизации рабочей силы, гужтраспорта, отсутствия тех или иных товаров, инвентаря. Однако подобные недостатки оперативно исправлялись.

Техники почти не было. А работа для сельчан – новая. Много ли выкопаешь мерзлой земли ломом и лопатой? Дело пошло, когда стали работать компактно, не распыляясь по всей трассе, научились откалывать большие куски грунта с помощью клиньев.

Люди, возводившие оборонные вооружения, понимали, что окопы - это сохраненные жизни солдат. Не все колхозы могли обеспечить нормальным питанием работников. По словам участницы стройки Екатерины Потапкиной, забыть те события почти невозможно. Рабочие питались очень скудно. Согласно архивным документам, строителям полагалось 80 грамм мяса и 100 грамм крупы в день, но, как признается Потапкина, кроме своего молока и картошки местные жители не видели никаких продуктов.

В документах читаем: «Колхозники колхоза «Правда» Шемуршинского района 3 дня питались исключительно тыквой, которую выпрашивали у домохозяев, где были расквартированы. Но и за это время они продуктов получить не смогли и уехали домой. Колхоз «Искра» Комсомольского района выдал отъезжающим лишь по 3,5 кг муки… Колхозники находятся в дороге по 4-5 дней, продукты расходуются в пути же». В декабре мороз почти постоянно держался ниже 30°. В докладной записке о трудовой дисциплине по ВПС № 6 говорилось: «По приказу ГКО работы должны продолжаться при 30° мороза включительно, работать не менее 10 часов. На самом деле работают меньше, не говоря уже о потерях во время обеда. Списочное число рабочих 27850. Потеря по уважительной причине – 1692 (больные), в отпуске – 559. Дезертиры: по Канашскому району – 278 человек, Красноармейскому – 146, Шихазанскому – 634, Янтиковскому 114, итого - 1172». К тому же не хватало теплой одежды. Выручали лапти, которыми снабжали Янгличинская артель Канашского и Новочурашевская Ибресинского районов.

Были и проявления паники. Ведь люди работали в отрыве от семей, в постоянной тревоге за своих родных и близких. Многие получали похоронки. НКВД сообщал, что на одном из участков прошел слух, что «всех детей скоро отправят в Сибирь, а взрослых оставят для работы здесь». Женщины, понятно, впадали в истерику. Органы НКВД фиксировали подобные факты как «антисоветские проявления, нездоровые настроения». Например, такие: «Ну и жизнь тяжелая, хуже не бывает. Разве это закон, когда оставляют дома одних ребят, а всех взрослых отправляют на строительство?» (Еремеев, д.Тимирзькасы Аликовского района); «Над нами власть смеется, работаем по целым дням, а нам дают на 5 человек одну пачку махорки. Вот до чего дожили» (Якимов, д. Шоркасы этого же района); «Советский Союз войной изморил весь народ, из деревень всех выгнали на копку ям, и это для уничтожения нас самих, так как это мероприятие ничего не даст и не спасет» (Павлов, Ишлейский район); «Эти укрепления нужно было строить раньше, а теперь только мучают народ. К тому же колхозники на строительстве ничем не обеспечены и ничего не получают» (Игнатьев, д. Поваркасы Цивильского района).

Были факты, когда в системе ГУБОРа НКВД к комсомольцам, мобилизованным на оборонительные работы, руководящий персонал по профессиональной привычке пытался применить ГУЛАГовские методы воздействия, что, кстати, было немедленно пресечено политическими органами.

И все же это была поистине всенародная трудовая битва. 21 января 1942 г. на имя наркома внутренних дел Лаврентия Берия была послана телеграмма, подписанная начальником 12 Армейского управления Леонюком, председателем Совнаркома Сомовым, секретарем обкома Чарыковым: «Задание ГКО по строительству Сурского оборонительного рубежа выполнено. Объем вынутой земли – 3 млн. кубических метров, отстроено 1600 огневых точек (дзотов и площадок), 1500 землянок и 80 км окопов с ходами сообщений». В это же время было завершено и строительство Казанского рубежа. Приемная комиссия отметила хорошее качество плотничьих работ по дзотам – «использование высококачественного толстомерного дубового и соснового леса».

В памяти остался жуткий холод - до 40 градусов мороза, но все трудились, не покладая рук, - вспоминают участники строительства. - Страх, что немец вот-вот наступит, заставлял выкладываться полностью. Были и трагические случаи. Однажды часть склона, под которой работали люди, обвалилась. Одна девушка погибла". Но этим заботы колхозников не закончились. Для охраны линии обороны на территории ЧАССР были образованы 3 комендатуры. В первое время охрану осуществляли конно-велосипедные войска, позднее участки трассы были закреплены за сельсоветами и колхозами. Весной 1942 г. свыше тысячи человек были привлечены на очистку и приведение в порядок лесных площадей, оставшихся после рубок для нужд строительства. В июне-июле для ремонта и восстановления оборонительных сооружений, пострадавших во время паводка, потребовалось 5345 человек и 255 лошадей. Предусмотрены были мероприятия по зимнему содержанию и весеннему ремонту и в 1943 г.

Из воспоминаний старожилов: Гришин Иван Романович, уроженец с. Покровское: «Жители села Покровское рыли окопы близ деревень Вторые Чекуры и Сатышево. Работали две бригады: 1-я бригада под руководством Маркелова Григория Гавриловича (около деревни Вторые Чекуры) А вот наших сельчан отправили в сторону Кугеево. Они работали близ деревень Вторые Чекуры и Сатышево. Работали две бригады. Одна под руководством Маркелова Григория Гавриловича. В его бригаде было 25 человек.

