В октябре Дальневосточный государственный университет путей сообщений (ДВГУПС) отмечает свой 75-летний юбилей. Сегодня вуз по праву считается одним из успешных современных инновационно-образовательных центров Хабаровска, где готовят специалистов самого высокого уровня для разных отраслей экономики. Юбилей университета стал хорошим поводом для моего разговора "по душам" с доктором технических наук, Заслуженным энергетиком РФ, Почетным железнодорожником, ректором ДВГУПС Борисом Евгеньевичем ДЫНЬКИНЫМ. Хочу поблагодарить Бориса Евгеньевича за то, что он нашел в своем напряженном графике время для разговора со мной...
- Борис Евгеньевич, что лично для вас юбилей любимого вуза?
Юбилей дает хороший подвести итоги проделанной работы и задуматься о будущем. Без лишней скромности скажу, что все 75 лет нам удается на должном уровне держать качество подготовки специалистов. Вуз знают и ценят. Это ярко показали итоги приемной кампании 2012 г. – молодежь шла к нам активно, понимая высокий образовательный уровень ДВГУПС. Но на достигнутом останавливаться не собираемся - у нас большие планы на будущее.
– Как вы можете охарактеризовать сегодня главную специфику университета?
– В названии нашего вуза одно из ключевых слов – «государственный». И я бы отметил, что у нас образование строится «на трех китах»: государственность, качество и дисциплина. Мы готовим специалистов целенаправленно именно для нужд государства – и это не громкие слова. Стратегия развития железнодорожного транспорта в России до 2030 года предполагает большой приток высококвалифицированных кадров по всем направлениям транспорта, да и экономики в целом. И одна из главных задач нашего университета – подготовка таких кадров. Мы много внимания уделяем нашим филиалам в Нерюнгри, Тынде, Свободном, Уссурийске, Южно-Сахалинске, потому что понимаем – без тесного взаимодействия с регионами кадровый потенциал для всего дальневосточного региона не подготовишь.
Вся ваша судьба связана с одним учебным заведением – с ДВГУПС, вы прошли путь от студента до ректора. Помните, как впервые появился этот вуз в вашей жизни?
Я еще в школе увлекался электронной техникой, получил специальность «телерадиомастер». В качестве выпускной работы мы должны были полностью собрать телевизор, да так собрать, чтобы он еще и показывал. И ведь справлялись с этой работой! Поэтому я со школы знал, что пойду учиться на специальность, связанную с электричеством, электротехникой. И выбор мой пал на «железку»: только здесь тогда были специальности электрического и энергетического профиля, автоматика и связь. Еще в выпускных классах я стал учиться в ХабИИЖТе в физико-математической школе. А потом мои родители посоветовали внимательно изучить и учебные планы вуза, чтобы иметь полное представление о том, чему меня могут научить в институте дальше. По этим учебным планам выходило, что больше всего моего «любимого электричества» на специальности «Электроснабжение железных дорог». Ее я и выбрал для себя, о чем ни разу не пожалел в жизни.
- С чего началась ваша студенческая жизнь?
Как только вышел приказ о моем зачислении на 1-й курс Хабаровского института инженеров железнодорожного транспорта, я сразу, как и все студенты, оказался на совхозных полях на речке Кия. С уборки картофеля и капусты тогда начиналась студенческая жизнь у всех. Жили в бараках, но, считаю, что это было «золотое» время. В нашей группе очень быстро все подружились друг с другом, выявились лидеры, каждый проявил себя, как мог, и к учебе мы уже приступили сплоченным коллективом. Я считаю, что тогда был правильный подход в воспитании студентов, шла реальная адаптация к взрослой жизни, налаживались человеческие отношения.
Вы согласны с утверждением, что раньше студенты к знаниям тянулись больше, так как это было реальной возможностью выбиться в люди?
Я думаю, что и в годы моей учебы, и сейчас, такое утверждение не потеряло актуальности. Без хорошего образования всегда сложно чего-либо добиться в жизни серьезного. Ведь и те ребята, кто сегодня сначала заканчивает вуз, потом учится в аспирантуре и защищает диссертацию, очень серьезно повышают свой уровень образования и становятся более конкурентно способными.
В последние годы система образования дает возможность зарабатывать хорошие деньги. Не вредит ли коммерциализация учебному процессу?
Я считаю, что любая деятельность должна приносить не только моральное удовлетворение, но и материальное. И то, что сейчас принято решение о повышении заработной платы до уровня экономики региона, это очень хорошо. Будет ли это решение подкреплено финансами, это уже другой вопрос. Но мы готовы, если повысят заработную плату бюджетникам, увеличить выплаты и нашим внебюджетникам. Да и, если взять для примера нашу недавнюю победу в конкурсе проектов по модернизации работы Байкало-Амурской магистрали, это ведь не только наше участие в возрождении БАМа, это и хороший приработок тем, кто этот проект создавал. У нас есть в университете ученые, которые только благодаря своим научным достижениям и проектам зарабатывают в некоторые месяцы более миллиона рублей. И это нормально, любой труд должен оплачиваться достойно!
- Вас устраивает стоимость обучения студентов в ДВГУПС?
Вполне, так как мы ее держим на уровне одной из самых низких в регионе – годовая стоимость обучения в ДВГУПС сегодня от 65 до 70 тысяч рублей. Много ли это? А вы разделите сумму на 365 дней в году и получится всего 180-190 рублей в день! То есть, студент не купит пачку сигарет и пару бутылок пива в день, зато сразу будет иметь деньги на учебу! Плата за обучение у нас в университете складывалась из нескольких показателей. Во-первых, мы хорошо знаем наши реальные затраты. Во-вторых, совсем недавно, когда стали победителями конкурса национальных проектов в области образования, мы вложили более 500 млн. руб. в модернизацию научно-технической базы университета (своих около 130 млн. рублей и около 400 млн. рублей федеральных), а значит, имеем возможность пока «перевести дух» и не тратиться сильно на новое обновление. Резко оснащаться чем-то новым нет необходимости, у нас обновления идут в плановом порядке. Кроме модернизации не забываем о социальной сфере: построили новое общежитие на 100 мест, произвели капитальный ремонт поликлиники, клуба, бассейна.
- Не могу спросить вашего мнения о ЕГЭ…
Для меня всегда непонятно, как абитуриенты, сдав ЕГЭ и получив определенное количество баллов, начинают метаться, отдают копии документов сразу в несколько вузов. Да, закон это позволяет им делать. Но в таком случае получается, что они не определились с выбором своей будущей профессии? Значит, им всё равно где учиться? А это неправильно, это уже один из очевидных минусов ЕГЭ. Но, с другой стороны, меня успокаивает одно. По данным нашей приемной комиссии, большинство абитуриентов 2012 г. целенаправленно сразу принесли свои документы в ДВГУПС, у них сомнений, где учиться, не было. А это говорит о том, что процент случайных студентов в нашем вузе крайне небольшой и ЕГЭ нам в этом не помеха.
- Как вы оцениваете приемную кампанию 2012 г.?
Очень положительно! Молодежь шла учиться именно в ДВГУПС, и выбор этот был осознанный. Уже третий год право стать студентом университета без вступительных экзаменов реализуют победители и призеры всероссийских олимпиад. Именно в ДВГУПС, в Электроэнергетический институт, поступил и лучший выпускник Хабаровска Алексей Блажнов. В этом году только на очную форму обучения высшего профессионального образования было подано почти 11 тысяч заявлений. В целом на все формы и уровни обучения подано более 17 тысяч заявлений, принято около 4,5 тысячи студентов.
- Чем вы объясняете такой большой спрос на образование именно в ДВГУПС?
Потребность в специалистах транспортной, энергетической, строительной отраслях на Дальнем Востоке всегда велика, а с учетом более интенсивного использования БАМа, в ближайшие годы меньше она не станет. Не забывайте также, что мы готовим специалистов в тех областях, где сегодня самые большие зарплаты: в строительстве, в авиации (у нас готовят специалистов для работы в аэропортах на Факультете воздушных сообщений), в связи, в компьютерных технологиях. И еще один немаловажный фактор, который привлекает абитуриентов: мы всех обеспечиваем работой после окончания учебы. С гордостью могу сказать, что за выпускниками по многим нашим специальностям даже выстраивается очередь!
Вечный вопрос для дискуссии: нужна ли студентам технических вузов самодеятельность? Учитывая, что ваши студенты регулярно становятся лауреатами региональных и всероссийских творческих конкурсов, победителями и призерами крупных спортивных соревнований, для вас повода для дискуссии нет?
А какая может быть дискуссия? Внеучебная деятельность – это самые яркие воспоминания о студенческой жизни! Да, в будущем они вспомнят и преподавателей, и как сдавали экзамены, но эти воспоминания несравнимы с воспоминаниями о волнениях на концертах, о поддержке друг друга на соревнованиях, о радостях побед. Поэтому в ДВГУПС всегда уделяется внимание творческим студентам и тем, кто по настоящему неравнодушен к спорту. Хотя и понимаем, что это большие финансовые затраты. Посчитайте, к примеру, сколько нужно было денег в прошлом году, чтобы отправить 8 человек из нашей шоу-группы «Планета Голливуд» в Москву на фестиваль, где они получили Гран-При. Но мы идем на такие затраты, зато теперь «Планету Голливуд» знают и в столице. Еще пример. В этом году мы в третий раз отправили наш студенческий строительный отряд в Сочи, на строительство олимпийских объектов. Могли бы ведь и не отправлять, затратное это дело. Но как ребят оставить без радости знакомства с новыми людьми, с новыми уголками нашей Родины? Они рвались в Сочи, был большой конкурный отбор. Ведь это сколько впечатлений для молодых людей! В итоге они вернулись - загорелыми, с морем положительных эмоций, да еще и денег заработали. Я всегда, во время напутствия стройотрядовцев, прошу только о двух вещах. Первое – не нарушать технику безопасности. Второе – не жениться на местных девушках, у нас и свои дальневосточницы прекрасны! Пока меня слушают...
