Мнения историков о политике екатерины 2. Современные историки о Екатерине II

Время правления Екатерины Великой неспроста считают золотым периодом в истории Российской империи. Правительнице удалось расширить границы государства, увеличить авторитет России на международной арене. К тому же, Екатерина II внесла неоценимый вклад в развитие просвещения, науки, искусства и сферы обучения.

И все же, некоторые реформы императрицы сложно назвать удачными даже с большой натяжкой. Именно поэтому необходимо дать точную оценку самым главным реформам за все время правления Екатерины Великой, охарактеризовав этот период самым полным образом.

Итоги правления Екатерины II

Выводы и краткая характеристика исторического периода

Конечно, Екатерина Великая внесла немалый вклад в развитие страны, но можно ли ее назвать эталонным правителем? К сожалению, сделать это невозможно, ведь императрица будто специально игнорировала самые вопиющие проблемы в устройстве государства.

Так, в мемуарах Екатерины II имеются свидетельства о том, что императрица понимала отсталость страны в области восприятия крепостного права, как формы рабства. Однако, несмотря на всю прогрессивность своих взглядов, Екатерина II так и не решилась на преобразования в области крестьянского права, а скорее наоборот, повлияла на общее закрепощение и ограничение прав простого народа.

Также вопиющей проблемой стал фаворитизм, который к концу правления Екатерины Великой превысил все мыслимые масштабы. Еще долго после смерти Екатерины II, наследники престола пытались уменьшить права дворянства и уменьшить количество иностранных диссидентов в области просвещения.

И все же, этот период помог укрепиться России в звании одной из ведущих держав в мире. И пусть сейчас место России на международной арене не столь заметно, ее прежние успехи внушают некий оптимизм в области современной политической ситуации.

екатерина власть политика царствование

«Царствование Екатерины II имело новое и сильное влияние на политическое и нравственное состояние России. Возведенная на престол заговором нескольких мятежников, она обогатила их за счет народа и унизила беспокойное наше дворянство. Если царствовать значит знать слабость души человеческой и ею пользоваться, то в сем отношении Екатерина заслуживает удивления потомства. Ее великолепие ослепляло, приветливость привлекала, щедроты привязывали».

Униженная Швеция и уничтоженная Польша, вот великие права Екатерины на благодарность русского народа. Но со временем история оценит влияние ее царствования на нравы, откроет жестокую деятельность ее деспотизма под личиной кротости и терпимости, народ, угнетенный наместниками, казну, расхищенную любовниками, покажет важные ошибки ее в политической экономии, ничтожность в законодательстве, отвратительное фиглярство в сношениях с философами ее столетия...»

Цитата: Пушкин А.С., Полное собрание сочинений в 10 томах, Ленинград, 1978 год, том 8, стр.91;

«Излишне говорить о царствовании Екатерины II, носившем столь национальный характер, что, может быть, еще никогда ни один народ не отождествлялся до такой степени со своим правительством, как русский народ в эти годы побед и благоденствия».

Цитата: Чаадаев П.Я., Полное собрание сочинений и избранные письма, Москва, 1991 год, том 2, стр.188;

«Из общего обзора деятельности Екатерины мы получаем следующий вывод: она действовала успешно в качестве посредницы между прогрессом и культурою Западной Европы, с одной стороны, и бытом России - с другой. При ней значительно упрочилось могущество и влияние России во всемирной системе государств, во время царствования Екатерины и благодаря ее инициативе, Россия быстро подвинулась вперед на пути прогресса, европеизации».

Цитата: Брикнер А.Г., История Екатерины Второй, СПб., 1885 год, стр.801;

«Тройственная задача [Екатерины II - А.К.] развилась в такую практическую программу: строго национальная, патриотическая внешняя политика, благодушно-либеральные, возможно гуманные приемы управления, сложные и стройные областные учреждения с участием трех сословий, салонная, литературная и педагогическая пропаганда просветительских идей времени и осторожно, но последовательно консервативное законодательство с особенным вниманием к интересам одного сословия. Основную мысль программы можно выразить так: попустительное распространение идей века и законодательное закрепление фактов места».

Цитата: Ключевский В.О., Сочинение в 9 томах, Москва, 1989, том 5, стр.35;

«В 60-х - начале 70-х годов XVIII в. ... реакционная по содержанию и по направленности политика была облечена в форму «просвещенного абсолютизма». Она отличалась широким применением лавирования, либеральной и «просветительской» фразеологии, словесными жестами и обещаниями улучшения положения народа. Эта тактика имела целью укрепить самодержавно-крепостнический строй, усилить иллюзии о надклассовое самодержавия и мужицкую веру в «доброго царя», ослабить остроту классовых и социальных противоречий и предотвратить назревавшую в стране крестьянскую войну.

Такая тактика самодержавия и формы осуществления крепостнической политики, а также его попытки использовать в интересах крепостного строя идеи европейского просветительства оказывали серьезное влияние на общественно-политическую мысль, на формирование буржуазной идеологии и особенности становления антикрепостнической мысли в России.

Тактика самодержавия, формы проведения его политики, структура и функции органов власти и управления менялись в третьей четверти XVIII века не раз, но самодержавие по-прежнему оставалось органом диктатуры помещиков-крепостников».

Цитата: Белявский М.Т., Крестьянский вопрос в России накануне восстания Е.И.Пугачева, Москва, 1965 год, стр. 37;

«... Главные события ее жизни, те преобразования, которые ей удавалось совершить, те законы, которые удалось издать, те проекты, которые захотелось составить. Хотя императрица не переставала относиться к своим государственным делам весьма личностно, и это не могло не проявиться в ее учреждениях и государственных затеях.

Речь идет о еще одной Государственной Реформе в российской истории. Реформе крупной по значению и едва ли не единственной в истории новой России, реализовавшейся вполне исходя из собственных провозглашенных начал. Такой Реформе, которая, в отличие от Петровых преобразований... реализовавшись на принципах «просвещенного абсолютизма», не принесла обществу жертв, кроме разве что очередных исторических заблуждений и политического утопизма».