1.Маркелов Григорий Гаврилович (бригадир)

2.Кокшева Клавдия

3.Кокшев Василий

4.Семенова Клавдия Максимовна

5.Сятрова Пелагея

6.Позднякова Перасковья

7.Красильникова Соломония

8.Гришин Егор Дмитриевич

9.Красильникова Любовь

10.Алюшина Перасковья Степановна

11.Алюшин Петр Николаевич

12.Кудряшов Семен Иванович

13.Антонова Татьяна Антоновна (повар)

14.Владимирова Анфиса (повар)

15.Степанова Татьяна Степановна

16.Ольжусев Иван Андреевич (снабженец, продукты возил).

2-я бригада - Гришина Романа Дмитриевича (в деревне Сатышево близ д. Кугеево).. Около нашего села работали люди из д. Банново (вошла в черту г. Новочебоксарска), жители д. Сотниково, студенты из лестехникума и земтехникума. Сооружали окопы из камня. Строили также пулеметные точки, противотанковые сооружения. Вдоль Марпосадского шоссе вглубь метров 200 рыли санитарные сооружения…»

«Зима 1941 года была лютой. Температура достигала 45 градусов по Цельсию» (по воспоминаниям участницы строительства окопов жительницы села Покровское Кутаркиной Марии Игнатьевны, студентки Порецкого педучилища, позднее работавшей учительницей русского языка в с. Покровское).

Вспоминают участники строительства окопов из с. Покровское Гришин Иван Романович и его супруга Гришина (в девичестве Маркелова) Апполинария Григорьевна:

«Мой отец, Гришин Роман Дмитриевич, рассказывал, что его бригада рыла окопы около д. Сатышево. В бригаде работало 30-35 человек из числа жителей с. Покровское. Однажды отец принес кувалду, которой пользовался на окопах. Она хранится в нашей семье до сих пор». «1941 год. В Чувашии возводятся оборонительные сооружения. Нас, молоденьких девушек и парней, отправили в д. Вторые Чекуры. Стоял ноябрь, но земля была еще не мерзлая. Мы вытаскивали большие камни из большого оврага, который назывался Чураш Серми. Работали с 6 часов утра до 6 вечера, до темноты. На ночлег отправлялись в д. Большое Аккозино. Руководителями строительства были военные. Жили у сельчан Осокиных и в инвалидном доме. По очереди приходилось ходить за водой за километр ночью. Потом нас отправили возводить окопы. Рыли их около д. Вторые Чекуры под руководством Маркелова Григория Гавриловича, моего отца. Было очень холодно, земля замерзла к тому времени. Рыли клинами, долбили землю ломами, использовали кувалды. Мы были голодные, но дисциплина была очень строгой. Всего в бригаде остались 9 человек, остальные обморозились и заболели. В премию мы получили шелковые платки с красным цветочным узором и ботинки. В 1942 году 2 декабря я ушла на фронт…»

Учащиеся Мариинско - Посадской средней школы, лесотехникума и земтехникума строили окопы близ села Аксарино.

Вспоминает Листенева (Евграфова) Майя Михайловна: «В нашем классе учился Андрей Яковлевич Эшпай, будущий композитор с мировым именем. В годы войны он был эвакуирован из Ленинграда и жил в городе Мариинский Посад. Он пришел на сборный пункт в легких летних ботинках и куртке- ветровке, как сейчас бы сказали, поэтому в лютый холод он практически не мог работать на земляных работах. Чтобы не обморозится, он был вынужден вернутьсядомой. Но мои одноклассники остались на строительстве оборонных рубежей…Многие тяжело заболели и обморозились… Я обморозила себе лицо. Это был очень тяжелый труд…»

Из воспоминаний труженицы тыла Алексеевой Раисы Ефремовны, жительницы с. Первое - Чурашево: «Мужчины ушли на фронт. Меня назначили бригадиром. Вся тяжесть уборочных работ легла на плечи старых да малых. Какая страшная была нужда: есть нечего, а работать надо, пахать, сеять. 11-летние мальчишки голодные и босые пахали на лошадях, до слез жалко было их: Арсентьева Мишу, Макарова Витю, эстонского мальчика Эйна. Боронить выходили старики. Вспаханное, посеянное, выращенное нужно было убрать без потерь и в сжатые сроки. Снопы свозили, а чтобы дождь не испортил, укладывали в большие копны. Мастерами этого дела были старый дед Павел Капитонович и Елена Яковлева. Молотили в ручную. Вечером, когда грязь замерзнет, где-то к полуночи бригадир звал людей на молотьбу. Вставали по трое друг против друга и цепями били колосья, потом деревянными лопатами веяли. Солому скирдовали тут же в длинные скирды. Зерно в мешках отвозили на склад. К утру, когда уже земля таяла, молотьбу прекращали. Зимой колхозники ездили на лесозаготовки в Буинск и Ибреси. Лес нужен был для строительства оборонных сооружений. Ближе к весне собирали по домам золу, птичий помет навоз. За это хозяину начислялись трудодни. Платили натурплатой, т.е. то, что оставалось после госзаготовки. Колхозу давали твердый план сдачи зерна государству, меньше нельзя. Иногда сами колхозники оставались без зерна. Поэтому нужно было удобрять поля, чтобы повысить урожайность. Родители наши в это время строили оборонительные укрепления…»