Престиж вуза также зависит от того, сколько у него зарубежных партнеров. Что вы можете отметить в международной деятельности ДВГУПС?
Мы можем гордимся созданной с нашей помощью Международной ассоциацией транспортных университетов стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Основной целью Ассоциации является объединение усилий транспортных вузов в разработке направлений и проектов сотрудничества в области науки и образования в сфере транспорта. Сегодня в Ассоциацию входят транспортные вузы из России, Казахстана, КНР, Республики Корея, Монголии и Австралии. В мае этого года на базе Казахской академии транспорта и коммуникаций состоялся уже пятый Международный симпозиум. Третий, кстати, принимал наш университет в октябре 2009 г. Одна из целей создания Ассоциации – пропаганда транспортных коридоров России. И очень символично, что на саммите стран АТЭС во Владивостоке развитие транспортных коридоров было определено как основная задача. А мы уже активно этим вопросом занимаемся. И тесное взаимодействие с другими транспортными вузами помогает нам держать «руку на пульсе».
В энергетической отрасли на сегодняшний день одна из главных проблем - энергосбережение. Как она решается непосредственно в ДВГУПС?
Я считаю, что беречь надо не столько энергию, сколько деньги. Мы, к примеру, потратили значительные суммы на облицовку двух «башен» и лабораторного корпуса ДВГУПС. Раньше там были жалобы: мол, холодно. Прошлой зимой, после завершения облицовочных работ, закидали другими «жалобами»: жарко стало. Я дал указания нашему проректору по АХЧ проверять у кого зимой открыты окна. Там, где жарко, «врезаем» вентили, и теперь можно легко перекрывать радиаторы. Это уже реальное энергосбережение! Если говорить в цифрах, то только в этом блоке зданий у нас теперь экономия по теплу составляет около 4-5 миллиона рублей в год. Об энергосберегающих технологиях сегодня говорят много с самых высоких трибун, но в каждом случае подход к решению проблемы должен быть индивидуальным. К примеру, широко пропагандируемые энергосберегающие лампочки очень дорогие – они дороже обычных на порядок. Но и срок их службы намного больше. Все надо просчитывать! Энергосбережение – это комплекс мероприятий.
Пользуясь военной терминологией, можно сказать, что вы прошли путь от солдата (студента) до генерала (ректора). А что дальше? Какими вы видите дальнейшие перспективы на благо служения родному университету?
У меня самые ближайшие планы связаны с выборами ректора Дальневосточного университета путей сообщений. Они пройдут 15 ноября 2012 г. Я подал документы на участие в этих выборах, так как чувствую, что еще многое нужно и могу сделать. Надеюсь, что коллектив мою кандидатуру поддержит, и с командой единомышленников мы будем дальше работать на благо развития университета. Вы же понимаете, что в одиночку многого добиться невозможно, нужна команда. Сегодня командой я доволен. Да, кто-то может меня упрекнуть, что я часто слишком требователен. Но потому и требователен, что неравнодушен к тому, что делается, вижу потенциал университета и нацелен на его реализацию.
- С какими успехами ДВГУПС подошел к 75-летнему юбилею, что примечательного произошло в юбилейном году?
Можно с гордостью сказать, что сегодня наш университет известен не только на Дальнем Востоке, но и в стране. Недавно мы победили в конкурсе проектов по модернизации работы Байкало-Амурской магистрали. Также в 2012 г. получили «Транспортную колесницу». Если раньше это была национальная премия (подобная статуэтка уже несколько лет украшает наш музей), то теперь она международная.
- Чтобы вы хотели пожелать в эти юбилейные дни тем, кто имел и имеет отношение в ДВГУПС?
Почему-то принято гордиться тем, что дети, внуки, правнуки того или иного народного артиста страны тоже идут в артисты. Но неужели они все также талантливы? Я бы хотел, чтобы дети, внуки, правнуки выпускников нашего вуза шли учиться именно к нам. А мы и дальше будем стараться поддерживать высокую марку университета путей сообщений, созданную многими поколениями ученых, преподавателей и студентов. Да-да, и студентов тоже, ведь именно они «лицо» вуза, его яркое наполнение. От всей души поздравляю всех имевших и имеющих отношение к ДВГУПС с 75-летним юбилеем и напоминаю: новый набор студентов не за горами! Приводите своих знакомых и родственников учиться именно к нам!
Вступительная кампания 2010 года в российские вузы прошла под знаком перераспределения бюджетных мест между гуманитарными и техническими специальностями в пользу последних. Эта смена приоритетов объясняется дефицитом инженеров и техников в стране и нуждами модернизации, провозглашённой президентом РФ Д. А. Медведевым, считает ректор Московского авиационного института (ГТУ), д. т. н., профессор А. Н. Геращенко.
- Анатолий Николаевич, как прошла в МАИ приёмная кампания?В этом году в приёмную комиссию поступило более 13000 заявлений от абитуриентов, что соответствует конкурсу примерно пять человек на место. Это подтверждает, что год от года МАИ пользуется стабильным спросом среди потенциальных студентов. Некоторое отличие - больше поданных заявлений от иногородних абитуриентов. В этом году их около 40 процентов. Иногородние ребята очень сильные, притом, что средний уровень поступающих понизился. Очень жаль было отпускать перспективных детей из глубинки - поэтому в этом году нам удалось увеличить количество мест в общежитиях и принять больше иногородних, чем обычно.
МАИ объявил, что закрыл все бюджетные места, однако на сайте приёмной комиссии ещё 25 августа было объявление, что продолжается набор на факультеты авиационной техники, двигателей и аэрокосмический. Что это значит?
Получилось так, что некоторые ребята, которых мы уже зачислили, приходили к нам забирать документы. В то же время оставался резерв желающих стать студентами МАИ. Поэтому мы одних отчисляли, других зачисляли - шла некоторая замена студентов на трёх факультетах. Но недобора у нас нет.
У нас один из самых больших наборов в Москве: 2500 человек на первом курсе. Кроме того, у нас 4 филиала - в Химках, Жуковском, Ахтубинске и на Байконуре. Министерство образования и науки в этом году увеличило наш набор на 150 человек: стране нужны технари. И, несмотря на увеличение контрольных цифр приёма, мы полностью укомплектовали бюджетные места, выделенные вузу.
Мы проводим большую работу для обеспечения набора. Участвуем в образовательных выставках, работаем со школами. Находить новые школы для целенаправленной подготовки ребят в МАИ сложно. Да и физику сейчас в школах преподают на недостаточно высоком уровне. Часто учителя отговаривают старшеклассников сдавать ЕГЭ по этому предмету - чтоб не портить показатели успеваемости. То же касается информатики и математики. Так что нам приходится делегировать в школы своих преподавателей для ведения уроков. Однако все школы, с которыми мы давно сотрудничаем, а базовых школ у МАИ более 30, даже не думают от нас отказываться.
- А востребованы ли выпускники МАИ?
В Совете ректоров Москвы и Московской области я возглавляю рабочую группу по трудоустройству студентов и знаю, что ни один маёвец на бирже труда не стоит. Там числятся социологи, экономисты и прочие гуманитарии. Наши выпускники востребованы не только предприятиями аэрокосмической отрасли, но и другими сферами экономики, а также в области управления. На 381 предприятии авиакосмического комплекса был проведён мониторинг востребованности выпускников МАИ. Он показал, что на этих предприятиях работает более 10000 наших выпускников, большинство из которых окончили МАИ в последние 10 лет. У нас есть Клуб выпускников МАИ, который помог нам собрать средства для празднования 80-летнего юбилея МАИ. И праздник удался на славу! Сначала в марте для выпускников и сотрудников института прошёл торжественный концерт во Дворце культуры МАИ, в котором приняли участие звёзды эстрады. В мае же мы устроили праздник для молодёжи - сегодняшних студентов и будущих абитуриентов МАИ На аэродроме Тушино состоялся фестиваль «МАЙский взлёт». В рамках фестиваля прошли увлекательные спортивные мероприятия, презентации факультетов, выставки предприятий-партнёров по отрасли и отличный концерт, в котором приняли участие рок-звёзды: Сергей Галанин, Гарик Сукачёв, группа «Сплин» и другие.