Цитата: Омельченко О.А., «Законная монархия Екатерины II», Москва, 1993, стр.4.

Историческое значение деятельности Екатерины II. (Различные оценки историков) Платонов С.Ф.: Екатерина II по вступлении на престол мечтала о широких внутренних преобразованиях, а в политике внешней отказалась следовать за своими предшественниками, Елизаветой и Петром III. Она сознательно отступала от традиций, сложившихся при Петербургском дворе, а между тем результаты ее деятельности по своему существу были таковы, что завершили собой именно традиционные стремления русского народа и правительства. В делах внутренних законодательство Екатерины II завершило собой тот исторический процесс, который начался при временщиках. Равновесие в положении главных сословий, во всей силе существовавшее при Петре Великом, начало разрушаться именно в эпоху временщиков (1725 - 1741), когда дворянство, облегчая свои государственные повинности, стало достигать некоторых имущественных привилегий и большей власти над крестьянами - по закону. Наращение дворянских прав наблюдали мы во время и Елизаветы, и Петра III. При Екатерине же дворянство становится не только привилегированным классом, имеющим правильную внутреннюю организацию, но и классом, господствующим в уезде (в качестве землевладельческого класса) и в общем управлении (как бюрократия). Параллельно росту дворянских прав и в зависимости от него падают гражданские права владельческих крестьян. Расцвет дворянских привилегий в XVIII в. необходимо соединялся с расцветом крепостного права. Поэтому время Екатерины II было тем историческим моментом, когда крепостное право достигло полного и наибольшего своего развития. Таким образом, деятельность Екатерины II в отношении сословий (не забудем, что административные меры Екатерины П носили характер сословных мер) была прямым продолжением и завершением тех уклонений от старорусского строя, какие развивались в XVIII в. Екатерина в своей внутренней политике действовала по традициям, завещанным ей отряда ближайших ее предшественников, и довела до конца то, что они начали. Напротив, в политике внешней Екатерина была прямой последовательницей Петра Великого, а не мелких политиков XVIII в. Она сумела, как Петр Великий, понять коренные задачи внешней русской политики и умела завершить то, к чему стремились веками московские государи. И здесь, как в политике внутренней, она довела до конца свое дело, и после нее русская дипломатия должна была ставить себе новые задачи, потому что старые были исчерпаны и упразднены. Если бы в конце царствования Екатерины встал из гроба московский дипломат XVI или XVII вв., то он бы почувствовал себя вполне удовлетворенным, так как увидел бы решенными удовлетворительно все вопросы внешней политики, которые так волновали его современников. Итак, Екатерина - традиционный деятель, несмотря на отрицательное отношение к русскому прошлому, несмотря, наконец, на то, что она внесла новые приемы в управление, новые идеи в общественный оборот. Двойственность тех традиций, которым она следовала, определяет и двоякое отношение к ней потомков. Если одни не без основания указывают на то, что внутренняя деятельность Екатерины узаконила ненормальные последствия темных эпох XVIII в., то другие преклоняются перед величием результатов ее внешней политики. Как бы то ни было, историческое значение екатерининской эпохи чрезвычайно велико именно потому, что в эту эпоху были подведены итоги предыдущей истории, завершились исторические процессы, раньше развивавшиеся. Эта способность Екатерины доводить до конца, до полного разрешения те вопросы, какие ей ставила история, заставляет всех признать в ней первостепенного исторического деятеля, независимо от ее личных ошибок и слабостей. Цит. по: Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. М., 2000. С.653-654. Щербатов М.М.: Супруга Петра Третьего, рожденная принцесса Ангальт-Цербстская, Екатерина Алексеевна взошла с низвержением его с российского престола. Не рожденная от крови наших государей, жена, свергнувшая своего мужа возмущением и вооруженною рукою в награду за столь добродетельное дело корону и скипетр российский получила купно и с именованием благочестивой государыни, яко в церквах о наших государях моление производится. Не можно сказать, чтоб она не была качествами достойна править толь великой империей, если женщина возможет поднять сие иго и если одних качеств довольно для сего вышнего сану. Одарена довольной красотою, умна, обходительна, великодушна и сострадательна, славолюбива, трудолюбива, бережлива. Впрочем, мораль ее состоит на основании новых философов, то есть не утвержденная на твердом камне закона Божия, а потому как на колеблющихся светских главностях есть основана, с ними обще колебанию подвержена. Напротив же того, ее пороки суть: любострастна и совсем вверяющаяся своим любимцам, исполнена пышности во всех вещах, самолюбива до бесконечности и не могущая себя принудить к таким делам, которые ей могут скуку наводить; принимая все на себя, не имеет попечения о исполнении, и, наконец, толь переменчива, что редко и один месяц одинакая у ней система в рассуждении правления бывает. Все царствование сей самодержицы означено деяниями, относящимися к ее славолюбию. Множество учиненных его заведений, являющихся для пользы народной заведенных, в самом деле несут токмо знаки ее славолюбия, ибо если бы действительно имели пользу государственную в виду, то, учиня заведения, прилагали бы старания и о успехе их, не довольствуясь заведением и уверением, что в потомстве она яко основательница оных вечно будет почитаться, о успехе не радели и, видя злоупотребления, их не пресекали. Составили учреждения, которые не стыдятся законами называть, и соделанные наместничества наполня без разбору людьми к умножению ябед и разорения народного, да и за теми надзирания не имеют. Испекли законы, правами дворянскими и городовым названные, которые более лишение прав вмещают и всеобщее делают отягощение народу. Цит. по: Щербатов М.М. О повреждении нравов в России. Факс. изд. М., 1984. С. 79. Карамзин Н.М.: Екатерина II была истинной преемницею величия Петрова и второю образовательницею новой России. Главное дело сей незабвенной монархини состоит в том, что ею смягчилось самодержавие, не утратив силы своей. Она ласкала так называемых философов XVIII века и пленялась характером древних республиканцев, но хотела повелевать, как земной Бог, и повелевала. Петр, насильствуя обычаи народные, имел нужду в средствах жестоких, Екатерина могла обойтись без оных, к удовольствию своего нежного сердца, ибо не требовала от россиян ничего противного их совести и гражданским навыкам, стараясь единственно возвеличить данное ей небом отечество или славу свою победами, законодательством, просвещением. Ее душа, гордая, благородная, боялась унизиться робким подозрением, и страхи Тайной канцелярии исчезли, с ними вместе исчез у нас и дух рабства, по крайней мере в высших гражданских состояниях. Мы приучились судить, хвалить в делах государя только похвальное, осуждать противное. Екатерина слышала, иногда сражалась с собою, но побеждала желание мести - добродетель превосходная в монархе! Уверенная в своем величии, твердая, непреклонная в намерениях, объявленных ею, будучи единственною душою