Из воспоминаний бывшей учительницы Мижульской начальной школы Степановой Анисии Степановны : «Морозы были очень крепкие, даже птицы падали оземь от холода. Дети на уроках сшили кисеты для солдат, вязали варежки и носки. Писали на фронт письма. Даже приходили ответы - солдатские письма-треугольники от фронтовиков, они благодарили детей за их работу. У каждого ученика кто-то из близких воевал на фронте. Бывший бригадир 1 бригады Семенов Василий Семенович часто писал в школу. Защитника Родины интересовали не только успехи сына, но и дела в колхозе. Мы с детьми отвечали на эти письма, подробно рассказывали о колхозных делах. Писали теплые письма: « Мы здесь работаем, помогаем взрослым, а вы быстрей возвращайтесь с победой домой». В военные годы дети работали вместе с колхозниками на прополке зерновых, картофеля, овощей. На жатве им подросткам давали половину взрослого задания. Осенью школьники были заняты щипкой хмеля. Всю работу выполняли чисто, аккуратно. Бригадир Кузьмин Степан Кузьмич строго следил, как дети справляются с заданием. Копали картофель. Трудно было но нужно было помогать взрослым, которых посылали на рытье окопов и на рубку леса для оборонных сооружений. Все мечтали о том светлом дне, когда придет победа».

Из воспоминаний труженицы тыла Егоровой Зинаиды Андреевны, жительницы с. Первое- Чурашево: «С первых дней войны ушел на фронт отец. Мать ослепла. Мне было 12 лет, сестре 7 лет. Мы учились в школе, на каникулах и летом помогали родному колхозу «Путь коммунизма»: вывозили на поля навоз, сгребали сено, пропалывали зерновые, копали картофель и т.д. Нам с сестренкой тоже давали норму – жать хлеб, мы очень уставали. В нашем доме располагался цех промартели «Труд», которым руководил Мокеев И.Т. 15 женщин из разных деревень сшили здесь белье для солдат, маскхалаты зеленого цвета. За аренду помещения платили дровами. Надо сказать, что цеха промартели были расквартированы и в домах Прокопьевых, Архиповых, Васильевых, Журкиных, Апполоновых, Гурьевых. В доме Ярославлевых располагалась пекарня и столовая для артельщиков. Вместе с коренными жителями жили и работали здесь эстонцы. После работы артельщики тоже выходили в поле жать хлеб. Трудное было время. Как вспомню, слезы на глазах. Отец погиб на фронте. Мать слепая. За нас с сестренкой и заступиться не кому. Меня, как старшую, вместе с другими колхозниками отправляли на лесозаготовки в Ибреси. Пилили дубы для строительства мостов, переправ. Мы не знали, что лес требуется для оборонных сооружений, узнали позднее. Спали в бараках, еду готовили на костре из продуктов, которые привезли из дома. Нужда была: одежонка плохая, на ногах лапти. Так холодные и голодные работали. Обратно домой добирались в товарных вагонах, денег-то не было. Вместе со мной из нашей деревни Караньялы на лесозаготовках работали: Васильева Валентина, Иванов Альберт, Боголюбова Мария, Федоров Василий, Васильева Алевтина, Итальев Иван, Гусляров Иван, Соколов Дмитрий, Архипова Елена, Доброва Анастасия, Бондарева Ольга».

Из воспоминаний труженицы тыла Потаповой Таисии Леонтьевны, д. Караньялы: «В 1941 году мне исполнилось 17 лет. Помню, как зимой пришлось нам - колхозникам колхоза «Коммунар» Цивильского района рыть окопы в Урмарском районе в 2 км от ж/д станции п.Урмары. Целый месяц мы долбили мерзлую землю ломом и топором, откидывая ее лопатами. Наша группа состояла из 20 человек. Жили в деревне на квартире по 4 человека. Продукты для питания: муку, мясо, картофель – давал колхоз. Работали с 8 утра и дотемна. Очень холодно было. В самые лютые морозы меня, как самую молодую, оставляли печь хлеб и варить суп. Завтракали и ужинали супом, а на обед брали кусок хлеба, так и работали, никто не заболел, никто не роптал. Закончив Цивильскую профтехшколу, по направлению попала в промартель «Труд» в деревню Караньялы. Сшили мы нижнее белье для солдат, фуфайки. Жили на квартире. Здесь, в деревне и встретила демобилизованного с фронта Николая Потаповича, поженились. Работала в колхозе, тогда без работы никто не жил, все работали. Трудное было время».