МАИ даёт фундаментальное образование. Более того, за время обучения можно получить два высших образования! С третьего курса параллельно основной технической специальности можно платно получить вторую специальность и на других факультетах МАИ. Желающие повысить свой статус на рынке труда имеют уникальную возможность углублённо изучать технический иностранный язык в нашем Институте иностранных языков. Кроме этого, в Институте иностранных языков МАИ повышают свою квалификацию по иностранному языку пилоты и авиадиспетчеры с выдачей сертификатов Международной организации гражданской авиации (ИКАО). В мае текущего года у нас защитил диплом диспетчер, который предотвратил столкновение двух самолётов - об этом много тогда писали в прессе. Наши студенты 4-5 курсов со знанием языка очень востребованы на предприятиях: на МиГе, ГосНИИАСе, в ОКБ Сухого и многих других.
- Там низкая зарплата...
Не везде. В марте на нашем празднике выступал выпускник МАИ 2009 года - он уже начальник отдела с зарплатой в 50 тыс. руб. в ОАО «Компания «Сухой». Как это ему удалось? Со второго курса там работал.
Сейчас у нас есть договора с 380 предприятиями оборонно-промышленного комплекса, куда выпускники идут работать. Из 53 наших специальностей 23 - оборонные, и молодёжь с нашими дипломами там всегда ждут. Кстати, в результате мониторинга предприятий-партнёров мы выяснили, что 189 из них возглавляют выпускники МАИ. Это директора предприятий, генеральные и главные конструкторы, руководители крупных подразделений.
- Расскажите, какая еще ведётся деятельность в МАИ?
В 2009 г. МАИ стал национальным исследовательским университетом. Это значит, что вуз будет осуществлять научные исследования и непрерывную подготовку специалистов по сквозному проектированию всех систем авиационной, ракетной и космической техники. Мы работаем сегодня над формированием единой образовательной среды «университет - научные центры - предприятия отрасли». Студенты в процессе обучения будут активно участвовать в научно-исследовательской работе, получать практические навыки будущей профессии. Для этого в вузе созданы центры коллективного пользования оборудованием, ресурсные и научно-образовательные центры. У нас есть собственные конструкторские бюро, в том числе и студенческие. МАИ - единственный вуз в мире, который производит сертифицированные самолёты малой авиации (для сельскохозяйственных целей). Мы спроектировали и изготовили на 30-м авиазаводе 300 таких аппаратов, которые были проданы в 18 стран мира. Цена такой машины сопоставима с ценой джипа.
Институту приходится самостоятельно зарабатывать средства для обеспечения собственной жизнедеятельности, так как только треть средств наш вуз получает из госбюджета. Поэтому мы активно зарабатываем на науке - участвуем в тендерах и целевых программах Министерства образования и науки. Доход приносит и обучение более 1100 иностранных студентов, которых мы готовим для других стран, куда Россия продаёт свою технику. Конечно, обучаем на договорной основе и российских граждан - одни учатся за счёт семейных средств, за других платят предприятия.
В последнее время приоритетное значение приобретает задача внедрения дистанционного обучения. Разработан и используется в процессе обучения программно-аппаратный комплекс видеообучения, созданы мультимедийные классы для дистанционного обучения, где проводятся занятия с учениками школ Москвы в рамках подготовки их к поступлению в МАИ. Кроме того, планируется организовать видеообучение для молодых людей с ограниченными физическими возможностями.
- Так значит, инженерные профессии снова в цене?
Я верю, что престиж высшего технического образования неизменно будет расти - стране нужны специалисты-инженеры. И наш институт будет принимать в этом самое активное участие. Маёвское образование проверено временем. И будущее поколение маёвцев несомненно будет участвовать в наращивании научного потенциала России на пути её развития как высокотехнологичной и инновационной державы.
Беседовала Полина Юдина,
Ректора национального исследовательского университета Высшая школа экономики Ярослава Кузьминова нередко называют реальным автором реформ российского высшего образования. Вуз Кузьминова, в составе которого работает Институт образования, активно изучает эту сферу. Сам ректор регулярно выступает с разнообразными смелыми инициативами - например, недавно он предложил заставить победителей олимпиад сдавать при поступлении в университет ЕГЭ по профильному предмету. «Лента.ру» поговорила с ректором «Вышки» о том, какие изменения произошли в 2013 году в вузе и в отечественном высшем образовании в целом.
По мнению Кузьминова, главная цель высшего образования - подготовить человека, успешного в карьере. Начатые реформы к 2020 году - при удачной реализации - должны свести к минимуму сферу «псевдообразования», повысить финансирование учебного процесса, изменить структуру вузов (в частности, должны появиться вузы общего высшего образования для «неопределившихся» студентов), сократить число обязательных курсов, увеличить долю преподавателей-исследователей и перевести заочное образование в онлайн. Рассуждая в беседе с «Лентой.ру» об идущих и грядущих преобразованиях, Кузьминов заявил, что не считает себя «серым кардиналом» в российском образовании.
«Лента.ру»: В этом году вступил в силу новый закон об образовании. Что он изменил в жизни Высшей школы экономики?
Ярослав Кузьминов : Закон позволил иметь в составе вуза подразделения, реализующие программу общей (средней) школы. В «Вышке» появился лицей. Это профильные 10-11-е классы, в которых предпрофессиональные курсы читают ученые разных факультетов: школа для старшеклассников, где мы пытаемся создать предпрофильную подготовку. Новый стандарт старшей школы позволяет иметь до 10-12 часов «профиля» в неделю, это необычно много для довузовской подготовки. Зачем все это? Цель двоякая: со стороны государства и города - повысить качество старшей школы (преподаватели вуза в среднем сильнее и интереснее для школьников), а со стороны университета - создать ядро профессионально ориентированных студентов, которым интересна именно философия, именно психология, именно электроника. Я надеюсь, что в ближайшем будущем все приличные вузы будут создавать лицеи, тогда у нас будет гораздо лучшая старшая школа.
Вторая новелла - закон исключил обеспечение общежитиями из состава образовательных услуг. Последствия этой меры, по моему мнению, могут серьезно ограничить главный позитивный эффект ЕГЭ - возросшую образовательную мобильность студентов. Доля иногородних студентов в «Вышке» увеличилась почти до половины, и мы не хотим от этого отказываться. По крайней мере в этом году мы отказались от повышения платы за общежитие, и мы будем стремиться, чтобы для лучших студентов, за обучение которых платит государство, не было бы финансовых препятствий к обучению в Москве и Питере.
Третья - можно засчитывать «чужие» курсы и «чужие» дипломы. Будет облегчено наше взаимодействие с западными университетами.
Liberal Arts, «свободные искусства», - модель бакалавриата, в которой студент осуществляет свой выбор последовательно и при поступлении на первый курс не обязан выбирать узкую специализацию. Подробно о ней «Ленте.ру» Николай Гринцер, директор Школы актуальных гуманитарных исследований при Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС). Сейчас модель Liberal Arts реализуется в РАНХиГС и в Санкт-Петербургском государственном университете, планирует ее ввести и Московский педагогический государственный университет.
Как вы относитесь к идее бакалавриата по Liberal Arts?
С сочувствием. Liberal Arts - это то, что сейчас называется общее высшее образование, нормальное высшее образование для человека, который профессионально не определился. Оно, безусловно, нужно. Более того, я думаю, что для значительной части студентов сейчас нужно именно это. Но я сомневаюсь, что оно нужно в «Вышке» или в других исследовательских университетах. В чистом виде вводить у себя Liberal Arts мы не собираемся. Образно говоря, это будет слишком дорогое для государства «свободное образование». А вот модель свободного выбора трети или даже половины курсов - вводим. Но профессиональное ядро программы сохраняется.
Вы неоднократно говорили, что школа в России - более короткая по продолжительности, нежели в других странах. Соответственно, высшее образование должно как-то это восполнять.
Оно не только должно, оно и восполняет. У нас в стране две трети студентов учатся в основном первый-второй курс, пока идут общеразвивающие предметы, а не инструментальные. Потом устраиваются работать. Это и есть Liberal Arts, просто это Liberal Arts в одеждах пятилетнего производства инженера-технолога. Это на самом деле и смешно, и грустно. Нам надо все-таки чаще читать сказки, например, про голого короля.
Вас часто называют главным идеологом реформ, которые происходят в российском образовании. Насколько вообще лично вы и Высшая школа экономики в целом способны влиять на политику Минобрнауки, на то, что происходит в стране с образованием?
Я думаю, мы способны влиять так же, как и всякие активные люди. У нас некоторые товарищи так привыкли сидеть и ничего не делать (или «выживать», поругивая начальство), что отвыкли от нормальных проявлений активности и воспринимают их как карьеризм или роль серого кардинала. «Вышка» - пионер новых решений в образовании и коллективный исследователь образования и науки. Вот это реально наша роль, наши амбиции.
Мы ни за кем не стояли и не стоим, ни за [бывшим министром образования Владимиром] Филипповым, ни за [бывшим министром образования и науки Андреем] Фурсенко, ни за [министром образования и науки Дмитрием] Ливановым. Это самостоятельные политики и эксперты. У них есть свои идеи, они нередко близки с нашими, но и не только с нашими, кстати говоря. Но министры всегда слушают значительно более широкий круг мнений, чем мнение «Вышки». Я не готов нести ответственность ни за чужие лавры, ни за чужие ошибки.
Если у нас при этом возникает предложение, как скорректировать политику, мы чаще всего делаем его публично, а не в кулуарах. Мы используем разные площадки, Общественную палату или Ассоциацию ведущих вузов, например.