всех государственных движений в России, не выпуская власти из собственных рук - без казни, без пыток, влив в сердца министров, полководцев, всех государственных чиновников живейший страх сделаться ей неугодным и пламенное усердие заслуживать ее милость, Екатерина могла презирать легкомысленное злословие, а где искренность говорила правду, там монархиня думала: «Я властна требовать молчания от россиян-современников, но что скажет потомство? И мысль, страхом заключенная в сердце, менее ли слова будет для меня оскорбительна?» Сей образ мыслей доказанный делами 34-летнего владычества, отличает ее царствование от всех прежних в новой российской истории, т. е. Екатерина очистила самодержавие от примесов тиранства. Следствием было спокойствие сердец, успехи приятностей светских, знаний, разума. Возвысив нравственную цену человека в своей державе, она пересмотрела все внутренние части нашего здания государственного и не оставила ни единой без поправления: уставы Сената, губерний, судебные, хозяйственные, военные, торговые усовершенствовались ею. Внешняя политика сего царствования достойна особенной, хвалы. Россия с честию и славою занимала одно из первых мест в государственной европейской системе. Воинствуя, мы разили. Петр удивил Европу своими победами, Екатерина приучила ее к нашим победам. Россияне уже думали, что ничто в мире не может одолеть их - заблуждение славное для сей великой монархини! Она была женщина, но умела избирать вождей так же, как министров или правителей государственных. Румянцев, Суворов стали наряду со знаменитейшими полководцами в мире. Князь Вяземский заслужил имя достойного министра благоразумною государственной экономиею, хранением порядка и целости. Упрекнем ли Екатерину излишним воинским славолюбием? Ее победы утвердили внешнюю безопасность государства. Пусть иноземцы осуждают раздел Польши: мы взяли свое. Правилом монархини было не мешаться в войны чуждые и бесполезные для России, но питать дух ратный в империи, рожденной победами. Слабый Петр III, желая угодить дворянству, дал ему свободу служить или не служить. Умная Екатерина, не отменив сего закона, отвратила его вредные для государства следствия; любовь к Святой Руси, охлажденную в нас переменами Великого Петра, монархиня хотела заменить гражданским честолюбием; для того соединила с чинами новые прелести или выгоды, вымышляя знаки отличий, и старалась поддерживать их цену достоинством людей, украшаемых оными. Крест св. Георгия не рождал, однако ж усиливал храбрость. Многие служили, чтоб не лишиться места и голоса в дворянских собраниях, многие, несмотря на успехи роскоши, любили чины и ленты гораздо более корысти. Сим утвердилась нужная зависимость дворянства от трона. Но согласимся, что блестящее царствование Екатерины представляет взору наблюдателя и некоторые пятна. Нравы более развратились в палатах и хижинах: там - от примеров двора любострастного, здесь - от выгодного для казны умножения питейных домов. Пример Анны Иоановны и Елизаветы извиняет ли Екатерину? Богатства государственные принадлежат ли тому, кто имеет единственно лицо красивое? Слабость тайная есть только слабость; явная - порок, ибо соблазняет других. Самое достоинство государя не терпит, когда он нарушает устав благонравия; как люди ни развратны, но внутренне не могут уважать развратных. Требуется ли доказательств, что истинное почтение к добродетелям монарха утверждает власть его? Горестно, но должно признаться, что, хваля усердно Екатерину за превосходные качества души, невольно вспоминаем ее слабости и краснеем за человечество. Заметим еще, что правосудие не цвело в сие время; вельможа, чувствуя несправедливость свою в тяжбе с дворянином, переносил дело в Кабинет; там засыпало оно и не пробуждалось. В самых государственных учреждениях Екатерины видим более блеска, нежели основательности: избиралось не лучшее по состоянию вещей, но красивейшее по формам. Таково было новое учреждение губерний - изящное на бумаге, но худо примененное к обстоятельствам России. Солон говорил: «Мои законы несовершенные, но лучшие для афинян». Екатерина хотела умозрительного совершенства в законах, не думая о легчайшем полезнейшем действии оных; дала нам суды, не образовав судей; дала правила без средств исполнения. Многие вредные следствия Петровой системы также яснее открылись при сей государыне: чужеземцы овладели у нас воспитанием; двор забыл язык русский; от излишних успехов европейской роскоши дворянство одолжало; дела бесчестные, внушаемые корыстолюбием для удовлетворения прихотям, стали обыкновеннее; сыновья бояр наших рассыпались по чужим землям тратить деньги и время для приобретения французской или английской наружности. У нас были академии, высшие училища, народные школы, умные министры, приятные светские люди, герои, прекрасное войско, знаменитый флот и великая монархиня; не было хорошего воспитания, твердых правил и нравственности в гражданской жизни. Любимец вельможи, рожденный бедным, не стыдился жить пышно. Вельможа не стыдился быть развратным; торговали правдою и чинами. Екатерина - великий муж в главных собраниях государственных - являлась женщиною в подробностях монаршей жизни, дремала на розах, была обманываема; не видала или не хотела видеть многих злоупотреблений, считая их, может быть, неизбежными и довольствуясь общим, успешным, славным течением ее царствования. По крайней мере, сравнивая все известные нам времена России, едва ли не всякий из нас скажет, что время Екатерины было счастливейшее для гражданина российского; едва ли не всякий из нас пожелал бы жить тогда, а не в иное время. Следствия кончины ее заградили уста строгим судьям сей великой монархини, ибо особенно в последние годы ее жизни, действительно слабейшие в правилах и исполнении, мы более осуждали, нежели хвалили Екатерину, от привычки к добру уже не чувствуя всей цены оного и тем сильнее чувствуя противное; доброе казалось нам естественным, необходимым следствием порядка вещей, а не личной Екатерининой мудрости, худое же - ее собственною виною. Царствование Екатерины II продолжалось треть века и составило столь же значимую в истории России эпоху, что и правление Петра Великого. Но если царствование Петра I вошло в историю России прежде всего как переломная эпоха, то о времени Екатерины II этого, очевидно, сказать нельзя. Правление Петра I как бы подводило черту под историей средневековой России и знаменовало ее вступление в новое время. Царствование Екатерины II целиком принадлежало новому времени, когда дальнейшее развитие получили многие начала, принципы, заложенные в Петровскую эпоху. Вместе с тем екатерининская эпоха имела огромное значение для последующих десятилетий. Именно тогда российское общество и государство XVIII в. достигли необходимой стабильности. Многие институты и установления Екатерины II сохранялись вплоть до 1917 г., многие острые вопросы русской жизни XIX и начала XX в. были поставлены в ее царствование, к которому восходят и история крестьянского вопроса, и история российского либерализма, иных общественных течений, проблема освобождения («раскрепощения») сословий, тогда же Россия добилась наибольших военных и дипломатических успехов. Цит. по: Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России. М., 1991. С. 40-44.