Из воспоминаний труженицы тыла Алексеевой Марии Алексеевны д. Мижули: «Мои родители Дмитриев Алексей Дмитриевич и Евгения Алексеевна воспитали семь дочерей. Я была четвертым ребенком в семье. Изба у нас была «по – черному», дым выходил через дверь. Зимой, когда топилась печь, мы дети, сидели в подполе, чтобы не задохнуться дымом. Только перед самой войной отец построил новый дом. А тут война началась. Мне исполнилось 17 лет. Мы все работали в колхозе. В разгар жатвы прямо на поле принесли повестку бригадиру нашей бригады колхоза «Туйташ» Леонтьеву Е.И. На следующий день он ушел на войну, обратно он не вернулся. Многие погибли из нашей деревни в этой страшной войне. Трудно было и нам в тылу. Зимой в лютый мороз пришлось мне рыть окопы. Название деревни не помню. Туда добирались пешком. Промерзлый грунт трудно поддавался, приходилось долбить сантиметр за сантиметром. Люди простужались, болели. Некоторые не выдержав суровых условий быта, уходили домой. По законам военного времени их судили, отправляли на принудительные работы. Питание было очень скудное. Я заболела и вернулась домой. Много нужды пришлось мне хлебнуть. Довелось поработать и на лесозаготовках в Буинске. Готовили строительный лес для военных целей. Лаврентьев Н.Л. проводил нас на лошади. Взяли с собой котомки с провизией, надо же чем-то питаться там. Пилили вручную толстые дубы. Очень уставали. Было холодно, а мы в лаптях. Обратно домой добирались пешком. Уже начало таять, через речки перебирались босиком по ледяной воде. Ноги болели. Совершенно незнакомые люди пускали к себе домой обогреться и переночевать. Всем было тогда тяжело, нужда, голод, война. Но война не ожесточила души людей, встречались добрые, отзывчивые люди. В нашем доме жили кроме нас, жила еще и эвакуированная из Эстонии семья: Мария Ивановна с дочерями Клавой и Олей. Ее муж воевал. Работали они вместе со всеми в колхозе, научились говорить по-нашему. Помню, как их провожали. Жалко было с ними расставаться. Девочки пели по-чувашски: «Эпир каятпер, эсир пире курас сук», все плакали. Потом пришло письмо, написали, что муж вернулся с фронта. В 1978 году Клава приезжала к нам в гости. Вот так год за годом и проходит жизнь. 25 лет проработала на свиноферме. Мне уже 86 лет. Люблю книги читать, газеты. Жизнь сейчас хорошая, дрова готовить не надо. А во время войны трудились, не покладая рук. А в свободное время вязали носки, варежки для солдат. Все так работали тогда.»

Воспоминания труженицы тыла Барановой Галины Степановны. д. Мижули: «Нынче мне исполнилось 80 лет. Живу одна. Люблю читать книги. Только вот учиться пришлось всего 3 года. Как сейчас помню свой первый школьный день -1 сентября 1938 года. Старший брат Геннадий проводил меня до школы, почему-то мне было страшно одной идти, я очень волновалась. Придя в школу все мои переживания, прошли: учительница Степанова Анисия Степановна приветливо нас встретила. Учиться мне нравилось, я была очень старательной ученицей. В табеле стояли отметки только «Отлично» и «Хорошо». Умер отец. Мать Матрена Степановна осталась с тремя детьми. Жить стало труднее. Пришлось матери продать лошадь и корову, купили козу. А потом война. Нужда, Учиться мне больше не пришлось. В 1943 году брат Геннадии ушел на войну. Пропал без вести. Потом очередь дошла и до второго брата Степана. (К счастью он вернулся.). Мы - дети военной поры не сидели дома, работали в поле, помогали на ферме. Взрослые уходили на лесозаготовки и на рытье окопов, поэтому нужно было помогать им в колхозных делах. А как тяжело было жать, жать каждый день, спина уставала. Палец серпом порезала. Помню, это было уже после войны. Пришел комбайн и быстро сжал все наши полосы. Какой это тогда для нас был прогресс – чудо. А в войну всю работу выполняли вручную и на лошади».

Из воспоминаний труженицы тыла Плотниковой Ксении Васильевны: «Родилась я в деревне Шордауши Цивильского района. В ноябре 1938 года вышла замуж в Мижули. Муж мой Плотников Василий Иванович работал учителем в Этнискерской начальной школе. После года совместной жизни отвез меня в роддом, и даже не увидев новорожденную дочь, ушел служить в армию, надеясь, что расставание будет не долгим. Но началась война. Вместе с другими женщинами из нашей деревни отправили нас копать окопы, противотанковые рвы около деревни Аблязово Козловского района. Малолетняя дочь осталась на попечении престарелого деда. Затемно, в 6 утра шли на рабочее место, (окопы находились в 2 км от деревни) и заканчивали трудовой день в 6 часов вечера, ничего уже не было видно, но не разрешалось бросать работу. В короткие зимние дни большую часть работы приходилось выполнять в темное время суток. Но таково было указание, и его никто не обсуждал. Понимали, что это нужно, чтобы отстоять родину от немецких захватчиков. Брались за лом и долбили замерзшую за ночь землю, приложив все усилия. В летнее время мы: Плотникова Анфиса, Кузьмина Клавдия, Корнилова Елена были направлены в Чебоксары на строительство аэродрома. Целыми днями таскали на носилках землю, от тяжелой работы невыносимо ныли руки и, разламывалась поясница. В марте 1942 года ушел на фронт счетовод колхоза М. Овчинников. Дела передал мне. Почти целый год тянула эту нелегкую, непривычную работу. Потом уже переключилась на растениеводство: жала, косила, молотила – выполняла всякую работу по наряду. Муж воевал, с фронта приходили тревожные вести, очень боялась за мужа. Беда пришла, откуда ее не ждали. Уложив 3 летнюю дочку спать, ушла на колхозное поле рыхлить картошку. Дочка проснулась, вылезла через окошко и пошла, искать мать, села на край моста и упала в речку, хотя глубина небольшая, но девочка захлебнулась и умерла. После смерти свекра, осталась одна. Работала в колхозе. Приходилось возить на лошади зерно в Марпосад, возила картошку на спиртзавод. Выезжали очень рано, возвращались домой ночью. В зимнее время молотили зерно, за смену успевали обмолотить 1 стог. Трудно было всем: и на фронте, и в тылу. Война ничего не поделаешь. В 1944 году после тяжелого ранения на 1 месяц приехал муж и опять на войну, но по состоянию здоровья его направили на оружейный завод, где и встретил день победы. В декабре 1945 года вернулся домой. Вот уже больше семидесяти лет вместе. У нас семь детей, 12 внуков и 5 правнуков. Главное, чтоб мир был и никогда никто, чтобы не пережил того, чего пережило наше поколение – нужду.»