Я в последние годы стараюсь наши инициативы, если это серьезные, крупные инициативы, сначала заявлять публично, а уже потом обсуждать с начальниками. Мне кажется, что наша образовательная жизнь вполне дозрела для того, чтобы ее «драйвером» была образованная часть населения. Это далеко не так в целом ряде других отраслей (например, в здравоохранении), но в образовании это так, и это наше огромное преимущество.
А в чем, по-вашему, конечная цель высшего образования?
Высшее образование должно обеспечивать успешную карьеру человека. Есть такое понятие - человеческий капитал. Это оценка капитализированного дохода человека, то есть сколько ты будешь зарабатывать. И высшее образование как раз связано с понятиями карьеры и человеческого капитала.
Насколько сейчас высшее образование способствует карьере?
Оно способствует карьере, без всякого сомнения. В городской экономике ты обязан иметь высшее образование, иначе у тебя не будет никакой карьеры. Исключения можно буквально по пальцам пересчитать.
К чему должны привести реформы (если все получится)? Ради чего работают реформаторы?
Реформа высшего образования при удачном воплощении могла бы принести к 2020 году несколько важных результатов. Первый - высшее образование получают все, кто хочет и способен учиться, потому что сейчас высшее образование получают все, кто хочет получить бумажку. Второй - базовое бюджетное обеспечение в расчете на студента должно быть увеличено раза в два. Где-то минимум до 160-200 тысяч рублей в год, с учетом инфляции (это, кстати, достаточно реалистичное предположение, учитывая демографию и указ о повышении зарплат преподавателей). На такие деньги уже можно нормально учить.
Третье, вытекающее из второго, - сфера псевдообразования должна сжаться до минимума. Оно должно уйти с уровня целых институтов на уровень отдельных случаев, когда плохой преподаватель и плохой студент находят друг друга. Такое в любой стране есть, но это не система. Четвертое - выделится группа университетов, которые будут конкурентоспособны на мировом уровне. Их должно быть примерно 50 - это минимум для такой большой страны, как Россия. И они должны охватывать почти все отрасли знаний. Сегодня в составе отобранных «для вхождения в рейтинги» университетов - ни одного медицинского, ни одного аграрного, ни одного транспортного.
Пятое - должна быть новая структура вузов, предполагающая в том числе вузы общего высшего образования, которые в значительной степени финансируются за счет тех, кто учится. Они есть и сейчас, но они должны перестать мимикрировать. Должны появиться - как в других странах - «университеты прикладных наук», готовящие людей культурных, с высокой самооценкой - для работы руками, для работы квалифицированными исполнителями. Вузы прикладного бакалавриата. И должны быть классические и технические университеты, которые не всегда являются исследовательскими «в целом» (например, в регионах, где недостаточно финансирования), но где происходит какая-то движуха, где появляются новые идеи, возникают молодые команды. Часть уезжает, часть там карьеру делает. Такой подлесок.
Следующее, - шестое, да? - должна быть новая структура образовательных программ, соответствующая мировой. У нас сегодня перегруженные учебные планы - 25-28 аудиторных часов в неделю, шесть-восемь предметов одновременно. Студенты могут освоить это чисто формально, зато времени для самостоятельной работы, для глубокого изучения ключевых вещей не хватает.
Затем - преподаватель должен быть исследователем. Это самое сложное. Я даже аккуратно скажу: хотя бы половина преподавателей вузов к 2020 году должна стать исследователями. Сейчас меньше 20 процентов ведут исследования. А преподаватель должен быть включен в глобальное сообщество, владеть языками - и зарабатывать как менеджер.
И наконец, это массовое распространение онлайн-курсов. Я думаю, что к 2020 году в России половина всех курсов будут MOOC (массовые открытые онлайн-курсы, Massive Open Online Courses). Они должны вытеснить старые конспекты, и это должно полностью заместить, в идеале, нынешнее заочное образование. У нас в России половина студентов - заочники.
Высшая школа экономики стала одним из первых российских вузов, свои курсы на Coursera - крупнейшей (изначально американской) платформе для MOOC. В поддержку онлайн-образования в последнее время высказываются в том числе представители Министерства образования и науки: в октябре замглавы ведомства Александр Климов , что как минимум 20 процентов курсов в вузах должны перейти в онлайн.
Как очное образование должно соотноситься с онлайн-курсами?
Они должны вытеснить от трети до половины общих курсов, которые читаются в университетах, даже в хороших. «Вышка» будет ежегодно обновлять список открытых курсов западных университетов, которые, если ты их сдал, засчитываются как курс, прослушанный у нас. Года через два-три будет следующий этап эволюции, когда университеты поймут, что это вообще колоссальный ресурсный источник: объявляешь, что у тебя есть матанализ или линейная алгебра, экономическая теория и философия, и указываешь онлайн-курсы, которые нужно одолеть, подкрепляешь их обобщающими семинарами с обсуждением квалификационных работ, индивидуальными консультациями. Тогда ты можешь уволить часть тех преподавателей, которые научно непроизводительны, и сэкономить бюджет - инвестировать его в исследования, в привлечение действительно крупных ученых. Это перенесет фокус университета на научную работу и на работу со старшекурсниками.
На самом деле эффект, очень похожий на то, что было в момент появления печатной книги. Раньше образованные люди чем занимались? Они все сидели переписывали. А тут, поскольку вместо длинного ряда монахов-писцов появился один ремесленник с типографской машиной, то бывшие монахи-писцы начали что-то новое сочинять, началась церковная революция, как вы знаете, и вообще, Возрождение началось.
А какое место в образовании должны занимать открытые лекции?
Это место не в образовании, а в культуре, я считаю. В культуре мы расширяем свой кругозор, не ставим перед собой необходимости изменяться. В культуре вы можете расслабиться, в образовании вы должны сосредотачиваться. И эти открытые городу лекции, которые проводит «Вышка», - это попытка науки въехать в мозги наших с вами сограждан через дверцу, которую они приоткрывали совершенно не для этого. Такое образование как часть культурного потребления.
В этом году мониторинг эффективности вузов был изменен и дополнен. В частности, добавился критерий трудоустройства. Но вы неоднократно говорили, что важнее всего измерять зарплату выпускников. Почему?
Потому что это объективный показатель того, что делает вуз. У нас нет измерения качества выпускников, их человеческого капитала. Мы договорились с Федеральной налоговой службой о пилотном проекте по нескольким десяткам вузов, а через год, может быть, сделаем общенациональную систему измерения.
Мы - это Высшая школа экономики?
Нет, там несколько участников: «Вышка», РАНХиГС, Союз ректоров и другие - все разом заинтересовались этим делом и объединили свои усилия. Я договорился с [главой ФНС Михаилом] Мишустиным. Мы им передаем данные по выпускникам, по каждой специальности каждого вуза - у них всех же есть ИНН. В ФНС ищут их, обрабатывают и в обезличенном виде передают данные для анализа в Рособрнадзор или Минобрнауки.
В свое время вы говорили о некоем условном вузовском ЕГЭ. Что произошло с этой идеей?
Она сейчас впрямую не реализуется. Я могу догадаться, почему. Дело в том, что у нас доля выпускников, которые не знают даже основ своих наук, еще слишком высока. И как только дело доходит до реализации - люди боятся политической ответственности. Если мы проведем ЕГЭ для выпускников экономических факультетов и увидим, что они не владеют основами статистики, не владеют эконометрикой - в лучшем случае, они знают начало бухгалтерского учета и начальный курс экономической теории («на картинках»)? А если их будет 90 процентов? А если будет пусть даже 60 процентов? Это политическая проблема, государство не готово с ней сталкиваться.
По всей видимости, будет более мягкий путь - добровольная аккредитация образовательных программ, которая будет включать измерение остаточных знаний выпускников. Ее будут проводить профильные ассоциации ведущих вузов.
Аккредитация в том виде, в каком она существует сейчас? Или дополнительная?
Дополнительная, конечно. Я думаю, что сначала она будет совершенно добровольная. Потом она тоже будет совершенно добровольная, но министерство, например, объявит, что без этого бюджетных мест не дадут. А потом аккредитацию не дадут без этого. Смысл в том, чтобы сделать это постепенно. Это можно сделать лет за семь, а потом вводить ЕГЭ для выпускников. Поэтому получается вот такое постепенное, усиливающееся давление. Большинство граждан не должно почувствовать, что на них рухнуло небо.
Другая важнейшая тема 2013 года - международные рейтинги вузов. Собственно, Высшая школа экономики получила грант как раз на повышение конкурентоспособности. Насколько объективно эти рейтинги могут оценивать качество образования в вузе?
Я бы сказал, что качество образования прямого отношения к глобальным рейтингам не имеет. Шанхайский рейтинг жесткий, там проверяемые показатели (например, нобелевские лауреаты, которые окончили твой вуз). Timеs - более мягкий рейтинг, там есть оценки, а не факты. QS - еще более мягкий, он включает в себя оценки востребованности выпускников, признание этого вуза в сообществе. Но какого рода у них есть негативные стороны? Дело в том, что это во многом рейтинг мнений (рейтинг известности). С одной стороны, это, наверно, возможно. А с другой стороны - это мнение участников англоязычного образовательного сообщества.