В политической программе царствования Екатерины II выделяются три направления, в которых она видела сочетание "идей века" с "фактом места": патриотическая внешняя политика, приведшая к укреплению авторитета России на международной арене и значительному расширению ее территории, либерализация методов управления государством в соответствии с передовыми идеями той эпохи, административная реформа с привлечением дворянства к управлению на местах.

Свое царствование Екатерина II начала с поездок по стране для встречи с народом, который желала видеть вблизи, а не из дворца или кареты. Впечатления, полученные от этих поездок, отразились и на реформах, и в "Наказе", содержащем правовое обоснование политики "просвещенного абсолютизма".

"Наказ", над составлением которого Екатерина II трудилась в течение двух лет (1765 - 1767), представлял собой обширное философско-юридическое произведение, где были рассмотрены наиболее значимые проблемы государственного и общественного устройства, а также задачи внутренней политики. В нем имелись статьи о хранилище законов (Сенате), о равенстве и свободе граждан (за исключением крепостных крестьян), о согласовании наказания с преступлением (уголовное право и судопроизводство), о крепостном праве (размножение народа в государстве), о ремеслах (рукоделии) и торговле, о воспитании, о дворянстве, о среднем слое людей и т.д. На основе этого документа Уложенная комиссия должна была разработать новый законодательный кодекс. "Наказ" состоял из 20 глав (потом появились еще две главы) и 655 статей. Этот труд носил компилятивный характер и опирался на произведения Ш. Монтескье "О духе законов" и Ч. Беккариа "О преступлениях и наказаниях".

1) Россия есть европейская держава, поэтому последние и лучшие плоды европейской мысли должны найти здесь свое применение и воплощение;

2) главное орудие преобразований - власть, государство;

3) права (вольности) гражданина ограничиваются только законом и ничем более;

4) главная задача - расширение класса собственников;

5) законы должны соответствовать естественному положению народа, для которого они написаны, а Россия должна управляться только самодержавным государем.

В духе "Наказа" проходило и его обсуждение на заседаниях специальной Уложенной комиссии для кодификации законов (30 июня 1767 - 17 декабря 1778). Фактически это был представительный орган, в работе которого принимали участие все сословия, кроме крепостных крестьян. Были избраны 564 депутата, которые привезли с собой 1,5 тыс. наказов, отражавших основные требования сословий. "Наказ" Екатерины II требовал от Комиссии свода законов либерального характера, а наказы с мест в большинстве своем были направлены на укрепление крепостничества, корпоративности и т.д. Комиссия, оказавшаяся под влиянием этих взаимоисключающих факторов, была обречена, поэтому под предлогом начавшейся в 1768 г. русско-турецкой войны Екатерина распустила депутатов на неопределенный срок. Уложение так и не было создано.

Императрица значительно сократила программу реформ, искренне считая их лишь каплей в море. Она осознала особенности страны, трудности ее реформирования. На данном этапе екатерининского царствования (1762 - 1775) русское общество политически просветилось, четко выяснилось соотношение сил, однако собственно крупных преобразований не произошло. На втором этапе правления Екатерины II (1775 - 1796) были осуществлены преобразования, которые хотя и не были так радикальны, как задумывались ранее, но значительно расширяли и укрепляли западный уклад. К ним можно отнести:

1) губернскую реформу (с целью укрепления власти на местах страна была разделена на 50 губерний (по 300 - 400 тыс. жителей), которые в свою очередь делились на уезды (по 20 - 30 тыс. жителей)). Губернское правление сосредоточило функции исполнительной власти. В руках губернатора находились полиция и войска. Хозяйственными делами в губернии ведала Казенная палата. Приказ общественного призрения помогал полиции поддерживать порядок и одновременно ведал народным образованием, здравоохранением, благотворительностью, богадельнями, сиротскими домами. Высшей судебной инстанцией в губернии являлись две палаты - по гражданским и уголовным делам. Им подчинялись суды для дворян и купцов и мещан. Свой суд был у государственных крестьян;

2) Жалованную грамоту дворянству (1785), в которой определялись основные привилегии дворянского сословия: освобождение от обязательной службы и личных податей; владение имениями на правах полной собственности; превращение дворянства в обособленное сословие и т.д.;

3) "Грамоту на права и выгоды городам Российской империи" (1785) - новое "городовое положение", по которому население города делилось на шесть разрядов: I - "настоящие городские обыватели", II - купцы (3 гильдии), III - цеховые ремесленники, IV - иногородние и иностранные гости, V - "именитые граждане", VI - "посадские". Кроме того, вводились органы административного управления, сословного самоуправления и суда в городах;

5) укрепление государственного аппарата, усиление единоначалия на всех ступенях управления;

6) реформы в социальной сфере, культуре, области науки и образования.