Мадеев Виталий Дмитриевич (1936г.р.) д. Шубашкарзино (Аксарино):

« В 1942 году недалеко от деревни копали окопы. У нас стояли люди, присланные сюда работать по наряду из деревни Чермеш (Тинсарино) Марпосадского района. Их было около 10 человек. Дома у нас было холодно. На окнах и в углах дома был иней. Они спали на полу…»

Степанов Иван Васильевич, 1931г.р. д.Чикмезино (Аксарино):«…Тяжелейшее положение создавалось в стране в те дни, когда немецко-фашистские войска рвались к Москве. По решению Государственного комитета обороны СССР проводились мероприятия по обороне Москвы. Воздвигали оборонительные сооружения на территории некоторых областей и республик (противотанковые окопы глубиной 3-4 метра, шириной – 6 метров с очень хорошо маскированными дзотами). Два таких рубежа проходили по территории Ядринского, Красночетайского, Шумерлинского, Порецкого, Алатырского и Кувакинского районов. Вторая линия по территории Марпосадского, Октябрьского, Урмарского, Янтиковского районов. Стояла суровая зима 1941года, температура воздуха достигала минус 40-42 градуса, но люди копали окопы и строили дзоты. На выполнение задания Государственного комитета обороны были мобилизованы огромные материальные и людские резервы республики. В Октябрьском районе, в домах наших деревень, разместили приезжих людей по 5-8 человек. Люди спали на полу, на соломенных матах, вместо одеял укрывались соломенными матами. Соломой топились печи…

Лукин Арсентий Ананьевич (02.03.1929г.р.) д. Кузнецов: «Хорошо помню как копали « окопы». Так тогда называли эту работу. В 1941 году была страшно холодная зима. Доходило до 40-43 градусов. Наши деревенские эти сооружения копали возле д.Кугеево. Участвовало в этой работе все взрослое население. Я однажды попросил отца, чтобы он взял меня на «окопы». Он бы меня никогда не взял бы в такой мороз, но в Кугеево были родственники – бабушка оттуда. Я увидел тогда страшную картину. При жутком морозе люди очищали снег, затем землю оттаивали кострами. Почва, как олово, мелкими кусками отрывалась под ломами и топорами. Окопы представляли собой оборонительные сооружения в виде противотанкового рва, глубиной более 3-х метров, шириной метров 5-6. Кроме того строили доты, дзоты. Землянки обложенные бревнами, покрытые сверху накатом бревен и землей. Такие сооружения были по дороге в Октябрьск за Аксарином. После войны, они сохранились долгое время. Я даже в «окоп» провалился однажды на лошади ночью. Еле оттуда выбрался. Хорошо, что умел обращаться с лошадьми. Распряг лошадь, подвел сани к передним ногам лошади, она еле забросила передние ноги на сани и таким образом выскочили на твердую почву….»

Исаев Геннадий Ильич (1925г.р.) д. Аксарино, художник- живописец:«…В октябре 1941г.,январе1942г. Участвовал в сооружении окопов. Участок Аксаринского колхоза был у д. Кожмары. Было холодно. Копали, долбили мерзлую землю ломами, топорами. Строили противотанковые рвы и дзоты. Мы только копали. Дзоты строили приезжие. Лес возили из Марпосадского лестничества (вырубили еще Большо-Тимерчевскую рощу. Видимо, для строительства печек в дзотах сломали колокольню Покровской церкви. Н.Е.Н.) кормили нас тут же, в поле. Варили гороховый суп. Приезжих на копку окопов размещали в наших деревнях. У нас в доме жили люди из д. Банново, ныне Новочебоксарск. Нами командовал наш председатель колхоза «Красная Этна» Кабачков Андрей Осипович. В январе 1943г. взят в армию, участвовал в ВОВ….»

Ужаева Галина Матвеевна, (Николаева), Аксарино: «…В 1941г. Не училась, работала в колхозе, участвовала в строительстве Казанского оборонительного рубежа. Летом 1942г. Продолжала работать по восстановлению и ремонту построенного зимой указанного рубежа… Имею награды, медаль – «За доблестный труд в Великой Отечественной войны», значок – «Отличник Советской торговли», знак – «Заслуженный работник торговли Чув.АССР, Почетные грамоты правительства РСФСР и Чув.АССР…».

Из воспоминаний жителей, д. Дивлетгильдино: «Участница рытья окоп Сергеева Варвара Сергеевна родилась в д. Дивлетгильдино 1919 года 23 ноября. Она тоже трудилась около д.Вторые Чекуры и Сатышево. Жили они в той же деревне у одного старика. Вместе с ней из ее деревни была и Иванова Мария Ивановна. Еще вместе работали 27 девушек. Мужчин не было. Ушли на фронт».

За период строительства выполнен огромный объем работы на протяжении 380 километров: вынуто 4897 кубометров земли, построено 1480 землянок, 2347 огневых точек и пр. Производительность труда на земляных работах составляла 1,42 кубометра на человека в день. Все это, несмотря ни на тяжелый грунт, «отсутствие взрывчатки и механизмов, позволило при разработке грунта вручную, закончить работу к намеченному сроку». Директива Государственного Комитета Обороны по возведению Сурского оборонительного рубежа и Казанского обвода в пределах Чувашии выполнена качественно и в установленные сроки. Строительство на Сурском рубеже закончено 20 января 1942 года, Казанском – 25 января 1942 года, причем, ряд полевых строительств (Алатырь, Порецкое, Шумерля, Янтиково) закончили досрочно.