Нет речи о каком-то заговоре. Мы в этом сообществе будем отставать просто потому, что в России гораздо меньшая доля хороших ученых вовлечена в глобальное сообщество, печатает результаты в англоязычных журналах. Можно к этому относиться как к несправедливости. А можно к этому относиться как к задаче, которую мы должны решить. Я предпочитаю второй вариант: совершенно очевидно, что включенность в глобальное сообщество есть плюс, а не минус. Профанация может быть везде, нельзя абсолютизировать рейтинги, но они полезны. И неприятные для нас рейтинги нам вдвойне полезны.
В чем же тогда их главная польза? В стимулировании вузов?
В стимулировании, в насильственной глобализации.
Как вам сказать? Мы этим давно занимаемся. До всяких рейтингов. Поэтому мы в рейтинги попали. Мы в 1990-е годы формировались на основе синтеза европейской и советской академической традиции, поэтому изначально «Вышка» чувствовала себя частью не только российского, но и глобального сообщества. А вузу, который целиком вышел из советской шинели, довольно сложно перестроиться. И если не требовать глобализации, как Петр резал бороды и выворачивал кафтаны, то будут воспроизводиться и плохие черты отечественной системы. Во-первых, это провинциализм, когда люди не читают ничего на нерусском языке или не читают ничего, кроме статей, где на них конкретно ссылаются. По большому счету, это псевдонаука, хотя люди об этом могут искренне не догадываться. Во-вторых, это инбридинг - когда вузы в основном нанимают собственных выпускников. В-третьих, чрезмерная специализация, ограничивающая кругозор и профессиональную мобильность. В-четвертых, отсутствие выбора, «колея» предписанных сверху предметов - в итоге закончившие вуз люди тоже не умеют выбирать.
А опасности глобализации есть? Будут утрачены хорошие стороны отечественной традиции, если таковые есть?
Есть. Я считаю, что хорошая сторона отечественной традиции - неприятная, но полезная - это очень жесткая система обучения. Вот когда сюда приезжают западные коллеги, они все ахают знаете над чем? «Какой же у вас дикий дропаут [число отчисленных студентов]! Так же нельзя жить! Это же негуманно!»
При этом из гуманитарных вузов, даже с гуманитарных факультетов МГУ, вылететь почти невозможно. В том числе потому, что финансируется каждый студент. Вузу невыгодно выгонять студентов.
Ливанов пытается изменить эту ситуацию. Он пытается сейчас оторвать финансирование вуза от количества студентов: ты получил деньги, и тебе будет достаточно этих денег на год, два. Тебе не будут их срезать. Пока в это дело не поверили. И, наверное, правильно, что не поверили. Мало ли что министр там говорит. Есть его финансисты, которые действуют по-другому, но я думаю, что если он будет достаточно настойчив, то это будет хорошим сигналом в системе.
Мы говорили о хороших сторонах отечественного образования, которые могут быть утрачены с глобализацией...
Первое я вам назвал. Второе - фундаментальность. Мы даем больше курсов, которые показывают детали. Западная, англо-саксонская традиция очень инструментальна. Она исключает вещи, которые непосредственно не нужны. А вот в российской традиции есть большой объем необязательного знания, назовем его так. Это то, что тоже формирует бесплодного российского интеллигента. А я к нему отношусь трепетно. Хочу, чтобы он сохранился.
Выходит, англо-саксонская традиция как раз лучше соответствует тому, чтобы готовить человека, успешного в карьере?
Да, вы правы. Но просто он скучный, и девушки его не будут любить.
Как зарабатывает «Вышка»?
У нас есть три основных сектора. Платные студенты, дополнительное образование, прикладные НИОКРы и экспертно-аналитическая работа. Почти нет вузов, которые настолько гармонично были бы представлены на всех трех рынках, как «Вышка». РАНХиГС, наверное. Я хорошо понимаю, что это не ответ для технарей или классиков.
А как вообще должно быть устроено финансирование вуза?
Должно быть так, как сейчас у нас. Процентов 40 денег - зарабатываем сами. Это максимум того, что вуз должен зарабатывать. У нас сейчас плохие перспективы заработка на всех трех рынках, которые я перечислил. Причем не только для «Вышки», но и для всех вузов. Первое - это платные студенты: у нас демография сжимается, а количество бюджетных мест остается, этот рынок почти исчерпан. Прикладные НИОКРы у нас монопольно финансируются или государством, или госмонополиями - из-под палки. Спрос со стороны частного сектора почти равен нулю. И дополнительное образование - тоже плохой рынок. У нас одна из самых больших долей обучающихся на основных программах высшего образования в мире. И у нас одна из самых маленьких долей обучающихся на дополнительных программах. Причина та же самая - экономический застой, отсутствие серьезной конкуренции на рынке продукции и на рынке труда. Конкуренция - это основной двигатель инноваций. Просто так, за здорово живешь, меняться никто не хочет.
Как вы относитесь к инициативе Путина учитывать при поступлении еще и итоговое сочинение в дополнение к ЕГЭ?
Я считаю, что эта инициатива скорее хорошая, чем плохая. Мы до этого предлагали несколько иной вариант. Общественная палата предлагала заменить ЕГЭ по русскому сочинением по литературе или по истории на выбор человека. Да, возвращается субъективность экзамена. Но главное, чтобы эта субъективность не носила направленного характера, чтобы это не была субъективность в чью-то пользу, как часто бывает и в школе, и в вузе.
Вы выступали с инициативой, уже поддержанной Минобрнауки, чтобы победители олимпиад сдавали ЕГЭ по профильному предмету. Как вы относитесь к сложившейся системе олимпиад?
Это очень важное дополнение к ЕГЭ. Мы были среди тех, кто предложил систему олимпиад, и мы исключительно позитивно относимся к ним. А инициатива моя состояла в том, что мы, организаторы олимпиад, должны дать некоторый сигнал обществу, что мы понимаем сомнения людей в том, что в олимпиадном движении нет прорех, что там нет субъективности, что там нет помощи своему человеку. Это вот такая элементарная предохранительная мера.
Олимпиада - одна из возможностей работать с одаренными детьми. Как, по-вашему, должна быть организована работа с талантливыми детьми еще на уровне школы?
Современная школа не рассчитана на работу с талантливыми детьми. Она слишком ориентирована на универсальную программу. Мне кажется, что если мы будем развивать лицеи при ведущих университетах, это и будет системная работа с талантливыми детьми. Вторая часть работы с талантливыми детьми - лидерские и авторские школы, хотя они далеко не всегда фокусированы на этом.
Мне кажется, у нас в стране, в принципе, неплохая система работы с талантливыми детьми. Но у нас плохие гарантии того, что талантливый человек из неприспособленной семьи будет иметь возможность для реализации своего таланта: у проклятых капиталистов давно уже устроено так, что любые элитные платные заведения обязательно имеют 15-20 процентов бесплатных мест для латиноамериканцев, для иммигрантов, для детей с низким уровнем образования родителей. Вот нам надо научиться это делать.
А как бороться с фальсификациями ЕГЭ?
Если говорить о фальсификации ЕГЭ, надо просто вводить более нормальную систему защиты заданий, систему уголовной ответственности за мошенничество, формировать соответствующую судебную практику. Мы потеряли год при прежнем руководстве Рособрнадзора.
Фото: Александр Кряжев / РИА Новости
Вы же упоминали еще и создание открытой базы данных результатов ЕГЭ.
Мы рассчитываем, что такая база будет создана в ближайшее время. Надо внести изменения в законодательство. Есть положение о защите персональных данных, и сегодня есть абсурдная ситуация, когда человек может видеть количество людей с равными ему баллами на сайте вуза, куда он поступает, но он не может видеть, сколько вообще в России людей с такого рода баллами и куда они отнесли документы. Вот это, мне кажется, должно быть полностью прозрачно для всех. К персоне это не имеет никакого отношения, потому что в базе может не быть фамилии, а может быть идентификационный номер.
То есть, условно говоря, будет создана база, с помощью которой будет видно, сколько людей получили 100 баллов по истории?
Да, потому что пока абитуриент ориентируется не на конкурс, а на проходной балл, ты можешь вычислить по прошлому году - куда тебе имеет смысл поступать. В этом году на четыре балла был выше средний балл, чем год назад, и масса людей в итоге промахнулись и не своей волей оказалась на платных отделениях. Надо открывать базу данных результатов еще до поступления, тогда абитуриентам будет легче понять, в какие вузы отдавать свои документы. Я не знаю того, кто против этого решения. Просто все боятся: вот есть закон [о защите персональных данных], как же мы этот закон будем сейчас преодолевать?
Высшая школа экономики все больше и больше разрастается. Появляются новые факультеты, новые институты. Как удается следить за качеством учебного заведения?
У нас есть несколько инструментов. Во-первых, новые факультеты формируются людьми, встроенными в международное академическое сообщество и предлагающими новые программы. Второе - мы делаем регулярный аудит, формируем международные команды экспертов из ведущих университетов мира, которые приезжают оценивать качество нашего образования, качество научной работы. Третье - у нас есть, наверное, самая развитая в России система опроса студентов. У нас есть внутреннее социологическое агентство, которое регулярно опрашивает студентов о любых деталях. И у нас есть выборы лучшего преподавателя. Мы смотрим, как распределяются голоса студентов. Если на каком-то факультете отмечаются только преподаватель английского языка и философии, то есть своих не отмечают, это тоже некоторая лакмусовая бумажка.