Эпоха Екатерины II стала временем формирования национального сознания, складывания в обществе понятий чести и достоинства, духовного и культурного роста русского общества. Несомненно, в молодые годы Екатерина II искренне была увлечена идеями просветителей, однако Великая французская революция и казнь Людовика XVI заставили ее порвать всякие отношения с революционной Францией, стать душой контрреволюционной европейской антифранцузской коалиции. Дворцовое просветительство пришло к своему естественному и закономерному завершению. Императрица окончательно утвердилась во взгляде на совершенную неприменимость и особую вредность просветительских моделей для абсолютистской России. Кроме того, на перемену взглядов Екатерины II повлияла и крестьянская война под предводительством Емельяна Ивановича Пугачева (1773 - 1775) - самое крупное стихийное восстание крестьян в истории России.

Просвещенная Екатерина II не смогла осуществить свою программу. По сути, она являлась истинной заложницей дворянства, интересы которого она должна была выражать. Екатерина II при всей своей просвещенности стала гонительницей тех самых истинных представителей русской просветительской мысли второй половины XVIII в., с которыми раньше заигрывала, идеи которых о необходимости подлинного изменения феодально-крепостнической системы одобряла: Н. И. Новиков (масон, издатель сатирических журналов "Трутень", "Пустомеля", "Живописец", "Кошелек", представитель оппозиционной правительству дворянской общественности) и А. Н. Радищев (представитель крайне левого радикального крыла общественной мысли России - дворянской революционности, автор "Путешествия из Петербурга в Москву") оказываются за решеткой.

Таков был резкий контраст между либеральным началом и охранительно-консервативным окончанием правления Екатерины II. Тем не менее многие мероприятия екатерининского правительства (а порой проведенные по инициативе самой императрицы) несут на себе печать "просвещенного абсолютизма". Его наиболее яркими проявлениями были секуляризация церковных земель, законодательство о крестьянах Прибалтики, "Наказ", Уложенная комиссия, Вольное экономическое общество, реформирование местного управления, отмена монополий в торговле и промышленности, Жалованные грамоты дворянству и городам и др. Практическим выражением "просвещенного абсолютизма" была система воспитательно-образовательных учреждений в стране: открыты училище при Академии художеств, Воспитательные дома в Москве и Петербурге, коммерческое училище, Российская академия наук, первая публичная библиотека в Петербурге, музей Эрмитаж и т. д.

В целом Екатерина II сделала меньше, чем хотела, однако она оставила государство в значительно более благоприятном состоянии, нежели получила, что выразилось: в увеличении численности населения (с 19 млн чел. в начале XVIII в. до 36 млн к концу века) за счет присоединения новых территорий и естественного прироста, в увеличении суммы государственных доходов (с 16 до 69 млн руб.), в росте числа фабрик и заводов (до 2000 к концу XVIII в.), в создании банковской системы, в увеличении числа собственников, в т. ч. из крестьян.

Вместе с тем сохранилась многоукладность и усилилась цивилизационная неоднородность общества: западный уклад получил более благоприятные условия для развития, однако корпоративность не ослабла, поскольку не удалось выйти за рамки сложившейся при Петре I системы.

В течение 70 лет советской власти Екатерина II была практически вычеркнута из отечественной истории. Россия того времени изучалась так, как будто императрицы не существовало. К её личности обращались для того, что бы метнуть очередную критическую стрелу. Она превратилась в своего рода символ крепостничества и с позиций классового подхода подлежала за то беспощадному порицанию. Для большинства работ советского времени характерен, во-первых, классовый подход и, во-вторых, рассмотрение екатерининских преобразований в рамках концепции «просвещенного абсолютизма». При этом превалирует достаточно негативная оценка. Со страниц многих работ императрица предстаёт как убеждённая крепостница, проводящая сугубо продворянскую политику, и если и заигрывающая с либеральными идеями, то лишь в первые годы царствования. Особое внимание советские историки уделяли крестьянству и его классовой борьбе, истории пугачёвщины, которая рассматривалась в свете концепции крестьянских войн, городским восстаниям, развитию торговли, мануфактуры, русского города, землевладению. В значительной мере именно с оценкой екатерининского периода русской истории непосредственно связаны прошедшие в советской историографии 1960-1980-х годов дискуссии о генезисе капитализма, абсолютизме, крестьянских войнах и городских восстаниях. Однако сосредоточенность на концепции «просвещенного абсолютизма», сугубо социологический подход с позиций классовой борьбы, появление устойчивых историографических штампов типа «дворянская империя» практически исключили из научной тематики личность Екатерины II, её творчество, многие факты политической истории. Истоки негативной оценки Екатерины следует искать в трудах основоположника советской историографии М.Н. Покровского. В середине 30-х годов советские историки отказались от его исторической концепции, но предшествующее десятилетие Покровский был общепризнанным законодателем мод в исторической науке. Покойный историк и писатель Н.Я. Эйдельман приводит слова одного из последователей Покровского Я.Л. Барскова, обнаруженные им в архиве последнего. Барсков так характеризовал Екатерину: «Ложь была главным оружием царицы, всю жизнь, с раннего детства до глубокой старости, она пользовалась этим орудием, владея им, как виртуоз, и обманывала родителей, любовников, подданных, иностранцев, современников и потомков». Хотя эти строки и не были опубликованы, они синтезируют существовавшую в литературе оценку Екатерины, в смягчённом виде сохранившуюся до самого последнего времени. Хотя на данный момент учёными доказано, что инициатива о разделе Польши исходила от Фридриха.