Строительство рубежа полностью было завершено в 4 месяца, с 18 октября 1941года по 28 февраля1942 года…Свидетельствует бывший начальник отдела РГУ "Государственный архив современной истории" Н.Ф. Григорьев: «По итогам строительства бюро обкома ВКП (б) обратилось с ходатайством в Государственный Комитет Обороны СССР «О предоставлении правительственных наград лучшим участникам, проявивших подлинные образцы трудового героизма на оборонительных рубежах», их было более 50 человек. Вот некоторые из них:Среди представленных к награде – Безбородов Михаил Иванович, 1906 года рождения – бригадир землекопов (Алатырский район). «На строительстве работал с первых дней и до конца завершения работ. Лучший бригадир, организатор стахановского труда. Члены его бригады систематически выполняли норму выработки на 200 %». Хозикова Мария Никифоровна, 1918 года рождения (Сундырский район). На строительстве безвыездно работала землекопом. «Как депутат сельского совета показывала личный пример рабочим своей бригады. Систематически выполняла дневную норму до 250 %. За хорошую работу награждена Почетной грамотой Президиума Верховного Совета Чувашской АССР».Шарафутдинова Минслу Шарафутдиновна, 1910 года рождения (Чкаловский район)звеньевая звена землекопов, «вовлекла всех членов в соцсоревнование и добилась овладением стахановским методом работы. Все 9 человек ее звена норму выработки выполняли до 480%». Кузьмин Матвей Александрович – начальник участка ВПС № 2 (Красно-Четайский район). «Правильно рассчитав рабочую силу, а также добившись высокой производительности труда, строительство своего участка закончил на 7 дней раньше установленного срока с оценкой «хорошо». 234 человек были награждены Почетной Грамотой Президиума Верховного Совета Чувашской АССР».

В соответствии с директивой Военного совета Приволжского военного округа от 5 марта 1944 г. дальнейшая охрана и поддержание в порядке тыловых оборонительных сооружений на территории Чувашской АССР были прекращены. Дзоты, убежища, бараки и землянки, пригодные под овощехранилища или полевые станы, рекомендовалось передать колхозам, остальные разобрать, а материал, полученный при разборе, расходовать на нужды народного хозяйства.

Но этим заботы колхозников не закончились. Для охраны линии обороны на территории ЧАССР были образованы 3 комендатуры. В первое время охрану осуществляли конно-велосипедные войска, позднее участки трассы были закреплены за сельсоветами и колхозами. Весной 1942 г. свыше тысячи человек были привлечены на очистку и приведение в порядок лесных площадей, оставшихся после рубок для нужд строительства. В июне-июле для ремонта и восстановления оборонительных сооружений, пострадавших во время паводка, потребовалось 5345 человек и 255 лошадей. Предусмотрены были мероприятия по зимнему содержанию и весеннему ремонту и в 1943 г. В соответствии с директивой Военного совета Приволжского военного округа от 5 марта 1944 г. дальнейшая охрана и поддержание в порядке тыловых оборонительных сооружений на территории Чувашской АССР были прекращены. Дзоты, убежища, бараки и землянки, пригодные под овощехранилища или полевые станы, рекомендовалось передать колхозам, остальные разобрать, а материал, полученный при разборе, расходовать на нужды народного хозяйства.

Так завершилась эта трудовая эпопея. Пусть теперь говорят, что не пригодились эти сооружения. Слава Богу, что не пригодились! Зато мы знаем, на что способен наш народ в трудную годину.

Каждый год мы чествуем ветеранов Великой Отечественной войны и тружеников тыла. Их у нас, в селе Покровском, осталось очень мало: ветеранов войны – 3: Игнатий Петрович Волков, Апполинария Григорьевна Гришина и Василий Романович Краснов, и тружеников тыла: Апполинария Григорьевна Гришина, Иван Романович Гришин, Алиса Александровна Гришина, Олимпиада Егоровна Гришина, Феоктиста Андреевна Павлова, Римма Ивановна Жандарова, Акулина Петровна Алюшина, Мария Тимофеевна Кудряшова, Игнатий Петрович Волков, Николай Степанович Маклашкин, Фаина Сепргеевна Осокина, Нина Александровна Александрова, Антонина Филипповна Ирбитская, Василий Романович Краснов, Мария Игнатьевна Кутаркина, Герасимова Нина Яковлевна. Многие из них отдали много сил, возводя Сурский оборонительный рубеж.

В селе Покровское Мариинско-Посадского района заложена аллея в честь тех, кто возводил оборонительные укрепления в годы Великой Отечесвенной войны 1941- 1945г.г. В мае этого года в честь 65- летия Победы состоится велопробег, в котором вы все можете принять участие! В Мариинско-Посадском районе Чувашии началось сооружение памятных знаков на местах, где в первые месяцы Великой Отечественной войны были созданы Казанский и Сурский оборонительные рубежи. Памятные знаки - напоминание молодому поколению об этом грозном времени. Спасибо, дорогие труженики тыла, за Ваш героический труд!

Открытие обелиска в честь Казанско-Сурского оборонительного рубежа.

4 мая 2010 года, на границе Октябрьского и Карабашского сельских поселений Мариинско-Посадского района состоялось торжественное открытие обелиска в честь Казанско-Сурского оборонительного рубежа.