Один важный инструмент мы сейчас только будем формировать. Это система обратной связи от работодателей и выпускников. Мы сейчас будем проводить регулярные семинары, исследования по каждому факультету, по каждому направлению - каких компетенций не хватает студентам и выпускникам. Как надо изменить образовательную программу, какие претензии к нашим выпускникам, что мешает их карьере со стороны тех, кто эту карьеру определяет
Изменится ли что-нибудь в жизни «Вышки», когда в апреле должность ректора перестанет быть выборной и станет назначаемой? Я так понимаю, по закону это касается всех вузов, которые подчиняются правительству.
Нет, это касается тех вузов, которые выиграли в конкурсе [на повышение конкурентоспособности] «5-100». Условия участия - это назначение ректора, международный консультативный комитет и переход в автономку. Из вузов правительства в состав таких вузов вошла только «Вышка». Поскольку мы уже автономное учреждение, наши изменения ограничились назначением ректора.
Так повлияет ли это как-то на жизнь вуза?
Думаю, что нет. «Вышка» - это огромная интеллектуальная корпорация, пять тысяч ученых, старых и молодых, ее жизнь уже давно не зависит от какого-то одного человека. Мы хорошо научились самоуправлению на уровне факультетов, институтов.
В этом году исполнилось всего два года с момента образования Псковского государственного университета. Но назвать университет молодым нельзя - вуз имеет огромный багаж традиций учреждений, которые вошли в его состав.
О том, как развивается университет, какими успехами он гордится, а также о тенденциях в высшем профессиональном образовании и его задачах на сегодня рассказал ректор ПсковГУ Юрий Демьяненко в эфире радиостанции «Эхо Москвы».
Юрий Анатольевич, каковы особенности системы высшего профессионального образования сегодня? На какие «вызовы» необходимо отвечать вузам?
Особенности высшего образования Псковской области мало отличаются от тех особенностей, которые сегодня присутствуют в высшем образовании всей России. Это диктуется, прежде всего, мировыми тенденциями в экономике, в общественной жизни, в политике. Уже набившее оскомину слово глобализация - состоявшийся факт. И уже никуда не денешься от этого слова и от системы глобализации всего мирового пространства. Но есть еще и некоторые, на мой взгляд, объективные обстоятельства, которые диктуются временем. В этом плане мне очень близки слова нашего замечательного ученого Владимира Ивановича Вернадского о том, что будущее человечества связано с развитием науки и образования не по отраслям, а по проблемам. Он сказал об этом еще в начале XX века, и сейчас сбываются слова великого человека. Сегодня уже падает спрос на узкопрофильных специалистов.
Кстати, во всем мире еще раньше пришли к этому выводу. Поэтому и оперативно перестроилась система высшего образования. Поэтому в 80-е годы начались, а в 90-е шли очень активно болонский процесс, реформирование высшей школы, к которому на рубеже XX-XXI века подключилась и Россия. Смысл этого процесса в том, чтобы система подготовки специалистов удовлетворяла потребности общества в экономике, в социальной сфере, в политике, в бизнесе в соответствии с теми тенденциями, о которых я сказал.
Большинство родителей наших потенциальных абитуриентов (а я с ними общаюсь, особенно в весенний период, когда начинается активная работа по профориентации выпускников) не понимают, что такое бакалавриат. Это один из вызовов профессионального образования, который сегодня существует: система российского высшего профессионального образования перестраивается на многоуровневую систему. Я не могу сказать, что сегодня мы полностью перестроились. Наверное, на бумаге это так выглядит, но надо перестроить умы не только населения, выпускников школ, но и самих работников высшей школы. Могу массу примеров привести. Мы, став государственным классическим университетом, приняли традиции двух вузов и трех средних профессиональных учреждений образования, которые также вошли в состав университета с их программами, с их образовательными направлениями, с факультетами. Чтобы перестроиться на рельсы классического университета, многое сделано: адаптированы программы, введены новые образовательные направления, расширен спектр образовательных услуг, который необходим Псковской области.
Нам сегодня необходимо понимание того, что нужно региону. Это очень важно. Потому что миссия университета заключается в подготовке высококвалифицированных, конкурентоспособных, обладающих разными компетенциями, в том числе и культурными, выпускников, необходимых для Псковской области, как области, входящей в систему стран Балтийского региона.
Вы сказали, что ПсковГУ молодой университет и в то же время богатый традициями вошедших в его состав образовательных учреждений. Какими достижениями и успехами вуза Вы гордитесь?
Я горжусь тем, что мне довелось работать в профессиональном компетентном коллективе, который смог за исключительно короткое время понять, на какие рельсы поставить университет. Самая главная моя гордость - я оказался в этом коллективе, среди этих людей.
В конце 90-х годов в Москве проходила конференция, посвященная парадигме развития классических университетов. На ней было заявлено, что классическим университетом можно считать вуз, который в течение 20 лет работает по программам классического образования, в том научном направлении, которое необходимо классическому университету. Для этого нужно как минимум 20 лет. Вот почему я говорю, что мы сегодня на начальном этапе своего развития. Тот университет, каким он должен стать в окончательном варианте - это будущее. Но мы сегодня закладываем фундамент. Я горжусь тем, что мы смогли буквально в первый год работы всем коллективом составить программу своего развития, и срок в 20 лет нам удалось сократить в два раза.
Мы перед собой поставили цель: за первый год объединиться и понять то, что мы хотим, еще два года мы себе дали на то, чтобы сделать фундамент академической и управленческой структуры. Еще 6 -7 лет нам нужно, чтобы проанализировать то, что мы делаем, заявить о себе как о классическом университете. Хотя в принципе мы позиционируем себя именно так: классический государственный псковский университет. В классическом университете процент кандидатов и докторов наук должен быть 50%. У нас из почти 600 преподавателей 70% - доктора и кандидаты наук. Это очень серьезная научная составляющая, и мы смогли уже в течение первого года сделать заявку в министерство образования, чтобы нам дали средства на развитие программы Стратегического развития. В Министерстве образования сегодня 55 вузов получают средства на эту программу, в том числе и Псковский государственный университет.
Уже к концу первого года работы коллектив смог заявить себя не только как образовательное и научное сообщество, но и как сообщество, которое заботится о воспитательной работе. Я знаю, что достаточно большое количество вузов в России считает, что воспитательной работой заниматься не надо. У нас иные подходы, и когда министерство образования объявило конкурс на лучшую постановку воспитательной работы, мы приняли в нем участие и стали одними из победителей. Нам дали еще 28 млн. руб. на два года. В конце прошлого года был подведен итог работы по развитию студенческого самоуправления, и мы опять вошли в число вузов, признанных победителями в этой работе. Нам выделены еще 20 млн. руб. на развитие студенческого самоуправления.
Какие кадры необходимы сегодня нашему региону? Каким отраслям особенно нужны квалифицированные специалисты?
Это тема, которой вплотную занимается наш университет. Мы поставили перед собой задачу провести мониторинг профессионального образования в Псковской области. Какое образование сегодня дает наше учреждение, каких специалистов мы выпускаем, будут ли они необходимы нашей области, России или мы работаем «на корзину»? Этим мы занимаемся: создан центр кадрового потенциала и образовательной логистики. Мы исходим из того, что администрация области разработала программу развития экономики на 10 лет. Одним из фундаментальных ее составляющих является развитие промышленных производств. Без этого благосостояние Псковской области, на мой взгляд, если и будет улучшаться, то косметически. Капитально изменить благосостояние псковича сегодня могут только производства. Такая программа сегодня существует. Только слепой может не видеть те успехи, которые сегодня есть в сельском хозяйстве (животноводческие комплексы, агрогородки) или в социальной сфере (центры сердечно-сосудистой хирургии, которых уже три в Псковской области). Но все-таки самое главное - создание производств. Поэтому в рамках программы запланировано создание высокотехнологических производств в электронике, в машиностроении, в фармацевтике, логистике. Все это объединено в особую экономическую зону Моглино.
Экономическая зона - это не есть государственные предприятия. В экономическую зону должны прийти инвесторы, для которых нужны: привлекательность, налоговые льготы, площадки для создания производств с инфраструктурой и кадры. Проблему кадров можно решить тремя способами. Первый способ: если мы очень богатые, мы строим жилье, создаем инфраструктуру: школы, больницы и т.д. и завозим сюда высококлассных специалистов как из России, так и из-за рубежа. Это возможно, если область богатая. Другой путь - завезти сюда талантливую молодежь, дать им образование и подготовить для работы в экономической зоне «Моглино». Это более экономичный путь. И третье - заинтересовать выпускников школ, чтобы они не уезжали из Псковской области, получали здесь образование и оставались работать в Моглинской зоне. Это как раз одно из направлений, над которым работает университет.
Но ведь есть в Псковской области и традиционные промышленные производства, и сейчас они встают на ноги. Это и кабельный завод, и завод электросварочного оборудования, и другие предприятия. Кто-то должен готовить специалистов для них?
Я приехал с семьей в Псковскую область в начале 70-х годов, потому что моя жена по распределению была направлена работать на Псковский домостроительный комбинат. Она закончила факультет промышленного и гражданского строительства, и тогда было всесоюзное распределение. Поэтому даже приветствовалось, что выпускники Псковской области едут поступать в столичные вузы, так как все равно было распределение. Сегодня совершенно иная ситуация, которую можно определить такой фразой: спасение утопающего - дело рук самого утопающего. И если он не будет громко звать на помощь, пытаться не уйти под воду, никому он будет не нужен.