В постсоветский период продолжает возрастать интерес к царствованию Екатерины II, о чём свидетельствует факт проведения в 1996 году в ряде стран мира несколько крупных международных конференций, приуроченных к 200-летию со дня смерти императрицы. Среди историков уделявших интерес к императрице стоит отметить таких, которые уделяли внимание как внешней, так и внутренней политики царицы и таких, которые акцентировали своё внимание на отдельных вопросах правления. Среди исследователей эпохи Екатерины II следует выделить О.Г. Чайковскую, А.В. Каменского, Н.И. Павленко, Н. Васнецкого, М.Ш. Фанштейна, В.К. Калугина, И.А. Заичкина, В.Н. Виноградова, С.В. Королёва, И.И. Лешиловскую, П.П. Черкасова.

С 1991 года меняются взгляды на политику Екатерины II . В советский период в массовом сознании складывался образ об императрице, как о властолюбивой и деспотической развратнице. Многие историки, рассматриваемого нами периода, пытаются опровергнуть это мнение. Они пытаются преподнести нам новую Екатерину – просветительницу и законодательницу, блестящего политика и дипломата.

Обратим свой взор вначале к взглядам О.Г. Чайковской на политику Екатерины II, которые она изложила в своей монографии «Императрица. Царствование Екатерины II». Внешней политике Екатерины Алексеевны автор уделяет лишь незначительное внимание. И это не случайно. Да, Чайковская соглашается с тем, что Екатерина была сильным дипломатом, и войны её были победоносны. Но, описывая внешнюю политику императрицы, учёная соглашается с мнениями мемуаристов XVIII века о дегероизации войны. На наш взгляд, именно поэтому она мало внимания уделила этому вопросу, ссылаясь на то, что екатерининские войны не были честными и героическими.

Далее обратимся к взглядам учёной на внутреннюю политику императрицы. Исследовательница, как и многие историки, пишет о том, что, придя к власти, Екатерина застала государственную систему в полном развале. Так же Чайковская О.Г. рассматривает и вопрос о крепостном праве, ссылаясь на то, что правителя XVIII века нельзя оценить, не поняв, как он решал эту проблему. Как только Екатерина II взошла на престол, пишет историк, в стране повсюду шли волнения заводских крестьян. Решение Екатерины было следующее: «Заводских крестьян непослушание, - вспоминает она, - унимали генерал майоры А.А. Вяземский и А.А. Бибиков, рассмотря на месте жалобы на заводосодержателей. Но не единожды принуждены были употребить против них оружие и даже до пушек».

Чайковская замечает, что для историков, враждебных Екатерине, эти её слова были находкой и главным доказательством её крепостнической сущности, скрываемой за либеральными разговорами. Автор по этому поводу высказывается очень жёстко: «Кровь невинных никак нельзя возместить и ничем невозможно компенсировать. И если так поступила она, просвещённая, то этого нельзя оправдать даже во имя самой прогрессивной деятельности».

Далее в своей работе Чайковская отмечает, что Екатерина, великий рационалист, как и все деятели Просвещения, была убеждена: если разумно, то получится. Всё дело в законе – счастливо то общество, где правит закон, обладавший в глазах Екатерины II, необыкновенным могуществом. Вот откуда её законодательная одержимость.

Так же Чайковская не обошла в своем исследовании судебную реформу Екатерины II. Она поражалась, как точно Екатерина понимала проблемы правосудия. Особенно, Чайковская восхваляет Екатерину, когда затрагивает проблему пыток. Ей симпатизирует позиция Екатерины, которая была изложена в Наказе. Вот, что пишет Чайковская: «Ну, разве не умница? Не только умница, но ещё и прирождённый просветитель, она вызывает не только к разуму, но и к сердцу читателя, к его воображению, ей надо, чтобы он представил себе реального, каково приходится пытаемому и чего можно ждать от него, когда он в тяжких муках, в полусознании, в бреду».

Интересен и тот факт, что Чайковская опровергает тот постулат, что в екатерининском Наказе отсутствовала глава о крестьянстве. Она пишет: « в екатерининском наказе ставился вопрос об уничтожении крепостного права. А значит, в нём всё-таки была глава о крестьянстве. Но дело в том, что Наказ редактировали, и редактировали варварски». Таким образом, Чайковская выдвигает серьезную догадку, которая в будущем должна подвергнуться проверке.

Стоит отметить, что Чайковская также оправдала Екатерину за указ 1767 года о запрете крепостным крестьянам жаловаться на своих помещиков. Она аргументировала это тем, что царица была в смертельной опасности. И далее она пишет: «самодержавная правительница России, она совершенно не принимала её социально-политического строя, крепостной своей основы; может быть, и старалась это скрыть, но всё время себя выдавала – то выходкой в Вольном экономическом обществе, то Наказом в его первой редакции».

Обращаясь к указу о вольности дворянства. Чайковская констатировала, что он имел двойственный общественный эффект. С одной стороны, он ужасным образом воздействовал на общество в целом и особенно пагубно именно на дворянство. Но далее О.Чайковская пишет, что не может быть сомнений в том, что этот указ – был одновременно благодатен для дворянства и для страны: он давал дворянину независимость. В условиях этой независимости в среде дворян пошёл сильнее процесс своеобразной дифференциации – совсем не по линии землевладения и чинов. Водоразделом служило мировоззрение, понимание своих общественных обязанностей.