65 лет прошло с того незабываемого времени, когда залпы тысячи орудий возвестили миру о Великой Победе над фашизмом. Всё дальше в историю уходят эти дни, всё меньше остается живых свидетелей, и тем ценнее и дороже для нас оставшиеся сведения о том времени. Казалось, что великие подвиги совершались только на фронте, но рядом с нами живут люди, которые мирным трудом сделали для фронта так много. Пришло время дать должную оценку трудовому подвигу народа, внесшего свой вклад в Великую Победу.

Одной из ярких и показательных страниц истории из жизни тыла в годы Великой Отечественной Войны, стало сооружение в Мариинско-Посадском районе Казанского оборонительного рубежа, где героический труд наших земляков помог в тяжелейших условиях войны приблизить Победу. Строительство линии оборонительного рубежа началось в конце октября 1941 года, когда немецкие войска стояли уже под Москвой.

Оборонительные рубежи должны были задержать фашистов на подступах к Казани. По территории Чувашской АССР Сурский рубеж проходил вдоль реки Суры по линии Ядринского, Красночетайского, Алатырского районов, города Алатырь до границы с Ульяновской областью. Казанский же рубеж начинался от Звениговского Затона, пролегал мимо Урмарского и Янтиковского районов до границы с Татарской АССР. В Мариинско-Посадском районе линия обороны проходила по территории деревень Карабаши, Кугеево, сел Покровское и Октябрьское.

Общая длина рубежей в республике составляла около 380 км. На строительство рубежей было мобилизовано 167 тысяч 550 человек пеших и 11 тысяч 110 конных. Поистине это был самоотверженный труд. Работать приходилось в тяжелейших условиях на морозе, который почти всегда держался ниже 30 градусов. Многие не вернулись домой. Эта была всенародная трудовая битва.

Казанско-Сурский рубеж практически был построен за 45 дней. Завершилась эта трудовая эпопея на Сурском рубеже 20 января, на Казанском – 25 января 1942 года. В Чувашской Республике началось сооружение памятных знаков на местах, где в годы войны были созданы Казанский и Сурский оборонительные рубежи. Памятные знаки – это напоминание молодому поколению о том грозном времени.

На митинге, посвященном открытию обелиска в честь Казанско-Сурского оборонительного рубежа, выступили глава администрации Мариинско-Посадского района Дмитриев Александр Иванович, Депутат Государственного Совета Чувашской Республики Разумов Александр Валерианович, глава Карабашского сельского поселения Михайлов Владислав Иванович, глава Октябрьского сельского поселения Назаров Семен Михайлович.

Кадеты в Почетном карауле у обелиска сменяли друг друга в течение всей торжественной церемонии. На митинге прозвучали песни о войне в исполнении участников художественной самодеятельности районного и Октябрьского сельского Домов культуры.

Средства на приобретение и установку обелиска были выделены Октябрьским РАЙПО, которое возглавляет Почемов Радим Вячеславович.

Особое внимание в этом праздничном митинге было уделено выступлениям-воспоминаниям местных жителей, очевидцев этих событий - участников строительства Казанско-Сурского оборонительного рубежа.

Собравшиеся на митинг почтили память всех, павших в годы Великой Отечественной войны, минутой молчания. В честь светлой памяти тружеников Казанско-Сурского оборонительного рубежа были возложены цветы к обелиску, заложена аллея туй.

На подступах к Казани наравне с Казанским оборонительным рубежом .

«Сурский рубеж» был построен за 45 дней.

Предпосылки строительства

Когда в октябре 1941 года вермахт продвигался к Москве и Москва готовилась к обороне, в ГКО был обсужден и принят предварительный план строительства оборонительных и стратегических рубежей в глубоком тылу на Оке, Дону, Волге. В основном и дополнительных планах тылового оборонительного строительства ставилась задача укрепления Горького, Казани, Куйбышева, Пензы, Саратова, Сталинграда, Ульяновска и других городов. В случае неудачного для советских войск развития оборонительных операций они должны были задержать противника на новых рубежах.

Начало строительства

Строительство Сурского оборонительного рубежа началось в конце октября 1941 года.

22 октября 1941 года бюро Пензенского городского комитета обороны приняло решение о постройке на территории региона оборонительного рубежа. На эти цели было мобилизовано более 100 тыс. человек. Строители должны были возвести укрепления по р. Суре, через пос. Лунино, с. Бессоновку, г. Пензу, д. Лемзяйку и с. Ключи. Параллельно с этим строилась еще одна линия обороны: пос. Лунино - пос. Мокшан - с. Загоскино - ст. Александровка. Планировалось соорудить 450 километров рвов, 1500 огневых точек, построить около 12000 землянок для бойцов. Для этого потребовалось более 300 тыс. кубометров леса; 1,5 миллиона штук кирпича; десятки вагонов стекла, кровельного железа и гвоздей. Речь шла только лишь о первой очереди строительства. При сооружении второй линии оборонительных укреплений эти цифры следовало увеличить, как минимум, в три раза. К тому же, не была учтена потребность в рабочей силе и материалах для проведения целого ряда инженерных работ: возведения проволочных заграждений; разрушения мостов, дорог и домов; установки противотанковых мин; постройки убежищ; заготовки и подвоза материалов для основной линии обороны.

Ход строительства

17 января 1942 г. было объявлено о прекращении работ на оборонительном рубеже. По мнению пензенского краеведа В.А. Мочалова, точной датой окончания строительства можно считать 22 января 1942 г. В этот день командование 51 ПС обратилось с письмом к руководству Пензы, в котором проинформировало, что рубеж «закончен в срок и на отлично» .