Почему к 2035 году будут востребованы не профессии, а навыки, как российским инженерам пробиться на международный рынок, каких студентов должен готовить современный университет и зачем ректору переодеваться в Дарта Вейдера, рассказал сайт доктор технических наук, профессор, ректор Университета ИТМО Владимир Васильев.
Университет ИТМО курирует профиль «Наносистемы и наноинженерия» Олимпиады НТИ. Вы можете спрогнозировать, чем участники профиля будут заниматься к 2035 году?
Стоит отметить, что мы курируем профиль «Наносистемы и наноинженерия» Олимпиады НТИ совместно с Московским государственным университетом, так как в данном профиле тесно переплетаются физика и химия. За химический блок отвечает МГУ, а мы подходим с точки зрения физики.
Сейчас сложно сказать о конкретных вещах, которыми будут заниматься участники данного профиля в 2035 году, но можно попытаться обозначить те области, которые, на мой взгляд, будут наиболее интересны и где разработки в сфере наноинженерии будут широко востребованы.
Прежде всего, это информационные технологии - создание квантовых компьютеров, квантовых симуляторов, устройств для реализации систем квантовых коммуникаций.
Вторая область связана с биологией и медициной. Это различные нанодатчики и наноинструменты, с помощью которых можно определять, диагностировать те или иные элементы в биологическом мире и в человеческом организме, а также инновационные инструменты для профилактики и лечения тяжелых заболеваний, позволяющие вмешаться в ту или иную нестандартную ситуацию и выправить на наноуровне сбои в организме.
Третья область, в которой также будут активно использоваться достижения нанотехнологий и наноинженерии, - это фармацевтика. Здесь речь идет не только о создании новых, более эффективных молекул лекарственных веществ, но и о конструировании специальных матриц для таргетированной доставки лекарств, которые будут одновременно и диагностировать болезнь, и лечить ее путем адресной доставки препарата и направленного воздействия на пораженные органы, ткани, кровеносные сосуды. Такой подход, при котором фармацевтический препарат выполняет функции и средства диагностики, и терапевтического агента, называется тераностикой.
Кроме того, разработки в сфере наноинженерии, безусловно, будут востребованы в области создания новых материалов для технических решений, использования в быту и так далее.
- Какие профессии будут востребованы к 2035 году?
Я думаю, что в 2035 году будут популярны те профессии, которых сегодня нет. Поэтому сейчас, пожалуй, нужно говорить о компетенциях , которые будут востребованы.
Уже очевидно, что к тому моменту широкое развитие получат технологии искусственного интеллекта, роботизация. Значительную часть рутинной работы на производстве и в сфере услуг, в которой сегодня задействовано много людей, может и должен взять на себя искусственный интеллект.
Соответственно, будут востребованы специалисты, деятельность которых связана с созданием и использованием киберфизических систем, обеспечением безопасности данных систем, интеграции их с человеком; с робототехникой и искусственным интеллектом. При этом компетенции данных специалистов будут смещаться из логической, детерминированной области в эвристическую - ту, где во главе угла будет творчество, а поддерживать его будут технологии. Как это будет называться и где стыковаться, пока тяжело сказать, но акценты, думаю, все-таки будут смещаться непосредственно на человека, на его развитие. Конкретные профессии сейчас назвать сложно. Однако совершенно ясно, что нет ни одной профессии из ныне существующих, которые войдут в десятку наиболее востребованных в 2035 году.
Университет ИТМО участвовал в разработке программы «Цифровая экономика». В связи с этим вопрос: какое место через некоторое время смогут занять победители Олимпиады НТИ в цифровой экономике?
На мой взгляд, победители Олимпиады хорошо вписываются в развивающиеся сквозные технологии - это тот же самый искусственный интеллект, большие данные, информационная безопасность, квантовые технологии. Сквозные технологии пронизывают все рынки НТИ. Это и AutoNet, и MariNet, и NeuroNet, и другие. Как вы знаете, в сфере IT продукты и технологии живут совсем недолго, от одного до трех лет. Поэтому важно, чтобы ребята обладали способностью к быстрым изменениям, гибкостью, умели подстраиваться. Я уверен, что и предприятия, и научно-исследовательские организации, и университеты в будущем с радостью примут сегодняшних победителей Олимпиады.
- Что нужно российскому инженеру или инженерной команде, чтобы быть востребованным на глобальном рынке?
Помимо профессиональных, а также надпредметных компетенций (то, что называется soft skills ), необходимо развивать постановку критического, рационального, системного мышления. Инженер должен не просто видеть решение конкретной задачи, но и уметь предсказывать, как это повлияет на окружающую среду, на человека, на другие технические системы и так далее. Необходим именно системный подход, новое мышление. При принятии того или иного технического решения специалист должен все время задавать себе вопрос: «Что за этим последует?»
Ведь инженер внедряет в конкретные технические изделия, в ту или иную технологию или конструкцию то, что сделано учеными, - результаты фундаментальных или прикладных исследований. Для того чтобы все это использовать и, что называется, не навредить, а получить положительный эффект, надо понимать, какие изменения повлечет за собой твое решение и как они будут связаны с другими областями. У Брэдбери в рассказе «И грянул гром» описан «эффект бабочки»: одна мелкая деталь может повлиять на то, что будет происходить в целом мире. Для инженера тоже крайне важно это понимать.
Университет ИТМО присоединился к платформе дистанционного обучения edX. Как вы думаете, какое место дистанционные форматы обучения займут, скажем, в том же 2035 году? Зачем нужен университет, если есть Интернет?
Во-первых, безусловно, дистанционное обучение и дистанционные технологии будут развиваться, и нет сомнений, что все больше и больше людей, особенно тех, кто решит переобучиться или повысить свою квалификацию, будет использовать дистанционное обучение.
Во-вторых, по понятным причинам, и мы все это знаем, высшая школа по качеству географически распределена неравномерно. Не только в России, а по всему миру. Поэтому для того, чтобы чуть-чуть выровнять уровень подготовки, важно, чтобы люди, которые не имеют возможности очно обучаться в тех или иных университетах, могли получить недостающие модули, компетенции, знания у лучших команд и преподавателей, географически удаленных от них. Это актуально и для России, потому что ни для кого не секрет, что и уровень преподавания, и уровень проведения научных исследований в нашей стране различается от региона к региону.
Разумеется, у нас есть признанные научные школы и великолепные преподаватели, поэтому так важно давать доступ к лучшим практикам с помощью дистанционных форматов. Особенно в условиях стремительно развивающихся технологий и общества в целом. Мы говорим о концепции «Образование через всю жизнь». Сегодня это наша реальность. Необходимо постоянно получать дополнительные знания и навыки, которые можно изучать модулями и сразу же использовать на практике. И эта роль дистанционного обучения будет повышаться.
А университет нужен потому, что он дает фундаментальную подготовку, фундаментальное образование и навыки очной совместной работы face-to-face , решения проблемы в команде. Кроме того, высшая школа закладывает не только фундаментальную базу, но и особое мышление. Поэтому от университета никуда не деться. Другой вопрос в том, что с развитием искусственного интеллекта и роботизации университет будет меняться. Например, будут появляться интернет-помощники с искусственным интеллектом вроде бота: тьютор-бот, бот-преподаватель. Но фундаментальность можно дать только при очной работе. И несмотря на то, что мы сами активно принимаем участие в разработке дистанционных курсов, университет будет необходим.
В будущем дистанционный формат обучения будет предполагать не просто использование онлайн-общения, но и удаленное использование лабораторий. Некоторые ответы на вопросы будут идти не от конкретного преподавателя, а от электронного тьютора-бота. Что касается места, которое займут удаленные форматы, если мы говорим о сочетании очного и дистанционного обучения, то здесь все зависит от формы обучения. Если это дополнительная, а не основная образовательная программа, дистанционные компоненты могут составлять до 100%. Если мы говорим об основной программе, которая дает фундаментальные знания, постановку мышления, то, по моей оценке, в этом случае дистанционные курсы будут использоваться не более чем в 50% случаев. Остальные 50% материала студенты должны будут проходить в очном режиме.
- Каким должен быть современный университет?
Во-первых, современный университет, в котором готовят людей для будущего, должен работать с опережением, а значит, понимать, предсказывать, желательно лет на десять вперед, что будет происходить с обществом, с окружающим миром и технологиями, и выбирать те направления подготовки, которые будут востребованы на горизонте не менее десяти лет.
Более того, сам университет должен стать зеркалом преобразований, которые происходят в мире. Так, мы понимаем, что информационные технологии коренным образом меняют нашу жизнь, они меняют и подход к высшему образованию, и от этого никуда не деться. Наш физический, реальный мир все теснее становится связан с виртуальным. Такое сочетание, баланс между реальностью и виртуальностью, должно быть представлено и в современном университете.