Далее мы обратимся к взглядам Н.И. Павленко, изложенные в его работе «Екатерина Великая». В своей работе Павленко указывает, что Екатерине Алексеевне явно не везло с оценкой её царствования, ни тем более в советской историографии, но эта оценка, по его мнению, была не точна. Исследователь замечает, что ещё в годы её правления современники отмечали немало тёмных пятен, затмевавших в их глазах то положительное, что было связано с её именем. Во-первых, она была чистокровной немкой, и, видимо, национальная гордость не позволяла дать её царствованию объективную оценку. Во-вторых, и это, пожалуй, ещё важнее, она не имела никаких прав на престол и узурпировала корону у собственного супруга. В-третьих, на её совести, если не прямо, то косвенно, лежит печать ответственности за смерть не только супруга, императора Петра III, но и законного претендента на престол Иоанна Антоновича. Наконец, нравственность императрицы не вызвала восторгов ни у современников, ни у историков. И всё же, отмечает историк, правление Екатерины, прежде всего, сопряжено с достоинствами и достижениями, позволяющими возвести её на ранг выдающихся государственных деятелей дореволюционной России, и поставить её имя рядом с именем Петра Великого.

Исходя из этого ясно, что Н.И. Павленко считает императрицу выдающимся государственным деятелем. В своей монографии Н.И. Павленко сравнивает Екатерину II с Петром I. Далее он проводит следующие параллели. Пётр I стоял у истоков превращения России в великую державу, Екатерина II утвердила за Россией репутацию великой державы. Пётр Великий «прорубил окно в Европу» и создал Балтийский флот, Екатерина утвердилась на берегах Чёрного моря, создала мощный черноморский флот, присоединила Крым. По мнению Н.И. Павленко, без труда можно обнаружить то главное, что было присуще в одинаковой мере Петру и Екатерине: оба они являлись «государственниками», то есть монархами, признававшими огромную роль государства в жизни общества. Поскольку они жили в разные эпохи, существенно отличавшиеся укладом экономической, политической и культурной жизни, то и усилия управляемого ими государства были нацелены на выполнение разноплановых задач. По мнению Н.И. Павленко, Екатерине Великой принадлежит выдающееся место в истории России второй половины XVIII века. Эта немка оказалась более русской, чем, например, русские императрицы Анна Иоанновна и Елизавета Петровна. Именно её рассудительности, осторожности и отваге страна обязана как внешнеполитическими успехами, так и реализацией идей Просвещения.

Просвещенный абсолютизм - это политика, проводимая в XVIII веке рядом монархических стран Европы, в числе которых - Испания, Португалия, Дания, Швеция, Речь Посполитая, Российская Империя и др., направленная на устранение остатков средневекового строя в пользу капиталистических отношений, т.е. всеобщего юридического равенства и свободы предпринимательства.

Общая оценка политической деятельности Екатерины II

Из воспоминаний Людовика Филиппа Сегюра «Пять лет при дворе Екатерины II»:

Деятельность Екатерины была беспредельна. Она основала академию и общественные банки в Петербурге и даже в Сибири. Россия обязана ей введением фабрик стальных изделий, кожевенных заводов, многочисленных мануфактур, литеен и разведением шелковичных червей на Украине. Показывая своим подданным пример благоразумия и неустрашимости, она при введении в России оспопрививания сама первая подверглась ему. По ее повелению министры ее заключили торговые договоры почти со всеми европейскими державами. В ее царствование Кяхта в отдаленной Сибири стала рынком русско-китайской торговли.

В Петербурге учреждены были училища военного и морского ведомства для приготовления специально образованных офицеров. Училище, основанное для греков, ясно изобличало виды и надежды государыни. Она дала в Белоруссии приют иезуитам, которых в то время изгоняли из всех христианских стран. Она полагала, что при содействии их быстрее распространится просвещение в России, где водворение этого ордена казалось ей безвредным, так как в ее обширных владениях господствовала самая полная веротерпимость. Государыня снаряжала морские экспедиции в Тихий океан, в Ледовитое море, к берегам Азии и Америки.

Екатерина в продолжение своего царствования превратила до 300 селений в города и установила судебный и правительственный порядок во всех областях империи. Двор ее был местом свидания всех государей и всех знаменитых лиц ее века. До нее Петербург, построенный в пределах стужи и льдов, оставался почти незамеченным и, казалось, находился в Азии. В ее царствование Россия стала державою европейскою. Петербург занял видное место между столицами образованного мира, и царский престол возвысился на чреду престолов самых могущественных и значительных. Такова была славная монархиня, при которой я находился в качестве посла. После этого короткого очерка нетрудно представить себе, с каким тревожным чувством я ожидал дня, когда должен был предстать перед этой необыкновенной государыней и знаменитой женщиной.

Роже Дам ?а (1765–1823), французский офицер, который служил в русской армии, характеризует в своих мемуарах личность Екатерины II, ее роль в управлении государством, отношение к фаворитам. Из «Мемуаров»:

Императрица работала со своими министрами с шести часов утра до полудня, и первым входил к ней министр полиции. Через него она узнавала все малейшие подробности жизни своей столицы, которые не были бы ей виднее, если бы дома были прозрачны. Никогда не забуду, как я однажды, стоя у окна в нижнем этаже, смотрел, как подходили два гвардейских батальона, отправлявшихся в Финляндию; никого, кроме моих людей, не могло тогда быть в моей комнате, и, любуясь красотой этих двух батальонов, я невольно сказал: «Если бы шведский король увидел это войско, я думаю, он заключил бы мир». Я ни к кому не обращал этих слов, так как считал, что я был один. Два дня спустя, когда я явился на поклон к императрице, она нагнулась и сказала мне на ухо: «Итак, вы думаете, что, если бы шведский король осмотрел мою гвардию, он заключил бы мир?» И она засмеялась. Я уверял ее, что помню, что такая правдивая мысль была у меня, но что я не думал, что произнес ее, разве только подумал вслух. Она продолжала улыбаться и переменила разговор. Этот случай послужил мне уроком внимательно следить в будущем за тем, что буду говорить.

Лица, занимавшие в то время высокие посты, свидетельствовали сами, насколько императрица рассчитывает сама на себя, управляя их работами и приводя в порядок их решения.