По имеющейся информации части 6-й сапёрной Армии передислоцировались из Пензенской области в Тамбовскую уже в 30-х числах декабря 1941г. .

Память

Напишите отзыв о статье "Сурский рубеж обороны"

Примечания

Ссылки

www.vsar.ru/2010/04/syrskiy-rybej

Отрывок, характеризующий Сурский рубеж обороны

Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…

Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г"афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г"афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво"ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п"ощайте, г"афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.

После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого.внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.

Сурский рубеж обороны
Забытый подвиг

Помню, когда был совсем маленьким и ходил под стол пешком, моя прабабушка нам, мне с моей двоюродной сестрой, рассказывала, как ее мужа (моего прадеда) в августе 1941 года отправили на войну (где он и погиб в 1943 на Белорусском фронте), а через несколько месяцев ее вместе с тремя дочерьми в теплушках (грузовой вагон, переделанный в пассажирский, - прим. Vampiro_r) отправили в Саранск, а оттуда на строительство Сурского рубежа.

На строительстве Сурского оборонительного рубежа, 1941

Их так быстро мобилизовали, что они даже не успели взять с собой теплые вещи, а их «городская» обувь очень быстро пришла в негодность и местные жители плели им лапти и резали из старой одежды портянки. Прабабушка копала промерзшую землю, а дочери выносили грунт. Конечно, в юном возрасте я не предавал особого значения ее историям и они, скорее всего, канули бы в лету, если бы я не познакомился с ребятами из команды «Navigator 63».

Эти парни совершают марш-броски на снегоходах и квадроциклах по бездорожью к местам боевой славы наших предков, уже достаточно давно. А как только я узнал об их планах посещения «Сурского рубежа», сразу попросил записать меня в команду.

Но обо всем по порядку.

15 октября 1941-го
Шел пятый месяц Великой Отечественной Войны, в связи с критической ситуацией на фронте Государственный Комитет Обороны во главе со Сталиным принимает решение о переносе столицы СССР в Куйбышев.

16 октября 1941-го
Государственный Комитет Обороны принимает решение о строительстве оборонительных и стратегических рубежей в глубоком тылу, на Волге. С учетом переноса основных стратегических объектов из Москвы в Куйбышев, в основных планах тылового оборонительного строительства ставилась задача укрепления обороны Горького (Нижнего Новгорода), Казани, Ульяновска и соответственно Куйбышева (Самары). В соответствии с этим планом предстояло возвести 10 000 км оборонительных сооружений, 70 000 дзотов и 27 000 землянок. Одновременно с реализацией плана оборонительных работ, Ставка Верховного Главного Командования запланировала создание 10 резервных армий. В случаи неудачного для советской армии развития событий они должны были задержать противника на подступах к «новой столице».

В этот же день Совет народных Комиссаров Чувашской АССР и бюро Чувашского обкома ВКП(б) подписывают указ «Мобилизовать с 28 октября 1941 года для проведения работ по строительству Сурского оборонительного рубежа. Мобилизации подлежит население не моложе 17 лет».

Сейчас от «Сурского рубежа» остался только едва заметный овраг.

Многих участников трудового подвига уже нет в живых, но мне удалось пообщаться с одним непосредственным участником этих событий.

«Земля была промерзлая, твердая как камень, мы сначала разводили костры, чтобы хоть немного согреть верхний слой, но это почти не помогало. Было очень холодно, морозы доходили до -40, но все трудились. Страх, что немчура вот-вот наступит, заставляла выкладываться полностью»

На сооружение линий укреплений правительством отводились очень короткие сроки, поэтому были привлечены огромные материальные и людские ресурсы.

Ежедневно в работах было задействовано около 85 тысяч человек, иногда это число доходило до 110 тысяч. Трудились, в основном, вручную, механизированных орудий и техники не хватало. Работа по законам военного времени шла без выходных, не прерывалась и в самые сильные морозы, когда температура опускалась до -40-42 градусов. Не хватало жилья, приспособленных помещений, где можно было бы обогреть людей. Части тружеников приходилось жить в палатках или шалашах, наскоро собранных из хвойных лапок, соломы, хвороста (отапливаемые землянки были построены позже). Несмотря на все лишения и трудности, люди старались изо всех сил, понимали ответственность перед Родиной. Задания всегда перевыполнялись, дисциплина была образцовая. А общее стремление было одно - сдать объект досрочно.

21 января 1942-го
На имя наркома внутренних дел Лаврентия Берии была послана телеграмма, подписанная начальником 12 Армейского управления Леонюком, председателем Совнаркома Сомовым, секретарем обкома Чарыковым: «Задание ГКО по строительству Сурского оборонительного рубежа выполнено. Объем вынутой земли - 3 млн. кубических метров, отстроено 1600 огневых точек (дзотов и площадок), 1500 землянок и 80 км окопов с ходами сообщений».

18 февраля 2015-го
Прошло более 70 лет с момента начала строительства рубежа. И вот Cамарская команда «Navigator 63» на снегоходах отправилась к месту сооружения Сурского оборонительного рубежа (на секундочку, это 2 дня в пути и 526 км по бездорожью). Этот марш-бросок стал данью памяти его строителям, а также всем тем, кто в суровые годы войны ковал Победу в тылу, отдавая все свои силы служению Родине. А 19 февраля, по прибытию, был заложен первый камень памятника этому трудовому подвигу.