Во-вторых, понятно, что ни один университет не может быть «всеядным», одинаково компетентным во всех сферах: гуманитарной, творческой, технической, естественнонаучной. Вуз должен выбрать конкретную фокусировку, на которой он сосредоточит все свое внимание и ресурсы: кадровый потенциал, учебно-лабораторную базу и так далее. Для того чтобы это сделать, нужна программа университета, общее видение, которое создает коллектив вуза. Чтобы создать такую программу, важно иметь видение 10-летнего и даже 20-летнего образа вуза. А для этого нужно четко осознавать миссию университета, стратегию, цели и задачи, которые перед ним стоят.
Этим современный университет и должен отличаться - умением предсказывать будущее, реагировать на те изменения, которые происходят, определять свое место в данных процессах, то, какие он решает задачи, работает на глобальном рынке или же решает задачи какой-то отрасли, сегмента рынка, локального социума. Это все относится к миссии университета, стратегическим целям и программе. И если все это определено, тогда становится понятно, какими ресурсами нужно его обеспечивать для выполнения данных задач: кадровыми, финансовыми, временными, материальной базой, или же нужно корректировать миссию, стратегическую цель, программу. Вот что такое современный университет, он должен быть гибким, мобильным, но не терять из виду свое предназначение.
Также, безусловно, крайне важна интердисциплинарность, не мульти-, не меж-, а именно интер-. Это мы разложили мир на физику, химию, а природа, сама жизнь не раскладывается по отдельным составляющим, одно влияет на другое. Поэтому современный университет не должен давать «нарезку» по дисциплинам, он должен попытаться их объединить, основываясь на тех компетенциях, которыми он обладает. Примером интердисциплинарности могут служить трансляционные IT в различных предметных областях: в медицине, биологии и социологии. Это одна из дисциплин, в которой присутствует органичное взаимопроникновение компетенций, а не просто ситуация, когда встретились, например, социолог и врач. Это глубоко интегрированная работа специалистов разных областей.
Наконец, вуз не должен терять самоценность высшего образования. Мало готовить чистых «ремесленников», университет оставляет и должен оставлять за собой, в качестве своей миссии, развитие интеллектуального, творческого потенциала, который заложен в человеке.
- Команда Университета ИТМО в этом году в седьмой раз выиграла всемирный чемпионат по программированию АСМ ICPC. Какие победы или достижения ваших студентов вы считаете ключевыми?
Если говорить об АСМ ICPC, то, как всегда, конечно, лучше всего запоминается первая победа. Любая победа из этих семи важна, но особенно важна стабильность: она показывает уровень подготовки, свидетельствует о том, что мы задаем и держим определенную планку, если говорить о программировании.
Однако для меня ключевыми являются те победы и достижения студента, которые заставили его самого подняться вверх на ступеньку, две, а то и несколько, те, благодаря которым он нарастил и реализовал свой потенциал. И неважно, в какой области - в учебе, науке, спорте или творчестве. Любая победа над собой - это главное достижение, необязательно становиться чемпионом мира. Например, если студент создал свою компанию и занимается социальным предпринимательством, добровольчеством, помогая людям, он развивает свой потенциал, эмпатию, способность сопереживать окружающим и при этом занимается конкретным делом, это достижение. И если большинство наших студентов, я надеюсь, совершают такие, назовем их, микропобеды, значит, университет работает правильно, создает ту среду для реализации потенциала, в которой эти победы и достижения возможны. Ключевые достижения - это те достижения, которые направлены на развитие человека.
Университет ИТМО занимается акселерацией студенческих стартапов. Что нужно, чтобы развивать технологический стартап в России?
Первый компонент технический: студенческие технологические стартапы должны базироваться на новых знаниях, которые были получены в результате научно-исследовательской работы. Необязательно своей собственной, но студенту необходимо хорошо понимать ту область, в которой он или она собирается заниматься предпринимательством, если мы говорим именно о высокотехнологичном предпринимательстве.
Второе - нужно уметь адекватно оценивать возможность реализации своей идеи, и этому нужно обучать.
Третье - необходимо понимать запросы потребителя: нужен ли людям тот продукт, который ты выводишь на рынок, будет ли он востребован, есть ли у него свой покупатель.
Четвертое - устойчивость к неудачам. Этому также необходимо обучать. Если ты получил отрицательный результат, если по тем или иным причинам не получилось выйти на рынок, ничего страшного в этом нет. Это не значит, что все рухнуло и жизнь не удалась, все равно надо продолжать.
Описанное выше должна давать та среда, в которой работает студент, молодой технологический предприниматель. Инструментов достаточно много: это стартап-школы, стартап-акселераторы, бизнес-инкубаторы, различные коворкинги (в наше время их называли «курилками»). Все эти инструменты и форматы уже хорошо отработаны, но важно, чтобы все они также были взаимосвязаны.
Сейчас это уже должно стать общей системой, которая должна носить локализованный для России характер. Нужно создать среду, которая позволит студенческому технологическому предпринимательству расти. При таких условиях молодежь - те, кто имеет предпринимательскую жилку, - сможет реализовать себя и начать собственное дело. Таких людей, как известно, не очень много, так же, как и ученых, но тем не менее подобная среда должна быть сформирована, именно локальная среда. Просто перенести в российские реалии тот или иной опыт, который существует, например, в Калифорнии, Сингапуре и даже в близлежащей Финляндии, не получится: разная ментальность, организация инновационного процесса, механизмы и объемы финансирования, отношение к инновациям и так далее.
При этом для России необходимо, чтобы среда для развития подобных студенческих инициатив развивалась именно на базе университетов. Если вспомнить опыт Калифорнии, например, то там ни один университет не создает такую среду, так как рядом находится Силиконовая долина, и крупнейшие компании проводят там свои акселерационные, инкубационные программы. Поэтому Стэнфордскому университету не обязательно создавать полноценную экосистему для развития инноваций. В нашей стране ситуация другая. Создание инкубатора в отрыве от университета, от той подпитки, которую он дает, в России, на мой взгляд, невозможно. Должна быть выстроена целая цепочка инструментов, должна быть возможность создать свою траекторию развития под каждый технологический стартап. Я глубоко убежден, что в России за это должен отвечать университет как организатор, как некое ядро этого кластера. Но это не означает, что государство и бизнес должны оставаться в стороне - без их помощи не обойтись.
- Что, кроме результатов ЕГЭ, нужно принимать во внимание, зачисляя абитуриента в вуз?
ЕГЭ - это решение стандартных задач, он показывает минимальный уровень подготовки. И мы часто видим, что многие творческие люди, которые «горят» чем-то, генерят идеи и смотрят вперед, не очень хорошо сдают экзамен: они не могут или не хотят решать обычные задачи, а ставят перед собой нестандартные. С такими людьми работать тяжелее, но интереснее. Этих ребят нельзя терять, и для этого существуют различные конкурсы, олимпиады, творческие задания. Всегда можно найти вариант. В этом году у нас был абитуриент из Мончегорска: по ЕГЭ он не проходил к нам на бюджет, переволновался на экзамене по математике и недобрал баллов. Но мы узнали, что он нашел серьезную уязвимость в соцсети «ВКонтакте». Мы с ним побеседовали и поняли, что мальчик очень талантливый, по некоторым дисциплинам в области информационной безопасности его знания соответствуют третьему-четвертому курсу бакалавриата. Конечно, мы его взяли - он будет обучаться за счет университета. Существующая система не должна быть препятствием к тому, чтобы такие таланты учились именно в том вузе, который поможет им максимально раскрыться.
Потому что Университет ИТМО создает будущее. Мы смотрим вперед и занимаемся тем, что, мы уверены, будет востребовано спустя десятилетия. В качестве одной из основных задач мы видим раскрытие потенциала студента. Мы не стремимся его переучить, а хотим раскрыть заложенные в нем таланты.
Университет ИТМО - это первый неклассический вуз: он ставит перед собой нестандартные задачи, пытается ответить на большие вызовы, которые уже стоят или могут встать перед человечеством, и использует нестандартные методы для решения данных задач. «Неклассический» означает отсутствие шаблонов, отсутствие штампов.
Наконец, нахождение в нашем вузе предполагает активное взаимодействие, совместную работу людей всех уровней, будь то администратор, лаборант, преподаватель, декан, студент. Наша позиция в том, что каждый несет ответственность за развитие Университета ИТМО, а не просто получает какие-то блага, «образовательные услуги». Если одиннадцатиклассники видят себя именно такими, то Университет ИТМО - для них. А если они приходят с желанием «научите меня, я хочу получать, но не готов вкладываться, отдавать и создавать», то это не абитуриент и не студент Университета ИТМО.
Два года назад вы во время сессии переоделись в Дарта Вейдера, студенты Университета ИТМО стали джедаями, а преподаватели - ситхами. К чему готовиться первокурсникам этого года? Старки против Ланнистеров, ледяные драконы?
Здесь все очень просто: это не я переоделся, а меня переодели. Не мы готовим что-то первокурсникам, а сами студенты вместе с молодыми сотрудниками и преподавателями каждый раз придумывают что-то новое - то, о чем я сам могу и не знать. Например, я не знал, кто такой Дарт Вейдер, мне долго объясняли. И этот случай вновь отсылает к определению «неклассический». Данная характеристика проявляется в том числе и в наших нестандартных кампаниях к сессиям. Все это придумывает и реализует молодежь, а не ректорат, и мы, более взрослое поколение, с удовольствием принимаем в этом участие. Поэтому вопрос о том, какой будет следующая сессия, точно не ко мне. А мы будем содействовать этой задумке и не вмешиваться.