Вице-канцлер граф Остерман не имел иной власти, кроме той, что давало ему его место.

Граф Безбородко, служивший под его начальством в департаменте иностранных дел, был рутинером, умным и точным исполнителем приказаний императрицы, некогда секретарем одного генерала армии, привычный к работе, без всякой инициативы.

Князь Вяземский, главный прокурор департамента финансов, считался в своей должности более чем посредственностью.

Граф Николай Салтыков, военный министр и в то же время гувернер молодых великих князей, скорее подходил ко второй своей должности, чем к первой, в дела которой он мало вмешивался.

Сенат, робкий наблюдатель, лишь записывающий волю императрицы, при основании призванный для представительства, когда государь удаляется от законодательства, записывал втихомолку то, что императрица благоволила диктовать ему, и подписал бы свой собственный роспуск, если бы она это приказала.

Флот, разделенный на два департамента, Балтийский и Черноморский, имел двух начальников: в одном – великий князь, в другом – князь Потемкин, вполне независимые один от другого. Великий князь следовал старому регламенту Петра I, а князь Потемкин ежедневно составлял что-нибудь новое.

Несмотря на отсутствие помощи вследствие недаровитости ее деятелей, гений императрицы вместе с усидчивостью и прилежанием удовлетворял ходу дел, и ее великие предначертания ясно отмечали все, что отличало ее царствование в политических движениях Европы…

Она доказала истину, подтвержденную впоследствии многими примерами, что всякий монарх, с любыми способностями, но сам во все вникающий и сам исполняющий должность своего премьер-министра, всегда сумеет помешать злоупотреблениям и заблуждениям, сумеет лучше выбирать своих помощников и лучше управлять своим государством, чем министр-временщик, который рассчитывает лишь на возможный срок своего царствования и не заботится о будущем.

Императрица доказала и еще одну истину, а именно, что монархини менее поддаются влиянию своих фаворитов, чем монархи влиянию фавориток, и что влияние первых менее вредно, чем влияние вторых. У императрицы было их много, и тем не менее ни один из ее фаворитов не властвовал над ней в такой мере, в какой метрессы подчинили себе Людовика XIV и Людовика XV.

Из «Записок» Александра Ивановича Рибопьера:

Что касается до окончательного раздела Польши, Екатерина в нем гораздо менее виновна, чем Пруссия и Австрия, которые не имели ни малейшего повода к неудовольствиям, не упоминая уже о старинных спорах между Польшей и Россией…

Из монографии «История Екатерины Второй» Александра Густавовича Брикнера:

В то же время, однако, императрица желала иметь влияние и вес в Европе. Ей приходилось поправлять ошибки, сделанные ее предшественниками. Россия должна была поступать вполне независимо от Австрии и Пруссии в вопросах внешней политики. При Елизавете Австрия имела влияние на Россию. Петр III разыгрывал роль вассала Фридриха II. Екатерина желала действовать, безусловно, самостоятельно. Этим самым она доставила России большое значение в общеевропейских делах. Другие державы, тотчас же после вступления на престол Екатерины, должны были принимать в соображение виды русского правительства. Екатерина умела воспользоваться разладом между Австрией и Пруссией. В польском и восточном вопросах Екатерина действовала по своему усмотрению, принимая в соображение слабость соседних держав; она старалась всеми мерами поддерживать влияние России на Швецию; раздробление Германии оказалось удобным средством для вмешательства в германские дела; Англия и Франция, более чем когда-нибудь, чувствовали силу и влияние Петербургского кабинета. Все эти успехи свидетельствуют о необычайной способности Екатерины к занятиям внешнею политикою. Во все свое царствование она оставалась чуждою всякой предвзятой системы или какого-нибудь отвлеченного доктринерства в области межгосударственных отношений, руководствуясь в каждом данном случае лишь выгодами России. При этом она действовала постоянно вполне независимо от влияния фаворитов и министров. Взгляды и мнения Екатерины всегда брали верх над желаниями Панина, Потемкина и др. Она была своим собственным министром; ей исключительно как вообще, так и в области внешней политики принадлежала инициатива. Это обстоятельство было особенно приятно иностранным дипломатам при русском дворе, усиливая, впрочем, лежавшую на них ответственность. Весьма часто императрица беседовала с представителями других держав о делах, обнаруживая при этом необычайное знакомство со всеми частностями политических вопросов.

Сановники, руководившие внешнею политикою при Екатерине, служили лишь исполнителями воли императрицы и должны были довольствоваться ролью ее помощников. Нельзя сравнить значение Панина или Безбородко с тою ролью, которую играл Бестужев при Елизавете, или с тем местом, которое занимал Кауниц около Марии Терезии. Панин, как государственный человек, имел большее значение, нежели Безбородко, превосходивший Панина рабочею силою и способностью в технике дела. Однако ни тот ни другой не могли иметь влияния на взгляды и убеждения Екатерины. Когда императрица в 1780 году заменила близкие отношения к Пруссии тесным союзом с Иосифом II, Панин был крайне недоволен этою переменою в направлении внешней политики России; однако Екатерина, не обращая ни малейшего внимали на Панина, шла своею дорогою в избранном ей направлении. Считаясь номинально министром иностранных дел, Панин до тех пор, пока оставался верным своей прежней системе, основанной на союзе с Пруссией, был лишен всякого значения. Безбородко, заведовавший внешними делами во второй половине царствования Екатерины, был податливее Панина и поэтому сохранил свое положение до следующих царствований. Екатерина умела воспользоваться его талантами для частностей внешних дел; что же касалось до направления действий, то императрица не нуждалась в советнике или руководителе.

Не без основания императрица надеялась на собственную силу: она могла быть довольною успехами своего царствования во внешней политике.

Глава XI Общая характеристика морской деятельности и флота во вторую половину XVIII века Морская деятельность с 1791 по 1796 г., приобретение и устройство новых портовВ первую половину 90 гг. XVIII в. вооружение и вывод в море большего или меньшего числа военных судов